Все против короля - Марина Серова

– По-моему, вы забыли, что я – юрисконсульт, поэтому должна строго блюсти законность.

– Казакова, ты либо слишком умная, либо полная дура, – сказала начальница отдела кадров. – Скорее всего, второе.

Я проглотила это замечание и завела мотор.

* * *

Вечером я зашла в интернет-кафе, села за компьютер. Сегодня в условленное время Мешков вышел на связь под ником Гоша.

– Уважаемый наследник Маститого, – писал он, – вы меня с кем-то перепутали.

Обращение на «вы» вызвало у меня улыбку. Я написала в ответ:

– Нет, Гоша, я ничего не перепутал. Ты и сам это прекрасно знаешь. Изворачиваться бесполезно. Ты попал! У меня куча доказательств.

– Бред! Никаких доказательств нет и быть не может. Отстань от меня, не теряй времени на глупые шутки, – Мешков быстро потерял последние признаки вежливости, перейдя на «ты».

– Гоша, я никогда не шучу. Думаешь, Марго с пацаном отправил за бугор, так это что-то изменит?

– Не понимаю, о чем ты, – продолжал упорствовать Игорь Алексеевич. – Скажи прямо, чего ты добиваешься.

«Хорошо, прямо так прямо», – подумала я и написала:

– Я хочу компенсации ущерба.

– Не дождешься! – мгновенно ответил Мешков.

«Ладно, придется, пощекотать тебе нервы», – усмехнулась я и напечатала:

– Гоша, не валяй дурака! Хотя ты любишь, чтобы над тобой смеялись. Одно твое исполнение песни «Ой, мороз, мороз» дорогого стоит. Как ты думаешь, Марго и ее отпрыск тоже будут смеяться?

– Я не умею петь, медведь на ухо наступил, и песни такой не знаю, – стал отнекиваться Мешков после некоторых раздумий.

– Это очень популярная застольная песня. Впрочем, до морозов еще далеко. Давай поговорим о лете. Классно сейчас на Красном море, ты не находишь?

– Не знаю. Не морочь мне голову. Говори прямо, что ты хочешь?

– Мне одна лошадка в твоей конюшне понравилась.

– Хочешь купить? – тупил владелец конюшни.

– Я еще и покупать у тебя должен? Ха-ха-ха!

– Не понимаю, что тут смешного.

– Гоша, а ты подумай, раскинь своими куриными мозгами! Поговорим завтра в это же время. И без фокусов, – написала я и закрыла страницу.

* * *

Когда я приехала домой, дед первым делом спросил:

– Как ты сходила в прокуратуру?

– Никак. Новый следователь не задал мне ни одного толкового вопроса. Знаешь, он такой самовлюбленный и... продажный! Часики, телефончик... Все очень дорогое... В общем, Шишкин пригласил меня лишь для проформы. Увы, с подачи Кудринцева и при активной поддержке мэра он делает из Борщинского матерого преступника. Аронкина дала мне это понять. Кстати, я встретилась с ней в прокуратуре. – Я рассказала Арише про то, как Надежда Степановна уговаривала меня подтвердить законность увольнения и подменить договор. – Я отказалась, но это ничего не изменит. На проходной есть ключи от моего кабинета, они подменят контракт и без моего участия.

– А зачем тогда кадровичка попросила тебя об этой услуге?

– Чтобы я была в курсе и не задавала лишних вопросов, узнав о фальсификации.

– Да, – задумчиво произнес дед, – жалко, Курбатов уехал в командировку. Он бы что-нибудь придумал.

– Возможно, но при нашей последней встрече Сергей Дмитриевич дал мне понять, что он, скорее всего, не сможет повлиять на протеже мэра, поэтому мы и пошли другим путем. Знаешь, дедуля, сегодня наконец-то произошел прорыв, причем сразу по нескольким направлениям. Но сначала о том, что тебя заинтересует больше всего. Мешков пошел на контакт. Мы сегодня общались с ним в чате.

– Так-так, – оживился дед, – о чем же вы с ним договорились?

– Пока ни о чем. Но Гоша...

– Гоша? – удивился Ариша, потом нахмурился: – Полетт, ты с ним как-то уж по-свойски стала общаться. С чего бы это вдруг?

– Дедуля, понимаешь, виртуальный стиль общения предполагает определенную фамильярность. Вместо имен там у всех ники. Так вот, Мешков – Гоша, а ко мне прилипла подпись с первого письма – Наследник Маститого.

– Фу, гадость какая, – дед недовольно поморщился. – Моя любимая внучка, моя дорогая Полетт называет себя наследником того покойного каталы. Не нравится мне это, ой как не нравится!

– Предрассудки, – отмахнулась я и передала содержание нашего диалога.

– Ну не знаю, что тебя так обнадежило, – дед скептически поджал губы. – Насколько я понял, вы так ни о чем и не смогли договориться. Мешков не так прост, как тебе кажется.

