Цитадель души моей - Вадим Саитов

Может, прав Дерек и я просто переутомился? Иначе с чего я чувствую себя чем-то обязанной той верге, что освободила меня от столба наказаний в предгорьях Пиреней?

Имею ли право я, егерь, защитник рода людского от бестий, видеть в своих врагах что-то человеческое? Или, что вернее: видеть в них столько человеческого, чтобы начать им помогать? Потому что просто сочувствовать им я начал уже давненько.

* * *

— Родник, — готов поклясться, сатрова тварь отлично знает, какое действие на меня оказывают звуки её речи. Иначе, с чего бы ей подавать голос всякий раз, как мне случается отвлечься или задуматься?

— И что? — раз, наверное, в двадцатый я изо всех сил постарался не вздрогнуть и в двадцатый же раз подумал, что уж кого-кого, а вольпа я мог бы и не пытаться обманывать.

Ну, ничего, недолго осталось.

— Принеси воды, я пить хочу. И с собой набери про запас.

Я аж дышать забыл. Еду в лавках и тавернах я покупал ему безропотно и без лишних напоминаний — уж я-то отлично понимал, что начнется, стоит только вольпу высунуть нос из наглухо задраенной повозки. И сколь бы мне не было приятно об этом думать, допустить подобное стечение обстоятельств значило — провалить возложенную на меня миссию. Но здесь-то — на глухой дороге, вдали от жилья, да еще и в утренних сумерках?

Что он себе возомнил?

— Иди и напейся. И с собой набери.

Смутно различимая в полумраке фигура пошевелилась, послышался усталый вздох.

— Я полномочный посол, представляющий здесь свою страну. И требую, чтобы со мной обращались соответственно.

Проклятые боги! Слепой всепожирающий огонь ярости, который я сдерживал так долго, вовсю заполыхал во мне, застилая глаза кровавым туманом. Дыша сквозь зубы, я плотно сжал рукоять меча. Конечно, бестия это видит — для вольпа этот полумрак то же, что для меня — ясный день. Хоть он и сидит, смежив веки (я не вижу желтых отсверков его глаз), но следит он за мной сейчас более чем внимательно — иного и предполагать не стоит. Ну и пусть — я не собираюсь убивать его мечом. Моя левая рука, которой я как бы держусь за спинку сиденья, слегка скрыта покрывалом. Поэтому он не видит дагу, которую от его горла отделяют меньше паса и меньше мгновения. Я с трудом разжимаю зубы.

— Может, тебе еще и под хвостом понюхать?

Негромкое фырканье.

— Ах, да. Совсем забыл, спасибо, что напомнил, — короткая возня, — будь так любезен.

В повозке темновато — единственное окно завешено тяжелой тканью, да и на улице всего лишь раннее утро. Но света достаточно, чтобы я увидел позу, в которой замер вольп.

Спиной ко мне, выставив зад и подняв хвост.

В себя пришел я только возле родника. Сунул голову под текущую со скалы ледяную струйку, подержал так, пока от холода не начало ломить виски. Умыл лицо, напился. И только после этого разрешил себе обдумать случившееся. Например — почему я его не убил только что? Может, потому что вольп явно на это напрашивался? Как бы я не был взбешен, мне хватило ума сообразить, что происходит явно что-то не то. Пожалуй, любой из знакомых мне егерей сейчас стоял бы с окровавленным мечом над трупом бестии и сомневаюсь, чтобы вольп этого не понимал. Да, Дерек знал, кому поручать это задание. Как всегда, впрочем.

«Деликатная миссия», — сказал мне тогда Дерек. Наконец-то! Во имя Единого, я год ждал этого дня! Уже почти год прошел с тех пор, как Дерек пред строем вдел мне в жетон желтую ленточку с красной полоской посредине. Пусть у нас больше ста лейтенантов в кохорсе, а над ними — один капитан. Только почти ни для кого не секрет, что лейтенант лейтенанту рознь. Одним капитан сквад численностью больше двух скриттур не доверит, другим — численностью больше полусотни. Есть и такие, которым три сотни в одиночку вести случалось. А еще есть несколько егерей — с дюжину человек, не больше — на которых капитан может в любом деле рассчитывать. Хоть кохорсу целиком в бой повести, хоть в одиночку пятеро суток на дереве таиться, шпиона чекалочьего скрадывая. А самое главное — эти егеря могут такие проблемы к своему успеху оборачивать, которые ни числом, ни умением не одолеть — хоть бы весь регимент за твоей спиной стоял.

«Деликатные проблемы». И давненько слух среди лейтенантов ходит, что из этой дюжины капитан себе преемника подбирать собирается. Не молод уже, Дерек-то.

