Шумеры - Людмила Сурская

Люде не хотелось никуда идти, тем более с ним, но отказать генеральному после того, как она, въехав в него, опять чуть не сломала ему руку, не рискнула. Покаянно и покорно, соглашаясь, кивнула. Выйдя на гудящую огнями и людьми улицу, где все на всех натыкались и толкали, он вдруг ни с того, ни с сего, обнял её за плечи. Людка от неожиданности поздно отреагировала на такой дружеский жест, отпрыгнув.

— Я, пожалуй, никуда с вами не пойду, — встала она, как вкопанная.

— С чего такой разворот? — удивился он.

— Я не люблю когда меня лапают.

— Барышня, блин, ты мне на фиг не нужна, просто пожалел, что зашибут. Народ под полночь совсем одурел. С твоим росточком затопчут, от мостовой не отскребёшь.

— Не затопчут, я возвращаюсь.

— Ну, что ты такая дикая не девочка же малолетняя. Родина далеко. Мы на этом празднике можем просто быть друзьями. Давай руку, идём. Грех в такой вечер сидеть в отеле. — И не спрашивая разрешения, он, поймав её пальцы, заторопился, тяня Люду к набережной.

Освещённое ярким серпом море было тихим. Лунная дорожка лежала на нем, лениво поигрывая радугой голубых и жёлтых осколков. Иногда дорожка оживала, это когда взлетали в небо цветные ракеты или, когда на луну с размаха набегали облака. «Всё в этом мире живёт, шевелится, и так будет вечно». — Вздохнула она и отвернулась.

Они сели спинами на один камень.

— Почему спиной к морю? Посмотри, как красиво купаются в воде береговые огни, — обратился он вдруг к ней опять на ты.

— Не люблю.

— А поподробнее? — усмехнулся он.

Не собираясь откровенничать она огрызнулась:

— Какая вам разница…

— Одна почему? — не отступал он.

— Всякий ищет своё, а уж найдёт или нет — дело случая, судьбы и всевышнего. Я не одна. У меня есть человек, дороже которого у меня никогда не было и не будет.

На губах его блуждала улыбка.

— Друг не муж.

Она загорячилась:

— Он больше чем муж. В поисках его я прошла тысячелетия. Я искала и не находила. Хотела любить и не могла. Века интереса, расчёта и похоти. Сегодня я его нашла и большего счастья мне не надо.

Он продолжал улыбаться, но улыбка стала какой-то задумчивой.

— Ты говоришь, как пьяная.

— Тогда не спрашивайте, — резко отрезала она.

— Все бабы хотят мужа, детей, а ты какие-то бредни несёшь. Нет, я согласен, что избранники бывают разные, и «вожжа под хвост» каждому попадает по разным причинам, конечно… Прикинет, уйдёт в ночь, мороз, пешком спрячется и не найдёшь с ищейками и миноискателем. Житейское дело. Но чего сказки-то рассказывать.

— Один плюс один не всегда получается два.

— Не понял…

— Пойдёмте в отель… — решительно поднялась она готовая направиться по дорожке в отель.

— Вон твой главный фейерверк смотри, — повернул он её лицом к городу, тут же получив по рукам. — Эй, чего дерёшься?

— Очень прошу, держитесь от меня подальше.

Для убедительности он развёл руками:

— Вот наказание. Кто на тебя претендует-то?

— Значит, договорились, — жёстко сказала она.

Под взрывы петард взмыл в ночное небо гигантский, фантастически красивый огненный столб! Она, от восторга забывшись, повернулась к нему, и нечаянно поймав его нежный взгляд, устремлённый на неё, смутилась. Генеральный тут же, прикрывшись грубостью, ссылаясь на поздний час, предложил, ни минуты не мешкая, вернуться в отель. Люда подчинилась, не копаясь в случившемся. «Наверное, показалось. От этого самовлюблённого индюка чувствами и не пахнет. Только вот почему рядом с ним со мной происходит какое-то раздвоение…».

