Роковая Фемида. Драматические судьбы знаменитых российских юристов - Александр Звягинцев

Вскоре после этого Кони становится прокурором Санкт-Петербургского окружного суда. В этой должности он прослужил четыре года. Он поддерживал обвинение по многим уголовным делам, выдвинувшись в число лучших судебных ораторов России. В судебных процессах ему часто противостояли такие знаменитые адвокаты, как В. Д. Спасович, К. К. Арсеньев, А. М. Унковский и другие. Многие обвинительные речи Кони стали публиковаться в печати.

Судебные его речи всегда отличались высоким психологизмом, основанном на почве всестороннего изучения индивидуальных особенностей каждого преступного деяния. Он старательно выяснял характер обвиняемого и только составив ясное представление о том, «кто этот человек», представший перед судом, переходил к изысканию мотивов совершения преступления. Своими четкими, продуманными вопросами, он как бы анатомировал людей и заставлял их полностью раскрываться. Мотивы преступления, как признак, свидетельствующий о внутреннем душевном состоянии человека, всегда получали в глазах Кони особенное значение. Он заботился не только об установлении юридической, но и нравственной ответственности подсудимых. Сама форма речей Кони была проста, в ней не присутствовали никакие риторические украшения. Отношение его к подсудимым и вообще всем участникам процесса было гуманным и доброжелательным. Ему были чужды злоба или ожесточение. В то же время это не было проявлением слабости или безволия. Из его уст нередко звучала суровая оценка деяниям и лицам. Но как никому другому ему было присуще чувство меры. К. К. Арсеньев отмечал, что дар психологического анализа соединен в нем с темпераментом художника. Своими речами Кони не столько увлекал, сколько убеждал, причем в его речах присутствовали красивые сравнения, обобщения, меткие замечания.

Впоследствии Анатолий Федорович писал: «Через 48 лет по оставлении мною прокурорской деятельности, я спокойно вспоминаю свой труд обвинителя и думаю, что едва ли между моими подсудимыми были люди, уносившие с собою, будучи поражены судебным приговором, чувство злобы, негодования или озлобления против меня лично. В речах моих я не мог, конечно, оправдывать их преступного дела и разделять взгляд, по которому все понять — все простить, или безразлично „зреть на правых и виноватых“. Но я старался понять, как дошел подсудимый до своего злого дела, и в анализ совершенного им пути избегал вносить надменное самодовольство официальной безупречности».

Деятельность Кони в качестве прокурора Санкт-Петербургского окружного суда была многообразной и разносторонней. Она не ограничивалась лишь участием в судах. Он умело руководил подчиненным ему аппаратом. Анатолий Федорович впервые стал практиковать проведение в своей «камере», то есть кабинете, «вечерних заседаний», на которые приглашал подчиненных. Вначале это вызывало недопонимание и даже протесты некоторых его товарищей, так как они считали, что незачем тратить время там, где все вопросы могут разрешаться единоличной властью. Вскоре полезность таких совещаний стала для всех очевидной. На них вырабатывались положения, опираясь на которые товарищи прокурора давали единообразные заключения в распорядительных и судебных заседаниях. Да и сам окружной прокурор не раз заявлял в суде, что его мнение «подкреплено постановлением общего собрания товарищей».

Когда в 1874 году граф Пален, не удовлетворенный деятельностью суда присяжных, стал «подкапываться» под него и потребовал от прокуроров представления сведений о числе оправдательных приговоров, вынесенных присяжными, Кони использовал совещание для выработки согласованных действий. По результатам обсуждения он издал циркуляр, в котором предлагал своим подчиненным искать причины оправдательных приговоров в фактических обстоятельствах каждого конкретного дела, не входя при этом в оценку «организации судебных учреждений и правильности деятельности их отдельных органов».

За время службы в качестве прокурора Санкт-Петербургского окружного суда Кони достиг чина коллежского асессора и был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени.

В июле 1875 года Кони становится вице-директором департамента Министерства юстиции. Граф К. И. Пален, назначая Кони, сказал, что ему нужна в министерстве «судебная совесть». Кони становится одним из ведущих сотрудников министерства, участвует во всех совещаниях у графа Палена. Он получает новые чины, сначала надворного советника, затем коллежского советника. Его имя приобретает известность при Высочайшем дворе. В 1875 году он вошел в Совет управления учреждений великой княгини Елены Павловны, затем стал членом Высочайше учрежденной комиссии для исследования железнодорожного транспорта в России.

В качестве профессора Кони начинает читать лекции по уголовному судопроизводству в Императорском училище правоведения (с 1876 по 1883 год). В 1876 году он стал одним из учредителей юридического общества при Санкт-Петербургском университете. С самого начала своей прокурорской деятельности он активно сотрудничал в «Журнале Министерства юстиции», «Правительственном вестнике», «Русской старине», «Вестнике Европы» и других периодических изданиях.

29 апреля 1877 года Кони назначается директором департамента Министерства юстиции. В июне того же года определением Правительствующего сената он утверждается почетным мировым судьей по Санкт-Петербургу.

24 декабря 1877 года Анатолий Федорович возглавил Санкт-Петербургский окружной суд. В этом качестве ему пришлось 31 марта 1878 года председательствовать на известном процессе В. Засулич, стрелявшей в градоначальника Трепова. Несмотря на явно политическую подоплеку этого преступления, прокурор Санкт-Петербургской судебной палаты А. А. Лопухин убедил министра юстиции вести дело как обычное уголовное, передав по окончании на рассмотрение суда присяжных.

Незадолго до суда граф Пален вдруг забеспокоился. Он пригласил к себе Кони и прямо спросил его, может ли он ручаться за вынесение обвинительного приговора. Тот откровенно сказал, что не может. Ответ возмутил Палена. «Не можете? Ну, так я доложу государю, что председатель не может ручаться за обвинительный приговор; я должен это доложить государю!» Кони сказал, что он также настаивает на этом. Однако такой доклад не состоялся — Пален на него не решился.

Накануне процесса министр еще раз встретился с Кони. «Ну, Анатолий Федорович, — начал он, — теперь все зависит от вас, от вашего умения и красноречия». На это Кони резонно заметил, что «умение председателя состоит в беспристрастном соблюдении законов, а красноречивым он быть не должен, ибо существенные признаки резюме — бесстрастие и спокойствие».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});