Призрак гнева - Нелла Тихомир

— Я там тоже ночью был, — промолвил Арнор. — Ух, прям как в страшном сне! И как ты оборотня мечом саданул…

— Слушай, — перебил Бран. — Если ты тоже собираешься тут рассыпаться в славословиях, так лучше я пошел. Мне, ей-Богу, недосуг. Я не шут вам дался.

— Ладно, ладно, — Арнор хмыкнул. — Все понял, проехали, молчу. Я только хотел спросить, сильно ли ты занят. Надеюсь, такой вопрос тебя не оскорбит?

— Не оскорбит. Я не занят. Вроде бы. А что?

— Мы в лес идем, за хворостом, праздник вечером, так я и подумал, что ты, может быть, захочешь присоединиться.

Бран взглянул на Арнора, на его троих спутников, стоящих чуть поодаль. Один из них был тот самый высокий парень, которого Бран видел нынче во дворе, возле туши. Вроде бы он действительно на Арнора похож. Словно угадав его мысли, Арнор сказал:

— Кстати, это Эйвинд, мой старший брат. Я тебя обещал с ним познакомить.

— Привет. Уж виделись, — промолвил Эйвинд. Как у Арнора, у него были русые волосы и карие глаза, но на этом сходство кончалось. Даже на беглый взгляд Эйвинд был выше и сильнее брата, гораздо шире того в плечах. Его глаза смотрели твердо и решительно. Вряд ли этого легко вывести из себя, и, честно говоря, я бы не хотел оказаться на месте человека, который ухитрится это сделать.

— Вроде бы виделись пару раз, — согласился Бран.

— Меня, к сожалению, ночью во дворе не было, — выговорил Эйвинд. — Все проспал, такая незадача. Но должен сказать, я не знаю человека, который бы сделал то, что сделал ты. Лично я бы не рискнул. Я бы просто испугался.

— Я тоже, — ответил Бран. — Я чуть в штаны не наложил… и хватит об этом, ладно? Честно говоря, мне не слишком-то приятно это вспоминать.

Эйвинд кивнул:

— Как скажешь. Ну, так идем? Иначе до темноты не обернемся.

— Сам стоит столбом, болтает, и сам же попрекает всех, — притворно возмутился Арнор и сразу отпрыгнул в сторону, чтобы брат не смог его достать. Усмехнувшись, Эйвинд повернулся к Брану:

— Ты с нами?

Бран замешкался. Может, лучше действительно пойти. Сейчас нам с ней никак не встретиться, вокруг полно народу. Опасно. А если уйду — так и время пройдет быстрей.

— Иду, почему же нет? — ответил Бран.

Они увиделись лишь вечером.

Совсем стемнело. На пустыре, недалеко от капища, вспыхнул конус огромного костра. Уже издали, миновав земляной вал, юноши увидели его.

— Гляди-ка, начали, — сказал Арнор. — Идем скорее!

На пустыре было светло, и полно народу. Бран невольно подивился: он не подозревал, что в Венделтинге живет столько людей.

Костер вырос посреди утоптанной площадки. Языки пламени, ослепительно яркие во тьме, вонзались в небо, от огня тянуло жаром, а искры сыпались, как злые светляки. Поблизости, на крестовине, простираясь от земли до неба, была распята бурая шкура. На шесте, высоко над толпой, торчала медвежья голова. У Брана даже захватило дух: так она была огромна. Он посмотрел на пасть, обнаженную в насмешливом оскале, на глаза, уставленные в ночь: остекленевшие, мертвые глаза. Пламя отражалось в них, и казалось, будто они налиты горячей кровью.

Бран заставил себя отвести от чудища взгляд. Рядом с большим костром светились несколько поменьше, на вертелах, прямо над огнем, слуги жарили мясо. От запаха рот тот час наполнился слюной, ведь после целого дня в лесу Бран зверски проголодался.

Но сначала нужно было найти Уллу. Одна лишь мысль о ней заставила быстрей забиться сердце. Бран ощутил: он больше не может, не в силах ее не видеть.

Он зашагал между кострами, вглядываясь в лица. Уллы не было. Может, она тоже сейчас меня ищет. Бран остановился. Куда же идти? Где она может быть? Разве среди такой уймы народу…

Что-то мягко коснулось его затылка — будто дуновение. Бран обернулся… и позабыл обо всем.

На него смотрела Улла. Она стояла в стороне от большого костра, возле чана с брагой, вместе с другими женщинами. Трещали сгорающие поленья, искры сыпались в черное небо, было очень шумно, и люди сновали туда-сюда… А она смотрела на него — и улыбалась. И, кроме нее, Бран перестал видеть остальное.

Он застыл на месте. Его толкали, но он не чувствовал, только глядел, глядел, — и никакая сила в мире не заставила бы его отвести от Уллы взгляд.

Это была она и не она. Хорошо знакомая ему, но совсем иная: одета по-другому, с серьгами в маленьких ушах, с золотым ожерельем на шее. Косы, словно ржаные колосья, красиво, искусно заплетенные, каскадом темных жгутов спадали ей на плечи.

Кто-то сильно толкнул Брана в бок и гаркнул прямо в ухо. Бран вздохнул, словно выныривая из-под воды. Из темноты, освещенное оранжевыми бликами костров, на него глядело смеющееся лицо Эйвинда.

— Я говорю, не пялься на нее так, глаза лопнут! — крикнул тот, перекрывая общий шум. Бран прикусил губу, ощутив, как кровь отхлынула от лица.

— На… на кого? — спросил он.

— Известно, на кого, — Эйвинд снова пихнул его под бок. — А то не знаешь!

— Да на нее все пялятся, — услыхал Бран голос Арнора. — Не грех. Вон она красивая какая, твоя Аса!

Бран с невольным облегчением перевел дыхание. Проследив за вытянутой рукой Арнора, увидел Асу. Та шла мимо костра, сопровождаемая рабыней. Да, она была ослепительна. Нарядно одетая, шагала, высоко вскинув голову, гордая, осознающая свою красоту. Роскошные волосы сияли надо лбом, как золотой венец.

— Ты, небось, в своем Бергене таких красивых не видал? — весело спросил Брана Арнор.

— Не видал, — равнодушно согласился Бран. Снова попытался найти взглядом Уллу, но она стояла, отвернувшись, и больше не смотрела на него.

Что-то, похожее на щемящую тоску, завладело Браном. Музыка внезапно показалась слишком шумной, голоса людей слишком громкими, а праздник — неуместным и скучным. Эйвинд и Арнор ушли, а Бран остался. Стремясь не выпускать из вида Уллу и стараясь, чтобы другие не заметили, как он на нее глядит, он мучился единственным вопросом: можно к ней подойти, или нет. Что-то вдруг сделало его необычайно осторожным. Если я подойду, не будет у нее из-за этого неприятностей? Не представляю, смогу ли я с собой совладать, так, чтоб другие не заметили. Почти в отчаянии он огляделся. Нужно убираться, а то торчу здесь как дурак, скоро на меня станут пальцем показывать.

— А, вот ты где, колдун! — едва ли не над ухом раздался голос конунга. Бран подпрыгнул, как ошпаренный. Люди расступились, и музыка стихла.

Конунг стоял перед ним и улыбался. Заметно было, что Торгрим изрядно навеселе: в свете костра почудилось, что глаза конунга налиты кровью — будто у медведя. Ярлы и родичи столпились у него за спиной.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});