— Голова трещит сегодня, как наказанная, — пожаловался он, топая рядом и оберегая её от многочисленных столкновений с прохожими.

— Надо было выпить таблетку.

— Выпил. Только мало помогло.

— Придётся потерпеть, такое бывает в новолуние.

— И что?

— Первые один — два дня новолуния называют днями Гекаты, богини тёмной стороны Луны. Сейчас как раз время тёмной, мёртвой Луны. Это день янской энергии. Солнце побеждает Луну и происходит стресс, перерождение, которое воспринимаются человеком весьма болезненно.

— Теперь понятно, с чего котелок гудит.

— В новолунии самые сильные приливы, так как Солнце и Луна находятся по одну сторону Земли и вместе «тянут» водную оболочку на себя. А если вспомнить, что организм человека преимущественно состоит из жидкости, то она, как и вода океанов и морей, тянет вверх, к Луне. Именно в эти дни мы чувствуем лёгкость и невесомость в теле.

— Неужели.

— Но по мере роста Луны, это комфортное состояние исчезает. Мы «заземляемся». Становимся тяжелее.

— Какие ты вещи рассказываешь… Астрономией время убиваешь?

— Скорее историей. Неинтересно? Я заткнусь.

— Почему ты так решила, я весь внимания. На чём мы там остановились.

— Вы не знаю, а я на «третьем глазе»…

— На чём?

— Эпифиз — это шишковидная железа, или «третий глаз». Вот на него очень влияет, как и на всю нервную систему человека, влияние Луны. Вы думаете, просто так напряжены сейчас, а то всё Луна. В этот период категорически не рекомендуется придираться к мужчинам.

— И чего так?

— На новолуние они реагируют сильнее, чем женщины: более вспыльчивы, агрессивны и напряжены. Иногда мне кажется, что они всегда такие.

— Не можешь, чтоб не пхнуть сильную половину. Не любишь ты мужиков. Обида или месть?

— Правда, дела вы удачно спланировали на этот период. Новолуние-начало новых дел. Особенно долгосрочных проектов. — Игнорировав его вопрос, посчитав его глупым и бестактным, продолжила она про своё.

— Отлично. Хоть что-то приятное. Вот только, вопрос мой ты ловко обошла. Но перед нами отель…

— Пришли? — удивилась она.

— Действительно пришли. Может, на чашечку кофе пригласишь?

Она вздрогнула, словно он застал её на месте преступления. Не оглядываясь и не прощаясь, она припустила к себе в номер. «Ещё чего, облезет».

Поездка была чудесной, она почти привыкла к чопорности и заскокам главного. «Может это от молодости и большого ума. Парень не глуп и совсем не прост, вот его и заносит». — Даже расщедрившись, оправдывала она его. В какой-то момент, ей было немного неприятно видеть его в обществе назойливой американки, вертящейся постоянно около генерального. Приглашающая, его на прогулки или в дорогой ресторан, расположенный в старинном дворце, некогда принадлежавшем богатой знати, женщина её раздражала. Или напрягала. Пока она не разобралась. Просто подумала: «Почему, ведь я её не знаю, а до этого молокососа мне вообще нет дела?» Тем не менее дела обстояли так. Она и сама не понимала, откуда вдруг такая бурная ненависть к совершенно незнакомой женщине. Но, командировка закончилась, что удивляться всё хорошее быстро кончается, и они кружили над Москвой, ожидая посадки. Глаза её светились тихой грустью. Было жаль расставаться с островом. Генеральный весь в делах и проектах, прямо из аэропорта, забрав юриста, отправился в офис. А Люда осталась с директором по зарубежэкономсвязям дожидаться разгрузки самолёта, для того, чтоб получать вещи на всю деловую компанию. Звонок Эдика, которому она страшно обрадовалась, застал её, когда они подкатили тележку с вещами к такси.