– А я уверена, что дело выгорит. Дед, понимаешь, я просто почувствовала, что Гоша сильно напуган. Потом у меня еще есть способы воздействия на него, и я непременно пущу их в ход.

– Полетт, я знаю, что тебя не остановить, поэтому не буду даже пытаться это сделать, тем более ты уже добилась успеха. Прими мои поздравления, – сказал дед и положил передо мной какую-то газету, которую до сих пор вертел в руках. – Почитай-ка криминальную колонку, точнее, предпоследнее сообщение. Оно очень короткое, но предельно ясное.

Я развернула областную газету и стала читать вслух:

– В валютной кассе банка «Кристалл» при попытке обменять фальшивые долларовые купюры задержана двадцатитрехлетняя гражданка К., уроженка города Горовска. В отделении милиции она рассказала, что получила иностранную валюту от своего гражданского мужа, предпринимателя М. Ведется следствие.

– Собственно, я уже об этом знаю. Мне рассказала о произошедшем Лариса Львовна. Но за газетку спасибо, я завтра позвоню Светлане и скажу, чтобы она купила этот номер. – Я пробежала глазами всю криминальную колонку. Но ничего особо интересного за прошедшую неделю в области не произошло.

Дед любил эту газету и каждую среду непременно покупал ее. Там частенько мелькали горовские новости, в том числе криминальные. Я вдруг припомнила, что недели две или три назад читала о разборке между местными байкерами и мотогонщиками клуба «Строитель». По существу, это была очередная битва двух социальных групп – рабочей и «золотой» молодежи нашего города.

Я посмотрела на часы:

– Так, еще не слишком поздно. Пожалуй, я смотаюсь в город и проверну одно дельце.

– Какое?

– Хочу предпринять кое-что против Сергея Кудринцева, – сказала я, уже поднимаясь по лестнице на второй этаж.

Примерно через полчаса по той же лестнице спустилась вниз яркая шатенка в кожаной мини-юбке и блузке «леопардовой» расцветки.

– Полетт, что ты задумала? – разволновался Ариша, вышедший из кухни на стук моих каблуков. – Скажи мне, куда ты направляешься в таком виде на ночь глядя.

– Дед, лучше скажи мне, как я выгляжу.

– Как искательница приключений. Не люблю я всю эту штукатурку на лице, искусственные волосы...

– Дед, парик из натуральных волос, – поправила я и, пройдясь вокруг своего озадаченного прародителя, уточнила: – То есть я на себя не похожа?

– Абсолютно. Но я все-таки хотел бы знать, что ты задумала? – строго спросил Аристарх Владиленович.

Чрезмерная опека деда мне в последнее время порядком надоела, поэтому я решила напустить на себя побольше загадочности:

– Ариша, ну ты же сам мне сто раз говорил, что болтливость – это патологическое желание объяснять поступки, прежде чем они совершены. Так вот, я не страдаю этой патологией. Вернусь, тогда и расскажу, где была и что делала.

Деду мой ответ не понравился, но он не стал больше приставать ко мне с расспросами. Я вышла из дома, села в машину и покатила в город. Смеркалось. Но именно с наступлением сумерек горовские байкеры собирались около памятника Калинину. Оставив свой «Мини Купер» за квартал до этого места, я направилась дальше пешком, выстраивая в уме канву предстоящего разговора.

Подойдя к ближайшей кучке байкеров, я кокетливо сказала:

– Ребята, мне бы с вашим старшим поговорить...

– А мы тут все на равных, – заметил прыщавый парень с ирокезом на голове. – Выбирай любого! Кто тебе больше нравится?

В толпе послышался идиотский смешок. Я предполагала, что зачин разговора будет непростым, поэтому не растерялась, а сказала:

– У меня есть к вам одно дело, но я хотела бы обсудить это с вашим старостой.

– С Калининым, что ли? – усмехнулся невысокий парнишка в коже и цепях. А затем показал пальцем на гранитный монумент и сказал: – Это он – народный староста, но он же памятник!

После этих слов раздался новый взрыв смеха. Я подождала, когда байкеры успокоятся, и повторила:

– У меня правда очень серьезное дело к вам.

– Какие могут быть дела? – снова встрял в разговор парень с ирокезом. – Мы здесь не работаем, а культурно проводим свой досуг. Если хочешь, присоединяйся к нам. Сейчас все соберутся, и мы прокатим тебя с ветерком.

Уж не знаю, что было смешного в этом предложении, но парни снова загоготали во весь голос. Я тоже стала смеяться, за компанию. Они успели бросить мне еще парочку сомнительных шуток и замолчали, потому что к памятнику подъехал какой-то байкер с длинной, но редкой бородкой. По возрасту он был старше всех остальных, да и мотоцикл у него был покруче многих.