Рагнарёк. Книга 2 (СИ) - Пылаев Валерий

Я понемногу начинал понимать, что к чему. Война, которую принес на эти земли конунг Сивый, почти парализовала торговлю. Купцов, которые поспешили поклониться новому владыке, с радостью вздернул бы любой из мятежных баронов. А тех, кто отважился бы повезти свои товары с окраин Империи, наверняка обобрали бы до нитки северяне.

А вот Гусь, собравший под своим началом и скандов, и иллирийцев, и еще йотун знает кого, похоже, находил общий язык со всеми. То ли умел вовремя поделиться наторгованным добром, то ли имел кое-какие связи среди знати… То ли просто каким-то чудом не попадался на глаза тем, кому не следовало.

— Так ты торговец? — уточнил я.

— Я тот, кто освоил сотни ремесел, Хроки! — Гусь опрокинул в глотку остатки медовухи. — Мои люди не гнушаются любой работы, но кормят нас чужие лень и трусость! Мои телеги всегда найдут дорогу там, где звенит сталь и льется кровь — и им будут рады и в крохотном поселении у гор, и в Прашне, и в самой столице!

Телеги? В Прашне?..

План в моей голове стремительно обретал все более и более четкие очертания.

— Мы все здесь братья, хоть в наших жилах и течет кровь разных народов! — Раскрасневшийся Гусь взмахнул руками, будто попытавшись разом обнять всех, кто сидел за столами. — И нам дело ни до баронов, ни до князей, ни до конунга! И я…

Конунг — во всяком случае, тот, что сидел от меня по правую руку — наверняка с удовольствием свернул бы Гусю его тощую шею. Но, к счастью, Рагнару хватило терпения промолчать. Я тоже больше не подавал голоса — только неторопливо похлебывал из кружки, наблюдая за стремительно пьянеющей торговой братией. То и дело то один, то другой из них отлучались на улицу: справить нужду, проведать лошадей и поклажу на телегах — или просто подышать прохладным вечерним воздухом. Но я дожидался, пока за дверь соберется сам Гусь.

И как только он, пошатываясь, направился к выходу, я тут же двинулся следом. Никто не обратил на меня ровным счетом никакого внимания — похоже, мы с Рагнаром уже успели вписаться в «коллектив». Я без труда протиснулся к двери и выбрался наружу.

— Хроки?.. — Гусь вышел мне навстречу из темноты, на ходу пытаясь справиться с завязками штанов. — Что ты?..

— Мне нужны твои телеги. — Я скинул с головы капюшон — так, чтобы Гусь мог видеть мои глаза. — Я сам отвезу их в Прашну вместе с товарами. Твои люди позволят нам уйти. А завтра ты забудешь, что видел меня с Рагнаром, и вернешься в столицу.

* * *

— Иди спать. — Вацлав хлопнул рыцаря по закованному в броню плечу. — Едва ли кто-то захочет убить меня в такую ночь.

— Как знать, князь. У тебя немало врагов. И за эти дни их не стало меньше.

Вацлав не ответил — молча покачал головой и зашагал к своему шатру, поплотнее запахивая плащ. В последнее время теплые ветры дули почти весь день, но ночью отступившая было зима снова брала свое, превращая чуть оттаявшие поля и дороги в сплошной лед, по которому и люди, и лошади двигались чуть ли не втрое медленнее.

Впрочем, идти было уже некуда. Вацлав разделил остатки сил на несколько отрядов, как и велел колдун Антор, и направился в сторону Прашны — но вскоре ему пришлось остановиться. Измотанное воинство таяло на глазах. Кто-то попался отступавшим врагам. Кочевники-южане уходили один за другим — видимо, еще надеялись отыскать кого-то из выживших после резни в лагере соплеменников. Местные князья откололись на следующий же после того, как Антор пропал. Просто собрались и увели своих воинов обратно, чтобы спрятаться за надежными стенами крепостей. Вацлав не мог их винить — он и сам бы вернулся… если бы ему было, куда возвращаться.

Ратибор ушел последним — сегодня на рассвете. Даже ему оказалось не под силу удержать бояр и простых латников, которые предпочли вернуться и защитить свои дома вместо того, чтобы сражаться и гибнуть за чужой.

