Карт-Бланш - Виктория Роа

на Бога с презрением смотрели, улыбались ему признавая себе равным, но знали, как Арес здесь очутился и оборачивались на Бога с опаской. Обернется львенок в хищника. Это знали все. Но в первую очередь мать его — Царица Богов Гера. Мойры ткут полотнище судеб, как и легко боги решали судьбы и держали совет. Много богов собиралось на Олимпе, но среди них Арес всегда искал Афродиту взглядом, и Киприда с ним вела себя приветливо, как и со всеми впрочем. Только от улыбки Афродиты сердце заходило в персях и сладостно голову кружило от простого взгляда ее бирюзовых глаз, как никогда не кружило от самого жаркого поцелуя любви Зари. И казалось Аресу, будто бы Киприда к нему благосклоннее, чем к другим богам, а ведь вздумалось шутить на совете над Богом прозывая его мужеубийцей, а Арес практически загорелся гневным огнем, когда осаждала шутников своей уверенной речью Афродита прикасаясь к крепкому плечу война своими горячими ладонями позволяя Аресу заправить упрямую прядку волос за ее ухо.

Когда чувствовал приятный запах сладких роз, Арес знал, что Афродита рядом. С самого начала, с самого первого взгляда она старался играть в фальшивое безразличие на глаза матери, но только скрыть свою заинтересованность было невозможно. Холодное высокомерие Геры, нескрываемая грубость и насмешки Богов, и неуверенность свирепого война…все это было так обычно. Для всех это было типичное поведение, как и для смелого, но в тоже время очень робкого Ареса. Никто из мужей и подумать не мог, какие глубокие и тяжелые чувства скрывает хищник в глубинах своей души…хотя для всех, кроме его матери и Киприды у него и души то не было, ни сердца, но Афродита…Афродита всегда была умнее и видела то, чего другие не хотели замечать…Арес и подумать не мог, как глупо было пытаться перехитрить Богиню того самого чувства, которое так терзало, резало его душу долгое время. Киприда видела его насквозь. За это он мог бы ненавидеть ее, но это было бы ничто иное, как стадия отрицания. Но нет…нет такой музы, чтобы воспеть всю красоту Афродиты, совершенной богини, для любви сотворенной или любовь сотворившей — не знал ведь никто. Так и Арес просто шел за ней, наблюдая, как локоны обнажают изящную шейку, когда Киприда склоняет голову одаряя война улыбкой. И она улыбнулась….улыбнулась…и было в ней что-то, чего Бог войны никого не видел ранее. Будто бы в бирюзовых глазах все тепло мира сжалось, расплавилось, застыло и обратилось взглядом богини.

Что это было? Желание? Нет…желание было к Эос, ведь когда другая богиня — крепость с защитниками, на которую ты нападешь, стремясь овладеть и потешить гордость…да на то и была Эос. Киприда — не крепость. Не от того ли она почтенней им, чем иные богини равные ей? Гера, Гестия или же Деметра, но только рядом с Кипридой Аресу, к битвам привычному, не хотелось жизнь обращать войну…Вдруг Киприда ежится от внезапно обнявшему ее холодному ветру, и Арес снимает с себя шерстяную хламиду и набрасывает на покатые плечи. Она замирает…и сердце вдруг пропускает удар…Страсть? Но ведь ни одно движение Эос не вызывало в нем такого волнения, как один только взгляд Афродиты. Что нашла она в нем? Что нашла она в этом ненавистном всеми боге? Арес ответа не знал, но Киприда вдруг стала предпочитать его всем прочим бессмертным. Не только ведь на ложе — ведь Богиня любви не стала играть в скромную деву, пусть другие и смеялись над этим. Арес чувствовал себя гончаром в руках которого Киприда превращалась в податливую глину. Так же и его лепила Афродита, и нежность мешалась с силой, как смешались когда-то титанова кровь и теплые кипрские волны. Арес…тебя невозможно было повергнуть, да и никому это было не дано, но на поле любви Афродита повергала тебя раз за разом, и ты рад ей сдаваться.

Первый шаг сделала она, не боясь гнева матери его Геры, когда она изумленно видела, как Киприда берет и приподнимает лицо ее сына. Они долго смотрели друг другу в глаза, словно спрашивая, то ли это, чего они так хотят и желают больше всего. Без всяких слов, зная ответ заранее, Афродита накрыла губы Ареса, словно лепесток розы, нежно, плавно. Арес неумело отвечал на поцелуй, углубляя его и заставляя Афродиту сесть ему на колени. Это был его первый поцелуй. Целовались часто, жадно и…ненасытно. Арес любил нежные губы Киприды, даже когда они истекали кровью от его грубых поцелуев. Он любил смотреть на нее, на ее безмятежно лицо, которое позже так сладко краснело. Афродита отвечала на поцелуи Ареса, даже когда он кусал ее нижнюю губу до боли, с нежностью лаская его язык своим языком, что дурманило голову войну так, что он опускал свои руки ниже, лаская уверенно ее горячее тело. Факт, что его любвеобильный отец ни разу не прикасался к богине, заставлял хотеть ее еще больше. Богиню, чьи стоны он слышит с его именем на самых желанных губах, самой желанной женщины.

— Ты станешь моей? Станешь моей навсегда? Взойдем на Олимп, как супруги. — предложил Арес, когда утомленная ласками, лежала у него на груди и нежно играла прядями грудных волос Киприда.

— Зачем тебе это? — спросила она поднимая свои лукавые глаза на него. — наречь меня женой да и еще под взглядом Геры-ревнивицы, чтобы все счастье в момент разрушить? О, она с радостью взвалила на меня ярмо. — улыбнулась Киприда. — а ты? Арес, наша жизнь будет постоянной ссорой. Нет, милый, не потому что ты не мил мы, я люблю тебя, больше, чем любого Бога и смертного.

И нет мужа, чтобы достоин был Афродиты, совершенной Богини любви, но ты, Арес, подошел к этому ближе прочих…

* * *

Поздно вечером, примерно так в двадцать часов вечера, Вадим увидел ее, спешащую в открытые двери организация Pandora.Спешит. Быстро переступая своими маленькими ножками по мраморным ступеням этого земного Олимпа. Удивился. Такая милая, да и имя еще такое необычное, простое и запоминающееся. Выдыхая в открытое окно дым тяжелых сигарет, задумался, а ведь спустя некоторое время пребывания в этом месте она стала «выделять» и «выделяться» среди прочих участников, среди прочих посетителей и гостей. Скромная, но такая уверенная в себе, чем цепляет с первых минут. Тот самый тип женщины, который подсядет за твой столик, чтобы поболтать о жизни. Конечно, приятно ведь, когда интересная…ухмыльнулся…да