Инквизиtor (СИ) - Домина Елизавета

***

Апостол просчитывал план личных мероприятий по противостоянию надвигающейся на шабаш бури. В кабинете перед ним сидел Вадим.

― Когда ты говорил про то, что на моё место кто-то метит, кого имел в виду? ― прокручивая в руках карандаш, задал он вопрос.

― Мирона, ― ответил Вадим, довольный, что наконец-таки может устранить чужими руками потенциального претендента на место Апостола.

Начальник с треском сломал карандаш.

― Аргументы? ― Пётр Сергеевич исподлобья смотрел на подчинённого.

― Я давно за ним наблюдаю, он считает себя выше других сотрудников. Пользуется вашим хорошим к нему отношением. Вы его отправляете на операции, которые помогают ему налаживать контакт с объектами.

― Вот тут сейчас не понял! ― Апостол пришёл в ярость. ― Есть доказательства?

― Если вы дадите мне на это полномочия, я предоставлю, ― севшим от испуга голосом ответил Вадим.

― Ты обвиняешь сотрудника и делаешь такие громкие заявления без весомых на то оснований? По-твоему, я должен сейчас верить просто твоим подозрениям? С кем ещё ты эту тему обсуждал?

― Ни с кем! ― Вадим сжался.

Начальник поднялся с места, подходя к нему вплотную.

― Если ты мне не предоставишь в течение месяца доказательства, я уволю тебя по статье служебного несоответствия. Понял? ― поправляя воротник рубашки сотрудника, Апостол потянул ткань вниз.

― Понял, доказательства будут, ― тот вернул ворот обратно, нервно дёрнул шеей. ― Могу идти?

― Иди, и попробуй только рассказать кому-нибудь ещё! ― Апостол упёрся кистью в спинку стула, нависнув над Вадимом. Пристально посмотрел в глаза. Казалось, ещё секунда разговора, и он ударит подчинённого. Но сдержался. Отошёл к окну, закурил.

Пётр анализировал: в момент общения с визитёрами в чёрном, образ Мирона действительно оказался достойным того, чтобы его после проверки посчитали перспективным сотрудником отдела. В рапорте по операции всё чисто. Он не просто ответил, но проявил себя участливо, задавая вопросы по организации поимки. Или ему нужна была эта информация лично, чтобы узнать ход расследования? Подчинённый забирает начальника из отдела полиции ночью, что говорит о превышении полномочий со стороны Апостола. До этого ‒ этот же подчинённый даёт адрес, после которого начинается свистопляска с наркотиками. А в баре ли ему их подмешали, или всё дело в стакане воды, который он пил в борделе? Мирон затирает Инну после операции, уничтожает записи с камер в клубе, по которым можно было бы вычислить блогера. А что если, блогер действовал по наводке самого Мирона? Чтобы снять с себя подозрения: сначала видео с задержания педагога, потом… Почему блогер продолжил следить не за Мироном, а переметнулся на Апостола? А чем был занят в эту ночь сам подчинённый? Как он смог договориться в отделе, чтобы отпустили без лишних вопросов? Твою мать!

― Инна, принеси мне кофе! ― нажав на кнопку связи, грубо скомандовал начальник.

В ситуации с Анной, Мирон травмировал объект, попал в клинику. На задержании педагога сорвался. Имеет связи в отделе полиции, а может, не в отделе полиции? Или у него есть связи выше? Ярость Петра достигла пика в момент, когда Инна, покачивая бедрами, зашла в кабинет с подносом.

― Поставь поднос на стол. Замкни дверь! ― голос Апостола зазвенел жестью.

Секретарь послушно произвела рекомендуемые действия. Мужчина подошёл к ней близко, расстегнул ширинку своих брюк. Развернул девушку к себе задом, с силой прогнув в пояснице, задрал юбку. Шлёпнув рукой, сжал сильно её ягодицы.

― Я говорил тебе, на работе трусы не носишь? ― прочувствовав прилив возбуждения, от волнения девушки, отодвинул в бок кружево стрингов. ― Но так даже лучше, маленькая шлюшка!

Вошёл в неё членом резко и глубоко, накручивая на кулак трусы девушки так, чтобы они впивались ей в клитор. Свободной рукой прижал её плотно к столу. Толчками, погружая жёстко ствол в вагину, задвигался активно. Девушка застонала. Мужчина вынул член, касаясь им упругого ануса, насладился тем, как в страхе она попыталась отодвинуться от угрозы анального проникновения. Вернулся обратно во влагалище, через несколько движений кончил. Чувствуя как горячая сперма, пульсируя, наполняет лоно секретаря, ослабил хватку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

― Почему ты всё это терпишь? ― с сарказмом спросил он.

