ПО ЛЕЗВИЮ НОЖА, ИЛИ В ПОГОНЕ ЗА ИСТИНОЙ. Книга первая - Максим Окулов

Дорога в Пилью лежала через скоростную лимассольскую трассу, выехав на которую, я заметил подозрительный зеленый джип, плетущийся в паре машин позади меня. Впереди был очередной раундэбаут, и решение созрело само собой. Я сделал два полных круга и с облегчением отметил, что джип спокойно укатил в сторону Пафоса, я же выехал на дорогу, ведущую в горы, и спокойно поехал вверх, отмахиваясь от параноидальных мыслей.

После обеда меня сморил сон. Опять снилась мама. В этот раз она ничего не говорила, а тихо гладила меня по голове, мягко улыбаясь. На ней была очень красивая торжественная одежда насыщенного красного цвета. Этот красноватый свет, казалось, лился прямо из воздуха, заполняя собой пространство. Я открыл глаза. Передо мной за огромным окном предстала заснеженная горная долина в алых лучах заката. Не в силах удержаться, я вскочил и ринулся на улицу, по дороге сдирая обертки с покупок из магазина для художников. Руки набрасывали эскиз, а из головы не уходил мамин образ: «Мамочка, как же мне тебя не хватает! Почему ты так рано ушла. Что за нелепая смерть…»

Мы с отцом так толком никогда и не обсуждали, что же, собственно, произошло в ту роковую ночь. Нам было слишком больно, чтобы об этом разговаривать. Отец как-то пришел домой сильно пьяный и заплетающимся языком сказал, что мамино дело отправили в архив, так и не найдя преступников. Я пытался расспросить его на следующий день, но он только отмахнулся, отправившись в кухню за очередной порцией выпивки.

Солнце село довольно быстро, и продолжать работу дальше не имело никакого смысла. Я вернулся в дом, сварил кофе и набрал номер отца. Он, как всегда, ответил сразу:

- Привет, сын. У тебя все в порядке? - голос его был немного взволнован.

- Да, все нормально, а что случилось?

- Нет, ничего просто волнуюсь за тебя. Деньги дошли?

- Да, спасибо, пап. Ты такой щедрый, куда мне столько?!

- Ну, знаешь, сынок, запас карман не тянет. Пусть будут. Ты просто так позвонил?

- Па, тут мне мама снится уже второй раз за сутки. Я начал вспоминать ее и сообразил, что мы с тобой так толком и не разговаривали об обстоятельствах ее смерти. Как думаешь, может пришло время? - повисла долгая пауза. - Папа, если для тебя это все еще слишком тяжело, давай прекратим разговор, я…

- Да нет, сынок, - перебил меня отец. - Удивительно то, что мама снится и мне. И я тоже в последние дни начал задумываться о ней все чаще. Это произошло, как ты, думаю, помнишь в ночь с 7 на 8 мая 1983 года. Это совсем темная история, сынок. Я долгое время гнал даже саму мысль о маминой смерти из памяти, чтобы опять не мучиться ненужными подозрениями.

- Подозрениями?! - опешил я. - Даже так?

- Да, сынок. Если говорить кратко, то мамы в этот день не было дома потому, что она должна была дежурить. Но, когда началось следствие, выяснилось, что ее подменила напарница, и мама должна была быть дома. Вот такие дела. Тело нашли где-то за городом в лесу, обезображенное, с какими-то вырезанными на теле непонятными знаками. И самое ужасное, у нее была отрезана голова, которую нашли в нескольких метрах от тела. Следствие установило, что маму убили не там, где нашли тело. Я тебе даже не буду озвучивать, какие версии выдвигало следствие - это просто ужасно. Я в то время просто не мог с ними разговаривать, все норовил морду набить. Так дело потом и сдали в архив.

- И что, никаких концов не было?

- Да кто его знает. Я же говорю, разговаривать со следователями я не мог, да и они со мной тоже общаться не стремились. Я решил поскорее выкинуть из головы весь этот кошмар, твердив про себя как заведенный, что мама была самым честным человеком на свете, она не могла меня обманывать, я просто не должен сомневаться в ее честности и преданности. И мне удалось как-то весь этот кошмар забыть. Теперь, видно, пришло время вспомнить, - повисла пауза.

- Папа, а может нам обратиться к Александру Ивановичу?

- Денис! Пожалей человека! Он и так для нас делает столько, что даже и не знаю, как с ним рассчитаемся. Скажу откровенно, мне будет неудобно его беспокоить.

- Хорошо, пап, а я все же попробую. Я его сразу предупрежу, чтобы он откровенно сказал, если у него нет такой возможности.

- Ну ты и нахал у меня, - пробурчал отец. - Ладно, давай прощаться, тут у меня совещание намечается, пока!

