Человек с глазами (СИ) - Мария Рубан

- Она великолепна. Та самая панамка, платье, только сачка в тот день со мной не было.

- Это моя фантазия, - улыбнулся Родион, ожидая от нее дальнейших комментариев.

- И волосы развеваются, и подол платья, и бабочки летают, и трава колышется, даже ветер чувствую, - Алеся говорила так спокойно и с таким наслаждением, но внутри она взрывалась от радости, разлеталась на мелкие кусочки, собиралась в большой шар счастья и опять взрывалась. Необычное зрение девушки полностью восстановилось, и она снова могла видеть, то чего не хотят замечать другие. Алеся взяла куб, повертела его в руках, рассмотрев каждую из шести плоскостей, и еще раз убедилась, что видеть она стала еще лучше, чем прежде. Воплощенные в стекле легенды и предания разных народов мира в ярких красках оживали на ее глазах и ослепляли своим великолепием.

С этого дня жизнь в доме Родиона и Алеси потекла тихо, радостно и безмятежно. Он создавал в мастерской стеклянные статуэтки, она открыла в городе школу кулинарии и рукоделия, и вместе они воспитывали сына Лёню. После беременности старые убеждения Алеси вернулись и прочно приросли к ее сущности. И хотя, как мама, она любила своё чадо до умопомрачения, все же старалась не переусердствовать и вырастить независимого человека.

К трем годам Лёня изъяснялся гораздо лучше сверстников. На прогулках он был чрезвычайно любопытен и старался изучить мир во всех деталях с предельной серьезностью и усердием. Алеся и Родион радовались успехам сына и удивлялись его безграничной любознательности, но хотели от него нечто совсем иное, родители с нетерпением ждали дня, когда Лёня спросит о том, чего не видят другие дети.

Первое посещение городского парка Рубан младший запомнил на всю жизнь: огромные территории со свежей зеленной листвой и дикое недоумение на лицах родителей остались с мальчиком навсегда. Прогулка началась с мороженного и "волшебного" паровозика, который, гудя и посвистывая, вез от главного входа к большому пруду, обрамленному раскидистыми ивами. По пути к водоему Лёня внимательно рассматривал окрестности и расспрашивал родителей обо всем, что видел и что приходило в голову.

Сойдя с паровозика, он взял маму и папу за руки и повел к воде, ему не терпелось увидеть существ, живущих на дне пруда, о которых всю зиму рассказывал Родион. Они вступили на каменный мостик переброшенный через водоем и остановились точно по середине между двумя берегами. Родион усадил Лёню на широкие каменные перилла моста и крепко держа ребенка правой рукой указал левой на прозрачную водную гладь.

- Смотри, видишь под водой толстого императора в плаще из тины?

- Нет, я вижу рыбу!

- Ну как же?! Смотри внимательней, вон сидит в стеклянной банке.

- Нет, там никого! Ты меня обманываешь? - злился мальчик.

- Алеся, ты видишь? - засомневался Родион.

- Конечно, вижу. Сидит булькает.

- Врете вы все! - истерил малыш.

- Леонид, смотри внимательно, - успокаивала мама.

- Не хочу! - он вырывался из рук родителя, и Родион чуть не уронил ребенка в воду, перепугавшись Рубан быстро снял сына с каменной периллы. Рассерженный обманом взрослых Лёня смотрел на расстроенных маму и папу и не понимал зачем они врут.

- Ничего страшного в другой раз увидишь, - успокаивала Алеся мальчика, себя и Родиона. Этот день навсегда разделил сына и родителей: он не понимал их, они не понимали его.

"Как жаль, что нельзя одолжить близкому человеку свои глаза" - сокрушалась Алеся, после каждой неудачной попытки показать Лёне то, что видит она и Родион. Они говорили о невиданных зверях и необычных существах, населяющих город, но мальчик видел лишь бездомных собак и кошек, больших дядей и тетей, серые городские улицы и грязные дороги, пыльные деревья и мутные озера в парках, и никаких древесных жителей, никакого Господина Крыса, ни человека Арбуза, ни прочих персонажей, о которых так настойчиво и упрямо твердили родители.