― Я не терплю, мне нравится! ― Инна, притихнув, ждала момента, когда начальник вынет член. С пониманием, что ей необходимо успеть добежать до уборной, пока сперма не потекла по бёдрам.

― Ты трахаешься с кем-нибудь в отделе кроме меня? ― мужчина натянул стринги сильней.

― Нет, только с вами! ― секретарь насторожилась.

― Вадим сказал, что с Мироном тоже, ― Апостол понимал, что выудить нужную ему информацию легче в такой ситуации.

― Я не трахаюсь ни с кем, кроме вас, а Вадим этот давно с Мироном не в ладах.

― Продолжай! Откуда знаешь, если не спишь с ним? ― Апостол был доволен результатом эксперимента.

― Я видела, как они в приёмной чуть не подрались.

― Как интересно! Из-за чего? ― Пётр вытащил член, протягивая секретарю влажные салфетки.

Девушка выдохнула, достала несколько салфеток. Протирая пухлые половые губы, вернула салфетки начальнику. Тот, с улыбкой посмотрел на неё.

― Нет! Мой член ты приведёшь в порядок исключительно своим ртом. После того, как ответишь на вопрос. Ответишь медленно ‒ капнет на брюки, накажу!

― Я не знаю из-за чего, Вадим первый начал, Мирон его осадил, ― выпалила Инна, припав губами к члену.

― Точно не знаешь? ― начальник положил руку на голову девушке, поглаживая.

― Неа, ― раздалось невнятно из занятого делом рта.

― Хорошая девочка! Свободна.

Пётр Сергеевич расслабленно пил кофе, покачиваясь в кожаном кресле. Вадим и Мирон в контрах, причина не ясна. Хотя, разве это важно, если подчинённый достаточно замотивирован угрозой увольнения по статье? Если Мирон и ведёт двойную игру, Апостолу принесут доказательства в течение месяца.

Пристрастие

Вы помните свои первые ощущения после того, как проснулись впервые рядом с кем-то? Нет, не с мамой, бабушкой или отцом, которые взяли вас к себе в кровать из-за того, что приснился страшный сон.

С любимым человеком.

Однажды мне сказали интересную в своей простоте фразу: ‒ «Если влюбилась, представь, что просыпаешься рядом с ним: нечищеные зубы и лохматые волосы ‒ не отталкивает? Тогда ‒ это твой человек». Жизненно. Начнём с того, что я тоже по утрам лохматая… Поэтому приходится или вставать раньше, или осознавать, что партнёр меня любит любой. А, может, всё это не важно, если после совместной ночи рядом просыпаются два человека, которые знают, что они встречались в прошлых жизнях, но тщательно скрывают это друг от друга, чтобы не показаться сумасшедшими.

Сквозь шторы блэкаут невозможно было различить время суток. Аня проспала на уютном плече Мирона всю ночь. Она чувствовала сквозь сон, как он крепко прижимает её к себе и бережно укрывает одеялом. Чуткий сон мужчины был прерван, едва девушка зашевелилась от пробуждения. Широкая кисть руки Мирона скользнула по груди Анны, опускаясь к низу живота. Аня округлила попу, чтобы примкнуть плотней к его тазу. Почувствовав утреннюю эрекцию мужчины, довольно улыбнулась. Он уже раздвигал её бедра нежно, гладя пальцами половые губы. Поцеловал в ухо, сонным голосом прорычал: «Привет!»

В это утро они не занимались сексом, они занимались любовью, позволив себе отдаться неге чистой энергии, когда никто извне ещё не успел ворваться хаосом суетливых будней. Анна не представляла, каким ласковым может быть он в своих проявлениях. Она гладила его по волосам, чувствуя, как мужчина пробуждается, в его привычном танце тестостерона. Чем глубже и активней были его движения, тем больше девушка узнавала привычного за эти дни для себя Мирона. В нём таилось два человека: один ‒ жаждущий ласки и любви, второй, привыкший брать своим авторитетом всё то, что его привлекает. Он, насладившись беседой накануне, вдохновлялся тем, что Анна красива не только внешне, но и возбуждает его интеллектуально. Они восхищались друг другом в жарких стонах пробуждения. Поцелуи, объятья, прикосновения рук, прерывистое дыхание и череда несвязных звуков. Достигнув пика удовольствия, Анна прошептала в порыве: