Королевства Войны (ЛП) - Смедман Лиза

Лошади заржали и начали дёргать свои путы. Кто-то закричал и Гетред посмотрел в сторону выхода из ущелья. На фоне светлеющего восточного неба отчётливо выделялся силуэт – массивная фигура, заслоняющая собой меркнущие звёзды.

Гетред услышал пение тетивы луков – одним из стрелявших был Холван – но Вурзхед просто взмахнул рукой и три стрелы разлетелись на щепки в воздухе перед ним.

Здоровяк, смотревший на них сверху вниз, сказал:

- Теперь, у вас не только мой воришка, но и моё копьё и мой кинжал. Оставьте их и те, кто ещё дышат, могут проваливать. Это последний знак моего милосердия.

Гетред видел, как двое туиганских воинов тянутся за второй стрелой, но Холван, стоявший рядом с ними, свободной рукой залез за пазуху своего калата. Что-то висело на плетённом, кожаном шнуре, перекинутом через шею касидца и он держал это в воздухе. В предрассветном сумраке Гетреду казалось, что он видит переплетение костей, веточек, вперемешку с перьями или пучками меха.

Сверху до них донёсся голос Вурзхеда:

- Ты застал меня врасплох прежде. Там, у моего дома, ты победил меня, маленький шаман, потому что я не был готов. Теперь я готов.

Глубокий голос Вурзхеда стал ещё ниже, когда он заговорил слова, которые даже нетренированное ухо Гетреда определило как магические. Мужчина откинул голову назад, по его телу словно прошла рябь и его форма исказилась и вместе с тем выросла. К тому времени, когда туиганцы натянули луки, Вурзхед превратился в огромного медведя.

Туиганцы спустили тетиву. Их стрелы попали в гигантского медведя, но он даже не сбавил скорости. Встав на четыре лапы, он прыгнул в ущелье – лавина меха и когтей, от которой у Гетреда под ногами задрожала земля.

Испуганные туиганские лошади встали на дыбы и порвали сдерживающие их путы. Они толкались, врезаясь друг в друга, торопясь поскорее убраться подальше и разбегались во всех направлениях. Один из воинов попытался отпрыгнуть в сторону с их пути, но поздно и одна из лошадей втоптала его в снег.

Холван оказался быстрее. Он увернулся и лошадь пронеслась мимо него. Отбросив лук, касидец схватился за длинную гриву лошади и вскочил в седло. Он смог схватить поводья и развернуть упирающееся животное.

Ещё одна стрела ударила медведя в бок, но он неумолимо приближался. Он сбавил скорость лишь для того, чтобы смести одного из туиганцев на землю. Гетред вздрогнул, услышав звук разрываемой кожаной одежды и ломающихся костей, прежде чем увидел несущуюся на него лошадь. Он бросил взгляд наверх как раз вовремя, чтобы увидеть Холвана, наклонившегося в седле и протягивающего ему руку.

Недолго думая, Гетред схватил руку Холвана и с его помощью вскочил на круп лошади, позади седла и они уже мчались прочь из лагеря, к выходу из долины.

Холван ослабил поводья на первых нескольких поворотах у выхода из ущелья, а потом направил лошадь вверх по небольшому склону, направляя её в открытую степь. Когда они закончили подъём, Гетред крикнул:

- А как же остальные?

- Шу т’мет придёт за тобой, - ответил Холван. – Молись за себя, а не за моих братьев.

Гетред так и сделал.

* * * * *

     Туиганские лошади не большие. На самом деле, большинство людей, к западу от Рассветных Гор, называет их пони, хотя Гетред знал, что такое представление было ошибочным. Хоть туиганские лошади и были короче, своих западных собратьев,  но они были крепче и лучше приспособлены к жизни в Землях Орды. Но какой бы крепкой не была их лошадка, а нести двух всадников галопом длительное время было выше её сил. И прежде, чем они минули два низких холма, до слуха Гетреда донеслись звуки дыхания животного, судя по которым, оно было на пределе своих возможностей.

Однако ужас, в котором прибывало животное, придал ему сил и да и Холван его не щадил.

Гетред осмелился оглянуться. Небо на востоке светилось как бледный занавес, а всё ещё видимые звёзды сместились вправо от макушек Рассветных Гор. Светлеющее небо ярко отражалось от снежных полей и то, что Гетред увидел, заставило его желудок свернуться в тугой узел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Их лошадь оставляла за собой шлейф из летящего снега, но позади них возникло другое снежное облако, которое было намного больше. Сначала, оно было просто большой массивной формой, а потом можно было различить черты медведя. И он догонял их.