Остались только те, кто бежал с Вацлавом из Прашны после предательства дяди Сигизмунда и еще несколько десятков молодых воинов из Вышеграда. Те, кто уже не раз сражался бок о бок с Антором, конунгом Рагнаром и северянами. Они еще верили, что колдун вернется, чтобы снова начать и выиграть битву, которая любому другому показалась бы безнадежной.

Но с каждым днем их вера таяла, как выпавший за ночь снег.

Вацлав то и дело ловил уставшие взгляды, и в каждом читались одни и те же вопросы: когда вернется колдун? Что делать дольше? Сколько еще осталось припасов? И сколько дней еще осталось до того, как зима окончательно вступит в свои права и убьет всех, кто не успеет спрятаться в теплые дома под крыши?

И ответов у Вацлава не было.

— Ты слышал, князь?!

Рыцарь шагнул вперед, и до ушей Вацлава донесся негромкий скрежет стали. Верный страж вытащил меч и ножен и поднял повыше факел, чтобы осветить темноту между походными шатрами.

Пусто — только где-то над головой прошелестела крыльями какая-то ночная птица.

— Здесь никого нет. — Вацлав отодвинул рыцаря плечом и шагнул к шатру. — Тебе показалось.

— Я видел человека, князь! — Рыцарь указал кончиком клинка в тень чуть в стороне. — Он стоял прямо здесь… но потом исчез!

— Люди не исчезают без следа, — усмехнулся Вацлав, откидывая полог шатра. — Ты видел призрака, друг мой… Постой!

Крохотный белый квадратик лежал на шкуре медведя, заменявшей князю постель. Опустившись на колени, Вацлав осторожно поднял сложенный вчетверо кусочек бумаги и развернул.

— Что там, князь?..

— Послание от колдуна! — Вацлав вскочил на ноги — сон как ветром сдуло. — Скажи остальным — пусть собираются. На рассвете мы выступаем на Прашну!

ГЛАВА 35

Предводитель рыцарей уже давно вышел из зала. Его латы громыхали где-то далеко на лестнице, но Сигизмунд до сих пор чувствовал, как камни пола под ногами чуть подрагивают.

Пекло, как вообще живой человек может носить такую броню? И какое оружие способно ее пробить… И сколько продержатся воины Сигизмунда, если конунг все-таки решит избавиться от незадачливого правителя Прашны, который имел глупость ослушаться его воли, потерять войско и сбежать с поля битвы, бросив всех северян до единого?

В последние дни Сигизмунд боялся выходить даже из собственных покоев. Толстые стены замка уже давно перестали казаться ему достаточно надежными. Город гудел, как пчелиный улей — и успокоить его было больше некому. Почти половину конницы Сигизмунд оставил на дороге к Вышеграду, а уцелевшие воины чуть ли не в открытую насмехались над ним. Если бы не рыцари конунга, поселившиеся в башне неподалеку от восточных ворот, в Прашне наверняка нашелся бы желающий занять княжеский замок.

И едва ли многие из стражи и слуг в этих стенах встали бы у него на пути.

— Ты звал меня, князь?

Человек в черном плаще с капюшоном появился рядом так тихо и неожиданно, что Сигизмунд едва не подпрыгнул. При желании Мирек умел двигаться почти неслышно — и за это умение князь щедро платил ему оставшимся от покойного брата золотом.

Хоть в последние дни соглядатай приносил одни лишь дурные вести.

— Что ты видел? — Сигизмунд прошагал к столу и опустился в кресло. — Что?..

— В городе неспокойно, князь.

— Это я и так знаю! — проворчал Сигизмунд. — Разве я плачу тебе за то, что может рассказать любая торговка с базарной площади?

— Нет. — Мирек усмехнулся и, не дожидаясь приглашения, тоже уселся за стол. — Но мой товар стоит дороже, чем у торговок… Намного дороже, князь.

Соглядатай требовал награды без всякого стеснения. Сигизмунд уже давно догадывался, что тот наполнял свой кошелек не только золотом из сундуков князя. И то, что Мирек расскажет здесь, наверняка уже слышали и другие — но заменить его было некем.

В такие дни нельзя верить даже собственной тени.

— Держи! — Сигизмунд вытащил из-за пояса мешочек с монетами и швырнул на стол. — Но если ты не разузнал ничего дельного, клянусь, я…

— Ты не будешь разочарован, князь. — Мирек сгреб золото так ловко, что то даже не звякнуло. — Весь город говорит о возвращении Вацлава.