«Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне - Игорь Ивлев

Но и это еще не все. К безвозвратным потерям вермахта и войск СС авторы добавили потери не входивших туда военных формирований и учреждений, которые за всю войну составили 777,8 тыс. чел.[412] В целях корректного сопоставления потерь их необходимо также исключить из общего числа безвозвратных людских потерь Вооруженных сил Германии и ее союзников. В этом случае их безвозвратные потери снизятся до 5923,8 тыс. чел. (6701,6–777,8), а соотношение по ним еще больше изменится в пользу противника и составит 1:2,3 и 1:2,5, то есть почти вдвое больше, чем подсчитал Г.Ф. Кривошеев.

Ведь Г.Ф. Кривошеев не учитывал потери таких активных советских участников Великой Отечественной войны, как партизаны, подпольщики, ополченцы, милиционеры, личный состав местной ПВО, истребительных батальонов и военизированных формирований гражданских ведомств. Не учитывал, поскольку от этих формирований донесения об их численности и потерях в Генеральный штаб не представлялись![413] Ещё бы: где истребительный (партизанский) отряд и где Генштаб! Поэтому их отнесли к убыли гражданского населения страны. А ведь они с оружием в руках воевали с немцами и их приспешниками и наносили им немалые потери. Так, по данным Г.Ф. Кривошеева, только партизаны уничтожили, ранили и пленили свыше одного миллиона военнослужащих вермахта, военно-строительных формирований, чиновников, колонистов и др., включая 67 убитых и 5 плененных генералов[414].

Упорное стремление занизить потери Вооруженных сил СССР и всячески завысить потери противника наводит на мысль о наличии некоего политического заказа – не допустить резкого дисбаланса в соотношении безвозвратных потерь противоборствующих сторон в ходе войны, свести его к минимуму. Заказа, отказаться от которого в годы «холодной войны» и ожесточенной идеологической борьбы с «западными фальсификаторами» было невозможно. Скорее всего он был высказан негласно (подобные решения и указания, как правило, документально не оформлялись), когда комиссия Генштаба только начинала готовить данные о потерях (мы можем только посочувствовать исполнителям).

Точные цифры потерь Вооруженных сил установить сейчас уже невозможно, но надо хотя бы определить их порядок, близкий к реальности, чтобы, с одной стороны, осознать подлинную цену нашей Победы, с другой – чтобы понять, почему за нее пришлось заплатить такую непомерно высокую цену. Авторы критикуемых трудов по понятным причинам пошли самым легким путем. Они не использовали такой важный источник информации о потерях, как книги военкоматов по учету извещений, поступивших из войск или Управления по персональному учету потерь НКО о погибших, умерших и пропавших без вести военнослужащих, под предлогом наличия в них дублирующих сведений об одних и тех же людях. В книгах было зарегистрировано 12 400,9 тыс. извещений, что добавляло к общим потерям, учтенным в оперативном порядке (11 444,1 тыс. чел.), еще 956,8 тыс. чел. Поэтому их и проигнорировали. Но эти данные были сосредоточены в соответствующих картотеках ЦАМО, где велась работа по исключению из них военнослужащих, оказавшихся в живых, и дублирующих сведений. База картотек безвозвратных потерь была значительно шире, нежели книги учета военкоматов. Они составлялись не только на основе донесений войсковых частей, извещений военкоматов и запросов родственников в связи с потерей связи с фронтовиками. Немалая часть имен была установлена работниками военкоматов во время подворового опроса, проведенного в 1946–1947 гг. на основании Директивы Главного Штаба Сухопутных Войск Советской Армии № орг./4/751524 от 24 апреля 1946 г., с задачей выявить всех военнослужащих рядового и сержантского состава, о судьбе которых нет никаких вестей. Много карточек было заведено на основе изучения данных двух картотек WAST (справочной службы вермахта) – на советских военнопленных офицеров и солдат, переданных в архив американцами вскоре после войны.

Г.Ф. Кривошеев ограничился тем, что заручился справкой начальника ЦАМО о том, что картотеки еще не обработаны на предмет удаления дублирующих сведений и потому не могут являться достоверным источником при создании труда о потерях. Но с тех пор работниками ЦАМО была проведена большая работа по упорядочению учета безвозвратных потерь и устранению из картотек дублирующих сведений. Из них были исключены также следующие категории выбывших из строя военнослужащих: дезертиры, осужденные и направленные в места заключения, а также снятые с учета советские военнослужащие, оказавшиеся живыми, в том числе вернувшиеся из плена после войны (по данным органов репатриации).