- Холван, быстрее! – закричал Гетред.

Кассидец дал бокам лошади шпор и умудрился выжать из животного ещё немного скорости. В сердце Гетреда зажглась надежда и он снова обернулся…

… как раз вовремя, чтобы увидеть, как коготь, размером с щит горца, ударил по задним ногам лошади.

Он открыл рот, чтобы закричать, но крик лошади опередил его и он и Холван упали, вместе с раненным животным, вздымая огромную шапку снежной пыли.

Гетред сначала соскользнул на снег, но сила его падения была настолько грандиозна, что уже вскоре он проехался лицом по почве и камням.

Пытаясь сделать вдох своей ушибленной грудью, Гетред сумел подняться на ноги. Он кашлял и плевался, надеясь освободить свои горло и рот от снега и грязи, но вместе с ними он выплюнул порядочное количество крови и по меньшей мере два зуба. Он вытер снег и грязь со своего лица и посмотрел наверх.

Челюсти медведя сомкнулись на шее лошади. Бедное животное пиналось и кричало. Медведь тряхнул своей головой вверх и в сторону, с хрустом сломав шею скакуна и жалобные крики прекратились.

Медведь бросил труп в снег и переключил своё внимание  на Гетреда. Морда зверя, разумеется, была не способна передать улыбку, но Гетреду казалось, что на него направлен слишком уж человеческий, злорадный взгляд.

Из-за спины Гетреда выступила шатающаяся фигура – Холван. Мужчина держал в одной руке кинжал, а в другой свой священный символ, который он воздел высоко над головой. Гетред слышал, как кассидец читает какое-то заклинание на своём родном языке. Гетред не мог понять ни слова, но в его интонации явно был страх.

В глазах медведя зажглась ярость, он низко и утробно зарычал. Он приблизился, но боль притупила ярость в его взгляде. Что-бы Холван ни делал, медведю это не нравилось. Но рыча, он всё-таки приближался. Он подходил медленно, каждый шаг был осторожным и сделанным с усилием. Скоро он будет достаточно близко, чтобы ударить.

- Холван? – позвал Гетред и сделал шаг назад.

Медведь сделал выпад. Одна его лапа просвистела в воздухе - Гетред почувствовал ветер от этого движения – и Холван упал.

Медведь содрогнулся и вернул своё внимание Гетреду. Он чувствовал, как от его рыка у него под ногами дрожала земля.

Но и что-то ещё…

Перекрывая медвежий рык, на холме, позади себя, он услышал волчий вой. Их было много.

Медведь посмотрел наверх и Гетред проследил за его взглядом. Волки – по меньшей мере дюжины – стояли на краю холма.

Медведь осмотрелся вокруг. Ещё больше волков. Они были окружены.

Трое волков – один из них большой, как волкодав, но более мускулистый -  спустились по склону легкой трусцой. Они остановились в десятке шагов.

Гетред наблюдал, как фигуры волков рябили и размывались, словно лунный свет прорезающий туман над водой. Как только первые лучи рассвета перевалили через восточный горизонт и упали на лощину, перед ними предстало трое эльфов. Из всех эльфов, которых ему когда-либо довелось видеть, эти были самыми странными. Как и та девушка, которую он видел в лесу, они были обнажены и их бледная кожа, казалось, не чувствует никакого дискомфорта от контакта с морозным воздухом. Но в отличии от той неё, их тела были испещрены большим количеством шрамов. Некоторые из отметин достались им в битвах, а некоторые, судя по их виду, были нанесены умышленно. С помощью чернил, на их кожу были нанесены стилизованные узоры.

На месте, где несколько моментов назад стоял массивный волк, теперь был самый высокий из троицы. Его белоснежные волосы свисали ниже талии, а всё его тело, от бровей до пяток было лабиринтом из чёрных татуировок, иссечённых старыми ранами. Его руки и грудь испещряли руны, которые в лучах рассвета, казалось, были цвета свеже-пролитой крови. Три глубоких шрама прорезали его кожу от черепа к щеке и к подбородку, оставив в его бровях три не заросшие линии. А под теми бровями, словно морозные самоцветы, сияли глаза.