Братья по крови. Книга вторая. Спецкоманда на завтра - Юрий Артемьев

торчат высокие дома. Но пока их ещё катастрофически мало по сравнению с тем, что тут будет после.

Чем ближе к центру, тем всё узнаваемее был окружающий пейзаж. А на Садовом кольце уже было понятно, что едем мы в сторону Таганки… Я совсем не удивился, когда мы въехали в знакомый двор. Хотя, конечно, знакомым он был только для меня. Ни Лёшка, ни Маринка, ни тем более Ленка тут никогда раньше не были. Не удивился я и тому, что мы зашли в тот же самый подъезд и поднялись на тот же самый этаж. У Васина даже оказались ключи от квартиры в которой я уже однажды побывал. Ну, как побывал? Зашёл, да вышел… Комната. в которой жили Аня с мамой была заперта, зато были открыты две другие комнаты…

— Вот эта будет комната мальчиков, а эта девочек! — показал Васин.

Я так понял, что нам с Лёшкой досталась комната недавно умершей бабушки. А девчонкам выделили комнату бывшего завмага и его коварной жены. Выходит, что Ане с мамой оставили их бывшую комнату. Не тесновато ли будет им? Как-то несправедливо получается. Спросить у Игоря? Зачем? Захочет, сам расскажет.

О… А бабуля-то была рукодельница. Швейная машина с ножным приводом на ажурной чугунной подставке занимала целый угол… Вот это раритет! Настоящий Зингер…

Насколько я помню легенды о старых дореволюционных швейных машинках, они могут не только джинсу строчить, но и кожу реально взять. А если на неё моторчик поставить, то…

То сначала надо подождать месяц-другой, чтобы рука зажила и гипс сняли… А потом уже воплощать в жизнь свои влажные мечты об электрофикации и моторификации дореволюционного чугунного монстра производства «Singer Manufacturing Company». Хотя… Похоже, что это всё же наше производство, тот самый завод Зингера в России, который потом национализировали. Подольская машинка годов сороковых была у моей мамы… Первые свои шаги в шитье я совершал именно на ней. Ну, очень похожи меж собой эти машинки…

Всё равно я уже решил, что эту машинку я себе оставлю обязательно. Кстати, а вон в том углу за ширмой, что лежит? Оба на… Всё моё швейное барахло, вывезенное с той квартиры здесь находится. Но сейчас даже душа не лежит всё это разбирать… Будучи одноруким инвалидом… Мне это не скоро понадобится. Надо будет только Лёху попросить, чтобы он всё это покомпактнее сложил. Как гипс снимут, так надо будет моторику правой руки разрабатывать. Вот тогда и пригодятся мои швейные навыки.

Так… А где же мы тут спать с Лёхой будем? Кровать с подушечками оставшаяся от бабушки мне что-то не особо нравится. А диван один стоит и тоже не особо двуспальный… Мебель вся древняя, но я от такой отвык уже… А может и не привыкал никогда к такой. В моём прошлом детстве в нашей семье такого монструоза не было. А тут все шкафы — музейные раритеты…

Звонок в дверь оторвал меня от созерцания всего этого музейного дизайна…

Открывать первым отправился Лёшка. А я вышел так… Посмотреть…

В распахнутую дверь вошла на своих ногах Анечка… Правда, судя по излишне прямой спинке, корсет на ней всё же надет. За её спиной стояла Елена Николаевна и улыбалась.

— Саша! — сказала она, глядя мне прямо в глаза. — Спасибо тебе огромное! Мне рассказали, что это именно с твоей помощью Аню вывели из комы. Я не знаю, чудо это или нет… Но…

Она не договорила, просто обняла меня и прижала к себе. А я стоял, как дурак. Ну а что я мог сделать ещё? Одна рука в гипсе, а другая забинтована…

Когда она меня отпустила, то моей шеей завладели совсем другие руки. Анечка притянула к себе мою голову и поцеловала меня в губы… Прямо при всех… Даже в присутствии своей мамы…

А я стоял, как дурак… Что я могу сделать?

Глава 22

Глава двадцать вторая.

Новые горизонты и старые проблемы.

Ангел за правым моим плечом,

Снова советует чушь и муру́.

А я не жалею давно ни о чём.

И всё, что положено — сам заберу.

Вечер 01 июля. 1974 год.

Москва. Улица Чкалова.