Я допивал безнадежно остывший кофе, как вдруг зазвонил местный телефон, переданный мне Глебом. Его веселый голос и раздался в трубке:

- Привет беглецам! Проверка связи. Как устроился, Денис? Проблем, вопросов нет?

- Все в порядке, Глеб. Спасибо за беспокойство.

- Ты уже ужинал?

- Да рано еще, вот только собираюсь что-нибудь приготовить.

- Мне тут хозяин твоего дома Георгис позвонил. У него проблема.

- Что такое, - насторожился я.

- Ты понимаешь, у него в погребе уже места не хватает - все домашним вином заставлено. Вот он и просит слезно, можно сказать умоляет, помочь, - последние слова были сказаны с едва сдержанным смехом.

- Уф! Ну и шутки. Я уж думал что опять какие-то проблемы. И что надо сделать?

- Как что? Взять и выпить вина! Оно у Георгиса просто замечательное! Там у входной двери на стене висит ключ от сараюшки - она одна, рядом с домом. В ней, опять же у входа, висит другой ключ от двери в погреб, вырубленный в скале. Вот там и обретешь «красаки [23]».

- А это удобно?

- Еще как! Бери смело. Уверяю тебя, вино превосходное.

- Спасибо Глеб. Ты знаешь, стыдно признаться, но мне здесь, кроме приготовления еды, и заняться не чем. Да, еще я пытаюсь немного рисовать, но это занятие только для светлого времени суток.

- Понимаю, тебя, Денис. Не сочти за нотацию, но у христианина всегда есть выход в такой сложной ситуации - молиться.

- Глеб, ты, конечно, прав, - немного смутился я. - Но, понимаешь, тяжело мне это дается, очень тяжело.

- Это понятно. Как говорится, молиться - кровь проливать! Это никому не бывает легко, а особенно на начальном этапе духовного становления. Так что ты, Денис, не унывай, иди трапезничай, но и о молитве не забывай. Договорились?

- Договорились! Кстати, ты мне не мог бы дать телефон отца Михаила?

- Без проблем, записывай, - сказал Казанцев и продиктовал восьмизначный мобильный номер. - Мы попрощались, и я пошел заниматься ужином.

На сегодня я решил приготовить запеченную на гриле баранину на косточке. Свежее мясо я купил в супермаркете и ненадолго его замариновал в остро-сладкой заправке из сладкого китайского соуса для утки по-пекински и острого соуса чили. Еще утром на открытой веранде, примыкающей к дому, я обнаружил солидный газовый гриль. Щелкнул поджиг, и аппарат важно загудел. Пока он нагревался, я быстро приготовил классический греческий салат из помидоров, огурцов, оливок, репчатого лука, феты и салатной заправки на основе уксуса и оливкового масла. Накрыв стол, я вспомнил о вине и, вооружившись фонариком, отправился в погреб. Его размеры и содержимое по истине впечатляли! Думаю, что кардинально «помочь» хозяину в деле освобождения этого помещения было под силу лишь роте солдат, вернувшихся на дембель. Я взял самую маленькую канистру емкостью в пять литров, запер дверь и направился обратно в дом. В тумбе на кухне я отыскал графин, куда и перелил часть содержимого канистры: вино было густое, благородного темно-рубинового цвета.

Как и положено, лишь в самом конце настал черед мяса: баранина готовится быстро, и есть ее надо сразу же! Поджарив котлетки, я уселся на диван за уже полюбившийся журнальный столик у большой стеклянной двери. Сегодня не шел снег, но светила яркая луна, отбрасывая причудливые тени от больших деревьев. Снег уже почти стаял, белея кое-где под развесистыми елями. Видимо, сказалась напряженность последних дней: голова звенела пустотой, не хотелось думать ни о чем, а просто сидеть и смотреть на живописную горную долину, луну, небо и звезды. Хотелось, чтобы абсолютно все обо мне забыли, хотя бы ненадолго, оставив в этом оазисе покоя и тишины…

Исповедь

18 февраля, среда, Кипр

Предшествующий день прошел в мелких хлопотах. Я позвонил отцу Михаилу и договорился, что сегодня приеду в храм на Исповедь.

Утро сегодня выдалось хмурым - подстать настроению, душу терзали какие-то неясные сомнения, а при мысли о том, что должно было произойти на таинстве Исповеди, сразу краснели щеки и кровь приливала к вискам. Несколько раз я брался за трубку, чтобы позвонить о. Михаилу и под любым предлогом отменить намеченную встречу. Но мне все же удалось себя удержать. Краем сознания я понимал, что реальных причин для отмены таинства у меня нет. Позавтракав, я помолился и сел за стол готовиться к Исповеди, внимательно изучая переданной священником брошюру.

* * *

Москва

Александр Иванович Соколов не планировал на сегодня никаких важных дел. Он просто не мог ни о чем думать, находясь в состоянии томительного ожидания.