В Восточном экспрессе без перемен - Магнус Миллз

оттенков. Я нашел особую желтую краску, которой красят гусеничные тракторы, и красную — для почтовых фургонов. У некоторых красок имелись названия, сочиненные производителями: «арктическая синяя», «голубая оттенка яичной скорлупы» и «глубоководно-синяя». Не вполне то, что я искал, но у меня появилась надежда, и я продолжал поиски. Где-то уже в глубине склада я наткнулся на какие-то картонные коробки, неоткрытые, в каждой — по дюжине банок краски. Я проверил этикетку на первой. То была «королевская бордовая». Вторая оказалась еще лучше — «тусклое золото». Чувствуя себя отмщенным, я вытащил эти коробки и перенес их обратно в большой сарай.

Очевидно, мистер Паркер не знал, что у него в глубине склада запрятаны эти краски. Иначе, несомненно, он бы попросил меня взять их, а не эту уныло-зеленую. Вероятно, он был так занят, что сбился со счета, что у него есть, а чего нет, поэтому, отыскав их, я, по сути, оказал ему услугу. Теперь лодки можно было выкрасить в их родные цвета.

Я взялся за работу немедленно, перекрасил суденышко, законченное накануне, и перешел к следующему. Результат оказался таким приятным, что я решил поработать вечером допоздна, а в паб не ходить. То был уже второй раз за неделю, когда я не выбирался из дому, но я не сомневался, что Брайан и прочие меня поймут. В конце концов, никаких соревнований по дротикам на следующие день-другой не намечалось, а они все знали, сколько на мне теперь обязанностей. С такими успокоительными мыслями я продолжал накладывать бордовую краску, и лодки постепенно вновь обретали свою былую царственность.

Конечно, иной способ провести вечер — подняться на сеновал с Гейл. Я почти рассчитывал, что она появится в любой миг и предложит сама, но она почему-то так и не появилась, а вместо этого сидела в доме одна. Наконец, на меня навалилась усталость, я сложил кисти и отправился спать. В общем и целом день сложился вполне удовлетворительно.

Среди ночи вернулся мистер Паркер. Меня разбудили шум мотора и вспышки фар в темноте, когда его грузовик заехал на верхний двор. Должно быть, я тотчас же опять уснул, поскольку никаких других звуков после этого не слышал.

Не успел я опомниться, как настала половина пятого, и мне опять пора было вставать.

Вообще-то я удивился, до чего быстро привык вставать спозаранку. Вот я молочник всего третий день, а завариваю чай в половине пятого утра так, будто занимаюсь этим уже много лет. Я даже поймал себя на том, что недоумеваю, как это люди могут дрыхнуть до шести или семи часов, когда можно вставать и хлопотать, как я. В конце концов, это лучшее время суток, и ничто не могло сравниться с хрустом гравия у меня под ботинками, когда я выходил в предрассветный сумрак.

Не спал в одно время со мной, конечно, еще один человек — мистер Пиктолл. Я нашел его на дороге — он ждал меня с холщовой сумкой в руке.

— Утро, — сказал я, когда он залезал на пассажирское сиденье.

— Не стоит морочиться всей этой чепухой, — ответил он. — Я прекрасно осведомлен о том, что сейчас утро.

— Ой… э… ага, извините.

— Нам работа предстоит, и болтать попусту нет никакой нужды.

— Да, вы правы. Извините.

— И хватит уже извиняться!

— Ладно.

— Значит, так, — продолжал он. — Поглядел я на эту карту маршрута и решил, что Дикин от Уэйнзкилла не туда сворачивал.

— Вы, значит, про Дикина знаете, да? — спросил я.

— Ну конечно, я знаю про Дикина! — рявкнул он. — Про него все знают.

— Ох… правда?

— Так, вы хотите мое предложение выслушать или нет?

— Да, пожалуйста.

— Так. — Мистер Пиктолл вынул карту и разложил у себя на колене. — Думаю, из Уэйнзкилла нам нужно ехать верхней дорогой, а потом срезать через «Обрыв Долгого хребта».

— Я думал, там частные владения.

— Они и есть, — ответил он. — Но хозяин у них один мой старый приятель, и я с ним могу все это уладить.

— Это хорошо.

— По моим прикидкам мы так полных шесть миль сэкономим.

— Здорово.

— Есть и другие мелкие поправки, но я вам их покажу по ходу.

— Ладно.

После чего он погрузился в молчание, и путешествие продолжалось. Я уже начал привыкать к грубоватой манере мистера Пиктолла и пришел к выводу, что это у него не личное. Напротив, с его стороны было очень любезно выказать такую заинтересованность в повышении результативности доставки молока, и я был ему вполне благодарен. Помимо обмена репликами о погоде время от времени, мы ехали дальше без лишних слов и прибыли на ферму к пяти. Погрузка вскоре завершилась, мы снова отправились в путь и быстро разметали золотые крышечки вдоль площади ниже Гринбэнка.

Когда мы добрались до Уэйнзкилла, мистер Пиктолл предложил мне самому доставить в «Поденщик», а он тем временем разберется с ближайшим рядом домов.

— Должно сэкономить нам добрых десять минут, — объявил он, переставляя полдюжины бутылок в ящик для переноски.

— Вы уверены, что не против лишний конец сделать? — спросил я.

— Я бы сказал, если б был против, а? — ответил он.

— Видимо, да.

— Ну и вот.

И он тут же зашагал к домам, а я стремглав потащил две пинты в «Поденщик». Такой порядок действий и впрямь все ускорил нам в Уэйнзкилле, и вот уж мы выезжали из него так называемой «верхней дорогой». Милю спустя мы доехали до поворота влево с табличкой «ОБРЫВ ДОЛГОГО ХРЕБТА». Второй знак гласил: «ЧАСТНЫЕ ВЛАДЕНИЯ».

Едва мы туда свернули, я сразу ощутил, что нас со всех сторон окружает нечто темное и непроницаемое. Я включил фары на дальний свет и увидел, что мы проезжаем среди густых хвойных посадок, стоявших без единого движения во мраке.

— Рождественские елки, — сказал мистер Пиктолл.

В сотне ярдов перед нами у дороги стоял грузовик, и, когда мы приблизились, его отражатели сверкнули красным. Затем я приметил, что у самых деревьев с чем-то возится пожилой мужчина. Он повернулся к нам, прикрывая глаза от яркого света рукой. Я пригасил фары, а мой спутник вгляделся через ветровое стекло.

— Свезло маленько, — сказал он. — Тот мой старый приятель, о ком я вам говорил. Остановите-ка.

Я сделал, как велено, и съехал к обочине. Мистер Пиктолл вылез из кабины и хлопнул дверцей, после чего сказал несколько слов тому человеку. О чем говорилось, я не слышал из-за шума двигателя, но миг спустя эти двое уже жали друг другу руки. Я различил, что «старый приятель» мистера Пиктолла держит какой-то металлический инструмент, но что именно, я так и не понял,