Тайна казачьего обоза - Сергей Свидерский

— Эдуард Алексеевич, что-то задерживаются наши студенты, — озабоченно сказала она и, приставив руку ко лбу козырьком, устремила взор вниз по течению, куда напряжённо всматривался и тойон Косиндо, где над водой начинало мерцать и переливаться, размывая линию горизонта, вечернее марево; но не было видно ни одного приближающегося предмета.

— Не беспокойтесь, Алина Прокопьевна, — не поворачиваясь в её сторону, ответил тойон Косиндо, — приедут. Звонили, разговаривал при вас, возле Покровска на борт взяли спонсора экспедиции.

— Что же вы это, Эдуард Алексеевич, — смущаясь, жеманно проговорила Алина, — всё по имени да по отчеству. За неделю знакомства могли бы обращаться по имени.

— Так ведь и вы, Алина, — на этот раз назвал её по имени, — всё время Эдуард Алексеевич да Эдуард Алексеевич, — немного заигрывая, меняя тембр голоса, высказался он и повернулся к женщине.

Алина отвела взгляд от реки и устремила карие, с огоньком глаза на него, — неужели клюнул, ёкнуло сердце, — их глаза встретились. Живые, весёлые, пылающие страстью ее и его, наполненные грустью и усталостью.

Эдуард изобразил подобие улыбки, виновато отводя глаза, как вдруг закричали дети, перебивая друг друга и указывая на реку, туда, где вдали появилась маленькая белая точка, увеличивающаяся на глазах в ореоле брызг.

— Это я! Нет — я! А вот и нет, я! — кричали дети, прыгая в воде, поднимая фонтаны воды ногами и руками, довольные тем, что из реки никто их не гонит — взрослые заняты своими делами.

— Видите, едут! — переключил внимание женщины Косиндо, обрадовавшись своевременной смене темы разговора, — а вы, Алиночка, сомневались.

И уж совершенно невесело, потуплено и приглушённо заметила она.

— Едут — хорошо. Что я, зря всё утро у костра копошилась… — и, вытирая уголком платка, появившуюся влагу в глазах, направилась накрывать на стол.

«Ракета» остановилась метрах в пяти от берега; моторы продолжали винтами бурлить воду, удерживая судно на одной точке.

Поднятые волны недолго, шумя и пенясь, набегали на каменистый, галечный берег и с сожалением откатывались назад, давая дорогу идущим следом.

С борта спустили две резиновые лодки. Поклажу хотели отправить первым рейсом, но Фёдор Витальевич предложил дамам эту почётную миссию — первыми ступить на сушу. Девушки смущённо захихикали, пряча улыбки в кулачки, но от роли первооткрывательниц не отказались.

Визг, крики, смех сопровождали транспортировку девушек с борта по штормтрапу в лодки. Когда ноги касались подвижного дна, шумовой фон возрастал в три раза.

Кажется, Эля, глядя с испугом на тёмно-зелёные борта лодки, первой попросила спасательный жилет, поинтересовавшись, данная модель спасательного средства удержит ли её на поверхности.

Капитан клятвенно заверил, удержит и слона; на что девушка резонно заметила, что хоть она и не слон, но полцентнера весу всё же в ней есть.

Дружный смех однокурсников и экипажа разрядил атмосферу нарождающегося страха, острыми бичами весёлости прогнал в сгущающиеся светлые летние сумерки на песчаный остров, кремовой спиной греющийся над водой в лучах солнца.

После суматошной отправки боязливых и трусих девчонок, перемещение вещей и ребят заняло около получаса.

Эдуард Алексеевич поздоровался со всеми и, обращаясь к Владимирцеву, попросил экипаж судна не отказаться трапезничать с ними.

Капитан и матросы, вежливо поблагодарив за любезное приглашение, уехали в направлении Ленска — северная навигация коротка, а сделать нужно, успеть много — веская мотивация.

Алина Прокопьевна суетилась возле столов, рассаживая девушек, балагуря и стараясь им угодить, и обиделась, когда Настя и Надя предложили ей помощь в обслуживании (нам это совсем не сложно, заверили девушки).

— Да вы что, дорогие мои! — расчувствовалась женщина, с благодарностью влажно сверкнули карие агаты глаз, — для меня это радость, кормить и готовить… — потом махнула рукой, смахнув с ресниц бисеринки слёз, крикнула что-то детям.

— Клёвая тётка, — произнёс Витя, втянул носом витавший вокруг костра запах приготовленной пищи, вместе с паром, вырывающимся наружу, — пахнет обалденно!

Когда кушаешь на природе, особенно на берегу реки, пищу, которую приготовили на костре, удивительно впитавшую в себя тонкий запах дыма, об отсутствии аппетита говорить до неприличия нескромно.

В естественных условиях, можно добавить в почти первобытных местах, аппетит преследует на каждом шагу.

Бусинкой влаги, готовой, вот-вот, сорваться с острия хвоинки, заманчиво блестя в луче солнечного света; в спрятавшейся в листочках среди густой травы ягоде бруснике; в тихом пении острых макушек елей и шаров крон сосен; в треске сучка под твоей или чьею-то ногой и в прозрачно-лиловой дымке, в которой скрывается глубина лесной чащи, маня к себе и увлекая за собой.

С рыбным супом, с пловом из кролика взрослые и студенты расправились быстро.

Детей Алины девушки угостили шоколадками; под строгим оком матери ребятня схватила «Сникерсы» и «Марсы» и, уплетая сладкое угощение за обе щёки, продолжили резвиться на берегу реки.

Ужин закончился чаем по-якутски, с жирным, почти сливки, топлёным молоком.

И не смотря на стойкое сопротивление Алины, возражающей против всякой помощи — не маленькая, справлюсь сама! — ребята наносили воды для мытья посуды, повесили котлы над костром, в который для длительности горения подложили крупные поленья, расколотые до половины; а девочки пособили управиться с наведением порядка.

Владимирцев, Шмидт и Косиндо после плотного и сытного ужина пошли подышать воздухом — моцион по берегу реки, не сказка ли?!

Во время неспешной прогулки Эдуард Алексеевич дал Владимирцеву короткий отчёт, сведя его к знаменателю: лагерь разбит, палатки установлены, генератор и топливо для обеспечения электричеством в полном порядке.

— Очень хорошо, Эдуард Алексеевич, вы прекрасно потрудились! — похвалил Владимирцев, оглянувшись на остановившегося Шмидта, который увлечённо наблюдал за закатом и играющей в воде рыбой, сказал ему: — А от вас требуется результат, Алексей Оттович.

Шмидт резко поскользнулся на мокром голыше и, произнеся коротко «ой!», рухнул в воду, отчаянно колотя руками по поверхности, поднимая веер брызг.

Владимирцев и Косиндо бросились вылавливать барахтающегося в реке начальника экспедиции; вместе с ним и сами вымокли до нитки; но когда поставили Шмидта на ноги, долго и весело смеялись, хлопая себя по мокрым бокам — вода у берега доходила всем троим до колен.

— Что же вы так болезненно отреагировали, Алексей Оттович? — спросил Владимирцев, — под результатом я, как человек живущий бизнесом, подразумеваю даже его отсутствие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});