Беги, если осмелишься (СИ) - Романова

не смогу кормить тебя низкосортными продуктами.

— Почему?

— У мафии женщина клана это как божество, отношение к ним уважительное.

— Ты хочешь сказать, что такое отношение уважительное?

— Конечно, я бы мог сразу вставить тебе, но я не спешу, у нас много времени.

— Я хочу увидеть мужа.

— Кто из них твой муж?

— Скажу в обмен на желание.

— Какое?

— Принеси мне нормальную одежду.

— Какую?

— Спортивный костюм например.

— Хорошо, сейчас организую, говори, который твой муж.

— Сначала принести одежду.

— Ладно.

Я съедаю бутерброды с апельсиновым соком, под салфеткой нахожу горсть ягод: черешню, клубнику и малину.

Всё это я съедаю и иду в ванную комнату. Если он поехал в магазин, его долго не будет. Хотя у такого куча подчиненных, скорее всего он кого-то отправил. На межкомнатной двери нет замка и я ставлю под ручку стул, а сама снимаю ночнушку и залезаю в пенную ванну. Вода остыла, но пена стоит хорошо, я открываю кран с горячей водой и слив, чтобы вода обновилась и стала теплее. Понимаю, что не должна расслабляться в логове врага, но мне противно, что кто-то трогал меня, что тискал без разрешения. Фу! Фу! Фу!

Отмокаю в ванне и чувствую, как меня затягивает в сон, слабость такая, как будто я разгрузила целый поезд тяжести. У беременных на постоянной основе такая сонливость? Или всё таки в соке что-то было?

Просыпаюсь от того, что меня кто-то гладит по волосам, так нежно, как что-то хрупкое и драгоценное.

В голове какая-то каша, я не особо соображаю, видимо стресс, испытываемый мной, сломал меня.

Разлепляю веки и вижу Ястреба.

— Ты такая соня.

— Я просто беременная, не трогай меня.

— Буду делать всё что захочу, ты теперь моя.

Сажусь на кровати, с меня сползает шелковая простынь, вовремя хватаюсь за мягкую ткань и натягиваю до шеи. Гнев сменяется неловкостью.

— Почему я голая?

— Ты уснула в джакузи, я перенес тебя в кровать.

— Я же приперла дверь стулом, как ты открыл?

— Ногой.

— Я не понимаю в какую игру ты играешь, если бы хотел убить, то убил бы, если бы хотел изнасиловать, изнасиловал бы.

— Могу объяснить.

— Потрудись, потому что мне это надоело, я очень хочу чувствовать себя в безопасности.

Ястреб протягивает мне пакет.

— Я выполнил желание, скажи, кто из них твой мужчина.

— Варан.

— Мда, интересно получается.

— Ты обещал пояснить.

— Для пленной ты слишком смелая.

— Я слишком долго в плену, уже пренравилась.

— Об этом тоже хочу узнать подробнее.

— Давай свои объяснения.

— Ладно, но ты за это… М-м-м, сядешь на мои колени.

— Ни за что. Я не хочу прикасаться к тебе, ты мне неприятен.

— Вот это мне в тебе сразу понравилось.

— Что? Равнодушие к твоей персоне?

— Нет, честность, я люблю правду, а твой Игнат не любит.

— Что?

— То, он обманул меня, я всегда наказываю обманщиков.

— Прости его, пожалуйста!

Раз они ещё не пришли за мной, значит он либо убил их, либо запер, как меня.

— Да я и не обижался.

— Зачем тогда всё это?

— Сядь ко мне на ручки и я всё выложу, даю слово.

— Ты уже говорил подобное, но провел меня. После того, что ты предложил, я не смогу смотреть в глаза Варану.

Вдруг взгляд Ястреба становится озлобленым, голубые глаза темнеют, и я понимаю, что доигралась.

— Может никогда и не посмотришь, ни одному из них.

— Что это значит?

— От твоего поведения тоже может зависит их жизнь.

Мне хочется плакать и кричать в истерике, но пока я не могу позволить себе сломаться.

Из глаз уже катятся слёзы. Какое унижение! Как я оказалась в такой ситуации? А вдруг они мертвы и он просто издевается? Что же делать?

Меня тошнит от омерзения, хочу рыдать и кричать от унижения, но в горле стоит ком.

— Ну что ты, перестань плакать, я же не насилую тебя. Просто невинно прошу поиграть.

Мне хочется убежать и спрятаться.

— Ладно, не ной так. Ненавижу плакс. За два дня до твоего приезда, я представления не имел, кто ты такая, даже и не думал, что заинтересуюсь существованием восемнадцатилетней студентки. Мне позвонил Годзилла и сообщил, что собирается приехать в мой город по делам и заодно встретиться. По договору, мы должны связываться за неделю до визита, а он пытался сделать исключение. В нашем мире, где правят пушки, деньги и сила, как бы грустно это не звучало, ты постоянно сидишь на очке в ожидании своей смерти. Его приезд напугал меня, признаюсь, потому что я прекрасно знаю кто он и как поступает с неугодными, часть моих людей были отосланы в другую страну для дела и быстро вернуться не могли. У меня возникла мысль, что он приезжает специально в тот момент, когда я слаб и не смогу защитить свои территории. После его звонка, последовал другой звонок, очень интересный, который смутил меня. Мне позвонил человек Игната и сообщил интересную информацию, что Годзилла едет в Севастополь с оравой людей, чтобы забрать себе мой город.

Пазлы в моей голове встают на место. Я начинаю понимать, что происходит. Кто-то просто подставил Игната! Кому-то на руку, то, что происходит!

— Я слишком многое сделал, чтобы стать тут альфой. Я не хотел это терять и поэтому стал следить за Годзиллой, но кое-что мне показалось странным. Вместо того, чтобы распределять людей и вынюхивать что-то про моё местоположение, он следил за тобой. Это меня удивило, если он хочет забрать всё себе, то почему просто не покончит с этим? Он назначил мне встречу, я готовился к худшему, подумал, что он официально заявит о войне кланов, но он нес какой-то бред про отдых и дачу, это тоже смутило меня. Раз есть девушка, за которой он следит, я сразу понял, что ты его ахилесова пята, поэтому решил забрать тебя для шантажа. В момент похищения, мой человек, точнее — моя правая рука, перегнул палку и погиб. Его звали Мамба, очень важный для меня боец был.

За полтора часа до визита Годзиллы, мне снова позвонили из разведки и сообщили, что летит глава второго питерского плана мафии, я думал, что это подкрепление, что мне крышка, вторжение без предупреждения, для меня это как устроить перестрелку на улице. Но он не поехал искать меня и моих людей, он поехал к тебе! Чтож там за золотая киска? Подумал я и решил забрать тебя.

— А ты не понял, что тебя просто пытаются натравить на питерскую мафию и использовать в качестве оружия?

— Куколка, ты права, к такому