MythagoWoodRus - Alex Virochovsky

Я попробовал дернуть одно деревцо: его корни были достаточно глубоко; я содрал себе кожу и ободрал мягкую кору, прежде чем сумел заставить растение отпустить землю.

Она не вернулась, ни в тот день, ни в следующий, но постепенно я убедился, что она навещает дом, по ночам. Из кладовки исчезала еда; всякие кухонные принадлежности лежали не на своих местах, а иногда она их заменяла. И, время от времени, по утрам в доме странно пахло: ни землей, ни женщиной, но � если вы можете представить себя такое странное сочетание � чем-то средним между ними. Сильнее всего пахло в коридоре; наверно она там долго стояла, а ее странный эротический запах сочился в дом. И всегда на полу и ступеньках лестницы я видел грязь и разбросанные листья. Наверно посетительница осмелела и, пока я спал, стояла в коридоре и смотрела на меня. Странно, но меня это не пугало.

Я попробовал установить будильник и он действительно будил меня в разгар ночи; однако единственным результатом были беспокойная ночь и плохое настроение. В первый раз я проснулся и понял, что опоздал; едкий запах лесной девушки наполнял дом, волнуя меня до такой степени, что я почти стыжусь в этот признаться. Во второй раз она еще не появилась. В три утра в доме царила тишина, и пахло только дождем; а еще репчатым луком, частью моего ужина.

И, тем не менее, я обрадовался, что встал так рано: моей воображаемой лесной нимфы не было, зато меня посетил кто-то другой. Едва я успел опять лечь, как в курятнике испуганно закудахтали куры. Я немедленно сбежал по лестнице вниз, взял масляную лампу и поднял ее повыше. И успел заметить два высоких неясных силуэта, по-видимому человеческих. Потом стекло в лампе разбилось и пламя погасло. Уже утром я вспомнил, что слышал свист в воздухе от брошенного пращой камня; невероятный по точности выстрел.

Наступила темнота, и я смутно различил две фигуры. Они глядели на меня: лицо одной было вымазано чем-то белым, и, похоже, она была обнажена. Второй носил широкие штаны и короткий плащ; у него были длинные кудрявые волосы, но, вполне возможно, что я их придумал. Каждый из них держал за шею еще живого цыпленка, заглушая крики птиц. Пока я смотрел, они свернули голову цыплятам, повернулись, пошли к изгороди и затерялись во тьме. Тот, который был в мешковатых штанах, перед уходом поклонился мне.

Я так и не спал до рассвета, сидел в кухне и бездумно щипал хлеб; заодно заварил и два чайника с чаем, которого не хотел. Только когда рассвело, я набрался храбрости и зашел в курятник. Осталось только две курицы, и они беспокойно бродили среди разбросанного зерна, почти зло кудахча.

� Я сделаю все, что смогу, � сказал я им. � И, все-таки, я чувствую, что вам суждена та же судьба.

Птицы сухо отошли от меня, чтобы, возможно, порадоваться своему последнему пиру.