«Если», 1996 № 07 - Питер Бигль

Норман слушал себя и удивлялся, догадываясь, однако, что, если он отбросит сухую, академическую манеру рассуждать и позволит себе отвлечься, его рассудок попросту не выдержит.

— Идем дальше, — проговорил он. — Мне представляется, что магия как наука сильно зависит от окружающей среды, то есть от ситуации в МИ' ре и во Вселенной.

Возьми хотя бы астрологию. За несколько тысячелетий благодаря предварению равноденствий Солнце в одно и то же время года побывало в различных небесных домах, как называются знаки Зодиака. Про человека, который родился, скажем, 22 марта, говорят, что его созвездие — Овен, хотя на деле он был рожден, когда Солнце находилось в Рыбах. Пренебрежение фактором смещения делает астрологические формулы неточными…

— По-моему, — заявил голос, — астрология никогда не была точной наукой. Она — одна из многих псевдонаук, которые смешиваются с настоящей магией.

— Может быть. Во всяком случае, тогда становится понятнее, почему над магией принято потешаться.

Предположим, что основополагающие физические формулы — три закона Ньютона — потерпели за пару тысяч лет серьезные изменения. Открытие любого физического закона всегда сопровождалось значительными трудностями. Однотипные эксперименты в разные эпохи дадут различные результаты. Вот в чем закавыка с магией, вот из-за чего рациональные умы посмеиваются над теми, кто верит в нее. Старый Карр сообщил мне интересную вещь. Он, правда, рассуждал о картах, но это ерунда. После нескольких перетасовок множества космических факторов законы магии изменяются. Зоркий глаз может различить произошедшую перемену, однако требуется бесчисленное количество экспериментов, чтобы методом проб и ошибок отразить ее в практических формулах, тем более что нам не ведомы базовые формулы магии.

Конкретный пример: формула, которой я воспользовался в ночь с воскресенья на понедельник. Она имеет отчетливые признаки модернизации. Что, кстати говоря, предлагалось в оригинальной формуле вместо иглы проигрывателя?

— Определенной формы свисток из ивовой коры, в который свистели всего один раз, — ответил голос.

— А вместо платины или иридия?

— Раньше применялось серебро, но чем металл тяжелее, тем лучше. Свинец, впрочем, не годится. У меня с ним ничего не вышло. Его свойства совсем иные, нежели у серебра.

— Конечно. Метод проб и ошибок. К тому же, поскольку теоретическое описание отсутствует, мы не можем быть уверены в том, что все составляющие магической формулы одинаково необходимы для успешного Исполнения заклинания. Здесь, пожалуй, могло бы помочь сравнение магических формул разных стран и народов. Оно показало бы, какие элементы наличествуют во всех формулах и, следовательно, являются неотъемлемой их частью.

В дверь постучали. Фигура рядом с Норманом опустила вуаль и отвернулась к окну, словно ее что-то вдруг там заинтересовало. Норман открыл. Официант принес обед, хотя близилось уже время ужина. Та же самая история была и с завтраком. Официант был новый, должно быть, первый чересчур разнервничался, а потому подыскал себе замену.

Борман следил за движениями официанта с нетерпением и любопытством. Тот сначала бросил взгляд на фигуру у окна — наверное, подумалось Норману, они с Тэнси сделались достопримечательностью поезда — потом, продолжая искоса поглядывать на нее, разложил столик. Глаза его испуганно расширились, смуглая кожа посерела. Внезапно, став неуклюжим, он кое-как расставил тарелки, выдавил из себя улыбку и торопливо откланялся.

Норман также принял участие в сервировке стола: он положил ножи и вилки так, чтобы они находились под прямым углом к направлению, в котором их обычно кладут.

Обед был довольно скудным, подходящим, скорее, для того, кто умерщвляет свою плоть. Норман старался не смотреть на Тэнси. В методичности, с которой она поглощала пищу, было нечто худшее, чем животный голод. Поев, он откинулся к стенке купе, достал сигарету и…

— Ты ничего не забыл? — спросила фигура монотонно.

Норман поднялся, собрал остатки обеда в маленькую картонную коробку, накрыл ее салфеткой, которой начисто вытер тарелки, и сунул в свой саквояж, где уже лежал конверт с обрезками его ногтей. Чистые тарелки после завтрака были одной из причин нервозности официанта, однако Норман решил для себя, что будет строго соблюдать все табу, которые как будто имели значение для Тэнси.

Поэтому он собирал остатки пищи, следил, чтобы ножи и другие режущие инструменты не были повернуты острой стороной к нему или к его спутнице, укладывался спать головой к месту назначения, и так далее. Еда в купе, а не в ресторане, помимо всего остального, тоже принадлежала к числу магических ритуалов.

Он взглянул на часы. Ба, до Хемпнелла всего полчаса! Он и не подозревал, что они так близко. Неожиданно Норману показалось, будто воздух становится плотнее, словно норовит задержать их. Что ж, пока есть время, надо попытаться выяснить кое-что еще.

Повернувшись к Тэнси спиной, он спросил:

— Как ты думаешь, где твоя душа? По мифам, ее можно заключить ку^ да угодно — в дерево, в камень, в веревочный узел, в какое-нибудь животное…

Как он и опасался, ответом на его вопрос были все те же размеренно звучащие слова:

— Я хочу свою душу.

Норман судорожно стиснул руки. Нет, не зря он до сих пор не задавал этого вопроса. Но, если возможно, ему надо узнать местонахождение души Тэнси.

— Но где нам ее искать?

— Я хочу свою душу.

— Понимаю, — он с трудом сдерживался, чтобы не закричать. — Но куда ее могли запрятать? Скажи, если знаешь.

За коротким молчанием последовала лекция, прочитанная механическим голосом, который как будто подражал манере профессора Нормана Сейлора излагать факты и свои комментарии к ним.

— Душа помещается внутри человеческого мозга. Оказавшись на свободе, она тут же начинает искать свое окружение. Можно сказать, что душа и тело — два отдельных существа, которые живут в симбиотическом единстве, таком тесном и крепком, что кажутся единым целым. Их близость друг к другу, похоже, возрастает с течением времени. В самом деле, когда тело, которое она населяет, гибнет, душа обычно бессильна покинуть его и, как правило, умирает вместе с ним. Но при помощи сверхъестественных средств душу порой можно извлечь из тела, в котором она пребывает. Тогда, если ей не дадут вернуться в прежнее тело, она проникает в другое, невзирая на то, занято оно или свободно. Таким образом, плененная душа чаще всего находится в мозгу своего похитителя и вынуждена воспринимать все то, что воспринимает его собственная душа. В этом, быть может, заключается главная пытка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});