Чиновники Управления МО РФ по увековечению памяти погибших при защите Отечества по понятным причинам тщательно скрывают от общественности окончательные результаты побуквенного обсчета персональных сведений о погибших и пропавших без вести воинах. Но из неофициальных источников известно, что в картотеке безвозвратных потерь рядового и сержантского состава ЦАМО по состоянию на март 2008 г. оставалось 13 271 269 персональных карточек.

Сравним сведения этой картотеки с данными Г.Ф. Кривошеева. В таблице 3 показано распределение потерь по их видам. Согласно ее данным, потери солдат и сержантов на 2 896 961 чел. (на 22 %) превышают цифры, подсчитанные Г.Ф. Кривошеевым (сержантов – 1 984 603, рядовых – 8 389 705, всего – 10 374 308). Из 5059 тыс. пропавших без вести и попавших в плен человек (включая 500 тыс. военнообязанных) Г.Ф. Кривошеев исключил 2775,7 тыс., вторично призванных в армию на освобожденной территории и вернувшихся из плена после войны[415]. С учетом 2,5 млн погибших в плену на долю тех, кто до сих пор числится пропавшими без вести, вообще ничего не остается! Не случайно после знакомства с книгой «Гриф секретности снят» К. Штрайт назвал сделанные там расчеты числа погибших советских военнопленных не выдерживающими «более детальной проверки» и укорял Г.Ф. Кривошеева за игнорирование немецких документов и результатов немецких исследований[416].

А ведь, по данным картотеки, пропало без вести и погибло в плену 7651,9 тыс. солдат и сержантов, фамилии которых зафиксированы в донесениях командиров войсковых частей (1 720 951) и в учетных данных военкоматов (5435 311). Вычтя из этого числа количество погибших в плену (2700,3 тыс.), получим число пропавших без вести – 4456 тыс. чел. Об их судьбе родные и близкие до сих пор ничего не знают.

Поименный учет потерь офицеров был поставлен намного лучше, нежели рядового и сержантского состава. По результатам побуквенного обсчета персональных карточек потери офицеров по состоянию на конец 2000 г. составляли примерно 1,1 млн чел.[417] К концу 2007 г. из этой картотеки по различным причинам были исключены 125 232 офицера, и в ней осталось около 970 тыс. чел. Но здесь еще не были учтены солдаты и сержанты, исполнявшие офицерские должности. По данным Г.Ф. Кривошеева, безвозвратные потери офицеров с учетом 122 905 военнослужащих, не имевших офицерских званий, но занимавших офицерские должности, составили 1 023 093 чел.[418] Это свидетельствует о достаточной степени достоверности сведений, содержащихся в картотеках ЦАМО.

Используя сведения Г.Ф. Кривошеева о потерях других категорий личного состава, можно подсчитать общие безвозвратные потери Вооруженных сил СССР в ходе Великой Отечественной войны (в тыс.):

– солдаты и сержанты – 13 271,3;

– офицеры – 1023,1[419];

– моряки – 153,7[420];

– погранвойска, войска и органы ГБ – 61,4[421];

– внутренние войска МВД – 97,7[422].

Общие потери в этом случае составят – 14 607,2 тыс. чел. (практически совпадает с расчетным числом с учетом данных К. Штрайта – 14 559,3 тыс.), что на 3163,1 тыс. чел. больше, чем подсчитано Г.Ф. Кривошеевым. Игнорировать столь большую разницу недопустимо. Соотношение по безвозвратным потерям с учетом уточненных цифр потерь Германии и ее союзников составит 1:2,2 (6701,6 и 14 607,2) и даже 1:2,5 (5923,8 и 14 607,2) их пользу.

Указанные выше цифры, по существу, и являются демографическими потерями военнослужащих, так как из картотек исключены вернувшиеся из плена советские военнослужащие и вторично призванные в армию на освобожденной территории (если они остались в живых). Они превышают официальные данные (8668,4 тыс.) почти на 6 млн чел (5938,6 тыс.).

В том, что отчетные данные войск, на которых построил свою лукавую статистику Г.Ф. Кривошеев, далеки от действительности, нет ничего удивительного. Еще в приказе Народного комиссара обороны № 0270 от 12 апреля 1942 г. «О персональном учете безвозвратных потерь на фронтах» откровенно сказано:

«На персональном учете состоит в настоящее время не более трети действительного числа убитых. Данные персонального учета пропавших без вести и попавших в плен еще более далеки от истины»[423].