К вечеру всё устаканилось. Оказалось, что Аня тоже будет жить в комнате с девочками. Только вот спать первое время она будет исключительно на полу. Так доктор прописал. Хотя, конечно, рекомендация врачей была: Спать на твёрдой поверхности. Но кроватей с такими условиями не нашлось. Поэтому на пол был постелен тонкий матрасик, а потом уже на него должна была ложиться спать Аня. Причём даже без подушки. В больнице ей в очередной раз был сделан рентген. Что он там показал, я уж не знаю, но рекомендации пока остались прежние. Сидеть нельзя, носить корсет и спать на жёстком.

Лично мне только завтра предстоял поход к врачу. А сегодня вечеров был новый аттракцион: Как помыть «слона»? Ну, в смысле, меня, конечно же, а не одного только слоника. Учитывая то, что сам я пока был не в состоянии этого сделать, то был вынужден воспользоваться посторонней помощью. Помощь Ани я отверг по причине того, что ей самой нужна будет помощь в ванной комнате. Маринке отказал по этическим причинам. А ещё предложил ей помыть Анечку, если уж у неё возникло такое желание кого-то помыть. Лена свою помощь не предлагала. Выручил брат Лёшка. Я стоял, задрав обе руки вверх, чтобы не замочить гипс и бинт, а он намыливал меня мочалкой и смывал из душа. Отстрелялись, в общем-то быстро.

А потом ванну заняли девчонки довольно-таки надолго. Я даже успел немного задремать, глядя на то, как Лёха компактно укладывает мои швейные принадлежности. Он, кстати, заодно, прижав палец к губам, показал мне РД с наганами и патронами внутри… Всё это он убрал поглубже под рулоны с тканями… А я ещё подумал: Ну, ни хрена ж себе… Не забыли Лёшка с Маринкой про наш арсенал. Сообразили даже с собой привезти. Рискованно это было, конечно, но ведь получилось же…

А потом майор Васин собрал нас всех на большой кухне за одним столом. Елена Николаевна налила всем чаю. В хрустальной вазочке лежали печенье и конфеты. Сам Игорь чай с нами не пил. Он сидел у открытой балконной двери и внимательно нас разглядывал. Можно подумать, что видел нас в первый раз.

Мы сидели и пили чай. И лишь только Ане пришлось пить чай стоя, поскольку сидеть ей доктор запретил.

А мне по поведению нашего куратора, уже стало ясно, что в очередной раз что-то затевается. Знать бы только что именно, и чем нам всем это всё грозит.

Наконец-то чай был допит, печеньки съедены, а уши готовы воспринимать новую информацию.

— Группа! Внимание сюда! Судя по недоуменным взглядам некоторых членов команды… — Васин посмотрел на меня. — Кое-кто не понимает что произошло…

— Если кто-то понимает, что произошло, поднимите руку!

Перебив куратора, я сделал паузу, а потом продолжил:

— Что-то я не вижу поднятых рук, Игорь Анатольевич…

— Не перебивай! — сделал он мне замечание, но при этом не проявил никакого недовольства моим вмешательством. — Так вот… После инцидента с падением Анны Сколик и последующим выявлением злоумышленника, на базе отдыха произошло несколько событий, повлекших за собой цепочку других, не менее значительных изменений. Погиб инструктор. Погибла Жанна Хмара, подозреваемая в совершении преступления. Её отец, подполковник Хмара, предпринял ряд незаконных действий, в связи с чем был отстранён от службы, а после ещё и арестован. Сейчас в украинском филиале особого отдела идёт серьёзная проверка. Выявлены множественные нарушения действующего законодательства.

— Игорь Анатольевич! Мы же ещё дети, в сущности. И мы не на партийном собрании. Если можно попроще как-нибудь. — снова влез я в его пафосное выступление, за что вновь был удостоен осуждающего взгляда.

— При невыясненных обстоятельствах погиб капитан Журов. А на тебя, Александр, между прочим, было выписано представление о награждении медалью.

— Фига себе! — прокомментировал его слова Лёха. — А какой медалью, если не секрет?

— «За отвагу на пожаре». Корреспондент же с тобой беседовал, Алексей? И фотография тоже ведь твоя в газете?

— Ну, да… А что не надо было рассказывать ему ничего? А фото… Маринка сказала, что мы всё равно близнецы… Так какая разница, кого снимать?

— А о том, что светить свои физиономии