- Неужели, он никогда нас не поймет? - спросила Алеся Родиона, когда Лёне было шесть.

- Боюсь, что нет, - вздохнул он.

- Что же делать? Может научить?

- Чему? Видеть, как мы? Глупость. Если он не смотри на мир так, как ты и я, это не означает, что он хуже или лучше, просто его восприятие отлично от нашего. Лёня мыслит другими категориями, в этом и прелесть, для него мы чудаки, а для нас он.

- В кого он только такой серьезный уродился?

- В наших родителей, должно быть. Они ведь тот тоже не понимали, о чем мы говорим.

- Я думала, у нас будет малыш, наделенный особенным зрением...

- Не всегда случается так, как думается. Но если хочешь мы можем попробовать еще раз, - Родион повалил Алесю на кровать и накрыл собой, лаская ее лицо, шею, грудь...

16 глава

Чем старше становился Лёня, тем больше он злился на своих, не от мира сего, родителей. Заветной детской мечтой мальчика была нормальная семья: отец и мать с обычным зрением, которые видят реальный мир таким, каким его видят остальные горожане, без странных существ и явлений. Он мечтал, что когда-нибудь мама и папа изменятся, перестанут рассказывать небылицы и ему больше никогда не будет за них стыдно. Лёня всячески старался исполнить свою заветную мечту. Мальчик постоянно ставил в пример Алесе и Родиону родителей своих друзей и одноклассников. Сначала он только аккуратно намекал маме и папе какими, по его мнению, должны быть хорошие "предки", потом открытым текстом грубо заявлял, что не хочет быть их сыном, что такой отец и такая мать никому не нужны. "Вы можете быть обычными? Не рассказывать мне и моим друзьям какой бред вы по всюду видите? Неужели вы не понимаете, что позорите меня?" - в очередной раз обращался подросток к Родиону и Алесе. Они не обижались на сына, потому что прекрасно понимали, как тяжело ему живется в семье, где ты отличаешься от всех.

- Лёня, мы самые обычные, просто видим больше других. Это такая же особенность, ну скажем, как родимое пятно при рождении, - пытался Родион объяснить сыну, что их зрение -- это не семейное проклятие и не дефект, просто у них с мамой такое восприятие мира, они открыты к большему и видят больше.

Но подобные ответы не устраивали Лёню, он по-прежнему хотел самую обычную семью, в которой отец и мать за ужином не обсуждают несуществующих созданий, как два душевнобольных. И в погоне за мечтой он готов был пойти на многое, даже пожертвовать собственным здоровьем и поиграть со смертью.

К опасной идее Лёню подтолкнул несчастный случай, произошедший с четырнадцатилетним Сашей из параллельного класса. Поздними вечерами подросток с друзьями любил погулять по заброшенным старым зданиям, и в одном из ветхих домов, подписанных под снос, на Сашу обвалился потолок. Мальчик пролежал в коме больше недели, и все это время его родители провели рядом с ним в палате. Отец и мать винили в случившемся себя, слишком занятые взаимными упреками, скандалами и грядущим разводом они почти не обращали внимание на Сашу, который все чаще убегал от родительской ругани к друзьям на улицу. Теперь бывшие враги готовы были пойти на все лишь бы спасти своего ребенка. Когда Саша очнулся оба родителя окружили его такой любовью и заботой, какую он не получал за всё свою жизнь, и уже в скором времени подросток снова гулял с друзьями, но больше не посещал запрещенные места. В напоминание о страшном приключении для него и пожизненным укором для родителей, чуть не убивших сына своей враждой, на правой щеке Саши остался шрам. Жирной выпуклой полосой он протянулся от виска до уголка рта. Страшный рубец подросток мечтал трансформировать в объемную гигантскую сколопендру, и всем друзьям рассказывал, что обязательно сделает татуировку насекомого на шраме, когда ему исполнится восемнадцать лет, искренне веря в то, что все дети после совершеннолетия обретают свободу от родителей в принятии решений.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});