Падение Башен - Сэмюель Дилэни

— Всем сесть. Сейчас я оглашу список имен. Те, кого я назову, пойдут в комнату 51-Д. Вот...

Среди прочих он назвал Торна. А Тил даже не обратил внимания, что Торн был в одной с ним комнате.

После отбоя они некоторое время разговаривали в темноте.

Креветка:

— Эй, Лог, чему ты научился сегодня?

Лог:

— Собирать, разбирать, держать центральный стержень вертикально... Ладно, давай спать.

Тил:

— Лог, это был 606-Б?

Лог:

— Семь тридцать чего-то. Давайте спать. Я устал.

Креветка (обращаясь к Торну):

— А ты, большой парень, чему научился сегодня?

Торн:

— Не столь многому, чтобы стоило говорить. Завтра нам вставать в шесть. У нас враг за барьером, ты не забыл?

Креветка:

— Ага, помню. Спокойной ночи!

Тил:

— Лог, для чего служит семь тридцать чего-то?

Лог: зевок, затем храп.

Тишина.

На следующий день взводу был показан документальный фильм. Экран осветился и начался фильм без названия.

В первом кадре Тил увидел болотный пейзаж, каких было много в классных комнатах. Зеленый туман пузырился вокруг стеблей качающихся растений. Сцена сместилась на более плотную полосу земли. Мимо проплывали камни, ямы в земле, фрагмент машины — может, это 606-Б? — камера шла слишком быстро, чтобы можно было разглядеть. Наконец, камера остановилась перед развалинами армейских бараков. Одна стена сгорела и кровля провисла. Камера вплыла через обугленное отверстие в хижину.

В кресле сидел человек без головы. Несколько коек перевернуто. На смятой куче белья лежали два трупа. Камера вышла и показала труп солдата у наружной стена. Сцена оборвалась.

Сквозь туман Тил увидел ряды хижин, точно таких же, что и в предыдущей сцене. Несколько человек ходили вокруг. Камера подошла вплотную к молодому солдату и он сказал:

— Э-э... я думаю, здесь ошибка.

В громкоговорителе щелкнуло, и мужской голос сказал:

— В чем дело, рядовой Тил-211?

— Я же вроде должен работать на 606-Б?

Долгое молчание, затем женский голос:

— Коррекция будет сделана, когда и если понадобится.

Внезапно Тил смутился, от десятка мыслей, спутанных, как рыбачья леска. Смущение перешло в злость, а затем в страх. Что с ним хотят сделать? Для чего служит эта проклятая машина? Если он этого не знает, как он будет сражаться с врагом за...

Др-р-р!

Прежде, чем жужжание прекратилось, в мозгу Тила возникли слова, настолько отчетливые, что он сначала принял их за слова из громкоговорителя: спокойствие, бдительность, быстрая реакция. Он отбросил вопросы, которые только что пытался построить в мозгу.

Он медленно расслабился. Он спокоен. Он бдителен. Кое-кто в мастерской уже прекратил работу, так что он поднял связующий брус от рамы на столе. На миг ему захотелось швырнуть его в угол, но он осторожно поместил его между бисерными пластинками и ввернул спиральный болт на место.

В этот вечер некоторые солдаты вышли за дверь и сели за игру. Далеко за оградой, в городе, беспрерывно мигал бессмысленный свет.

В третьей неделе Тила поместили в темную комнату.

— Твое имя и номер.

— Тил-211-Б.

ДР-Р-Р-Р... Он качнулся назад и закрыл глаза, но вспышки света не было. Спокойствие, бдительность, быстрая реакция.

Кругом!

Он повернулся.

Вперед!

Он пошел. Он шел долго, и подумал, что наверное, вошел в туннель.

Др-р-р-р...

Спокойствие, бдительность, быстрая реакция. Он шел вперед, хотя напряженность в спине и плечах была почти болезненной. И на этот раз была вспышка света, по неяркого зеленого. Он мельком увидел туман, растения без листьев, где-то пузырилась грязь... Нет, это не была комната, его класс...

— Твое имя и номер.

— Э... Тил... 211... Б.

— Опиши, что видишь перед собой, продолжай идти.

Новая зеленая вспышка.

— Вроде... море, волны ударяются в песок, лодка... Др-р-р-р...

— Опиши, что видишь.

Свет снова вспыхнул.

— Нет, я имел в виду 606-Б или, может 605-Е, я не уверен... Я должен собрать ее. Я могу собрать и ту, и другую, они почти одинаковые, отличаются только боксом управления. Я налажу их... — И вдруг в мозг входит теплая, уютная мысль, и с ней потрясающее облегчение — чтобы мы могли сражаться с врагом за барьером. Для того они и существуют. Так должно быть. Это 606-Б, и я могу разобрать ее и собрать, разобрать и собрать...

Вспышка.

— Да, здесь грязь, растения без единого листочка, везде грязь, туман. И камешки. Нет, это не камешки, а раковины, очень красивые, красные, бронзовые и молочные, блестящие, словно кто-то их долго полировал....

Др-р-р-р...

— Долго...

Др-р-р-р-Камешки...

Боль в спине, бедрах, руках. Тил почти теряет сознание, останавливается, шатается, закрывает глаза руками, хотя вспышки света нет.

— Твое имя и номер.

— Э-э... Ти... мое имя Тил 60... 5... 6... Тил...

— Твое имя и номер.

Что-то, державшее язык Тила, вдруг исчезает, и у Тила вырывается крик:

— 606-Б! 606-Б! 606-Б! Я не знаю. Мне не сказали! Мне не сказали, которая... Мне не сказали!

— Твое имя и номер.

— Э-э-э... Тил-211-Б.

— Опиши, что видишь.

— Я вижу... грязь и растения, и хижины, где солдаты. Они сидят перед хижинами, играют в удачу. Я должен наладить машину, пока они играют, потому что... враг... да...

А за туманом что-то движется по грязи, расшвыривает растения. Тил сначала подумал, что вернулся один из танков, но это не был...

— Пет! Нет! — кричал Тил. — Она еще не налажена! Это 606-Б, я еще не наладил ее, а она движется! О, боже, она...

Др-р-р-р...

Потом, когда его вывели из комнаты, громкоговоритель сказал ему мягким женским голосом:

— А ты молодец! В самом деле молодец. Ты будешь ценным вкладом в пашу борьбу с врагом за барьером.

Он уже не был уверен, что именно происходило в комнате. Но раз он все сделал хорошо, он и чувствовал себя хорошо.

Вечером обезьяны играли между собой в удачу. Все остальные сидели на койках, смотрели на неуклюжую игру неандертальцев и почти не разговаривали.

Глава 5

Джон Кошер шел по одной из радиальных улиц Торона мимо купеческих особняков, многоквартирных домов на границе с Адским Котлом, мимо участка, где развернулись палатки «Цирка Тритона», мимо пристаней, где «челноки» выгружали рабочих гидропонных садов. Ветер трепал его черные волосы. Черные глаза были спокойны, когда он шел через поток людей, высыпавших с пристани. Еще ниже стояли частные яхты. Он шел к королевскому пирсу. Двойная раковина, эмблема герцогини Петры, купалась в воде. У поручней появился Эркер.

— Привет, — сказал Джон. — Какие новости из университета?

— Я разговаривал с Катамом, — ответил Эркор, спускаясь к нему. — Он, похоже, здорово удивился, увидев меня. Расскажи мне о здешних новостях, а я расскажу тебе о моих.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});