Да, есть у нас и постарше капитана егеря. Да, сила и ловкость для нас не главное — а в том, что касается ума и смекалки воинской, капитану пока равных нет. Вот только привыкла компания, что капитан у неё — первый во всём. Дерек и сам не раз говорил, что сложит капитанские регалии, как только кто-нибудь в схватке над ним верх возьмет — говорил, и только скалился по-волчьи, когда ему приводили напрашивающуюся аналогию с вожаком звериной стаи. А вот в схватке-то как раз от возраста многое зависит — против природы не попрешь. Я же всегда чувствовал, что способен на что-то большее, чем просто командование десятком-другим егерей. Я мечтал и верил в то, что однажды именно я подниму штандарт с насаженной на меч звериной головой. И что однажды — в день смерти последней дикой бестии в Ойкумене, когда этот штандарт понесут перед колесницей триумфатора — именно я буду стоять в колеснице с оливковым венком на челе. Поэтому, первый раз услышав про «деликатную миссию», я преисполнился твёрдого намерения выполнить её во что бы то ни стало.

Правда, дальнейшие слова Дерека мое воодушевление порядком поуменьшили.

— Задача твоя будет заключаться в том, чтобы доставить к восточной границе империи одну… бестию, называющую себя послом некоей страны, располагающейся то ли на границе Геты, то ли даже частью внутри неё.

Я сглотнул. Гета? Бестия!?

— Какая бестия?

— Вольп.

— Но… — я вытаращил глаза, — вольпы… они же…

— Да. После Фалены про диких вольп — ни слуху, ни запаху. Но. Тебе, конечно же, известна ситуация, сложившаяся у нас на восточной границе. У нас нет никаких доказательств того, что там есть какое-то государство, не говоря уже о том, кто там заправляет, в этом государстве. Было бы глупо утверждать что-то, опираясь только на слова, — Дерек хмыкнул, — вольпа. С другой стороны, это может оказаться правдой. Необычные и недобрые дела творятся в наших восточных провинциях. Дела, за которыми явно прячется чей-то хвост, и я не удивлюсь, если этот хвост окажется рыжим.

— Чекалки? — хрипло предположил я и кашлянул, прочищая горло.

— Мы так давно ничего про вольп не слышали, что я и сам к такому мнению склонялся. Но это именно вольпы всегда относились к политическим играм, как к искусству. Все их интриги отличались некоторым, порой даже излишним — в ущерб делу — изяществом.

Чекалки никогда себе такого не позволяли. А последние новости из Дачии… слова этого «посла» многое бы объяснили, прими мы их за правду.

— Тем более не стоит ему верить.

Дерек согласно кивнул.

— Мы и не собираемся ему верить. Но создать впечатление, что мы ему поверили — желательно. Особенно желательно создать такое впечатление в приграничных областях Дачии. Чтобы те, кто стоит за недавними событиями на границе, видели, что их усилия не пропали даром. Бестию нужно в целости довезти до Истера, и переправить на другой берег. Очень неплохо, если во время отплытия лодки на берегу совершенно случайно окажутся какие-нибудь люди и ненароком заметят её пассажира. Задачу понял?

Справишься?

— А на другом берегу? — спросил я осторожно, — там лес, а в нем всякое может случиться.

Нужно ли мне провожать её до границ Геты?

— Я склоняюсь к мнению, что посол — это только прикрытие, которое позволило вольпу получить аудиенцию в сенате. И купить у сенаторов кой-какую информацию. В обмен на другую информацию. Я не знаю точно, что именно вольп узнал и что сообщил, но сенат уверен, что продешевил. И теперь наместник не хочет, чтобы знания, которые получил вольп, дошли до тех, кто его послал, — капитан нехорошо улыбнулся, — ты верно заметил, что в лесу может случиться всякое.

Я радостно закивал.

— Только не спеши, — предостерег меня капитан, — ты играешь для людей, а из них вряд ли кто осмелится следить за тобой в незачищенном лесу. Но хоть постарайся, чтобы тебя с берега не было видно. Ну и не забывай: вольп тоже знает, что в лесу может случиться всякое. Будь начеку. Не кривись. Я не зря предупреждаю — ты не так уж много с ними дел имел. Поэтому забудь о том, что ты лейтенант. И будь бдителен.

— Хорошо, — согласился я, — но сенаторы-то! Я удивлен — они ожидали от сделки с вольпом чего-то другого?

— Я давно перестал задаваться вопросом, о чём и чем думают наши сенаторы. Чего и тебе рекомендую. Еще один совет — не задерживайся в метрополии и о своем задании не распространяйся. Даже в казарме. Уж не знаю, связано это как-то с его визитом или нет, но последнее время в столице много ходит недобрых слухов именно о вольпах, а буквально на днях за стеной прокатилась волна убийств — бордельных вольп режут. Довольно профессионально, впору кого-то из наших заподозрить, — Дерек смерил меня тяжелым взглядом, — кстати, у тебя вроде с ними какие-то счеты?