Огненное сердце (СИ) - Светлана Катеринкина

стоял на краю крыши. Я, откинув меч в сторону, стал медленно приближаться к нему.

— Пощади меня, достопочтенный Хизар Марэк, — заскулил он, как побитый пёс, — это всё негодные Амба с Эгги придумали. Я отговаривал их нападать на твою семью.

Его мерзкое хныканье было мне противно, оно рождало новые волны ярости в моей душе.

— Снимай хатыль, подонок! — отозвался я глухим голосом, — ты не достоин быть великим ханом!

Лин усердно закивал головой и, поспешно сняв хатыль, кинул его в мою сторону. Ханское одеяние упало мне под ноги. Я ухмыльнулся.

— Пожалуйста, Хизар, — продолжал скулить Лин, — помилуй меня! Изгони в Степь! Любую кару я приму, только не лишай меня жизни.

Я молчал, давая врагу высказаться. Все безмолвно наблюдали за этой сценой. Наконец он заткнулся, напряжённо выжидая моего ответа.

Я глубоко вздохнул и промолвил:

— За многочисленные преступления и за предательство своего народа хан Лин Арыш приговаривается к смерти!

Больше я не слушал причитаний Лина, а молча поднял карающую руку, призывая огонь. Ладонь моя наполнилась пламенем. Секунда, и смертоносная струя ринулась на хана. В этот раз я равнодушно слушал предсмертные вопли. Во мне не осталось ни капли жалости. Тело Лина, объятое пламенем, рухнуло с крыши и догорало уже на земле. Я продолжал стоять на месте, сжимая кулаки. Какой-то воин подошёл ко мне, поднял валявшийся у моих ног малиновый хатыль и накинул мне его на плечи. Тут же солнце буквально вырвалось из-за туч, озарив меня своими лучами. Другой соратник подал мне мой меч, который я в порыве эмоций так бесцеремонно кинул. Я поднял окровавленный клинок и он блеснул на солнце.

— Да здравствует великий хан Хизар! — прокричал Одноглазый.

— Хизар! Великий хан Хизар! Огненное Сердце! — послышался хор голосов, и я стоял на крыше, усеянной трупами, и с радостной гордостью внимал этим славословиям.

Битва завершилась нашей победой. Все три великих хана были мертвы. Горожане, вставшие на мою сторону, ликовали. Они прочили мне величие и невероятную судьбу. Первым делом я приказал разослать гонцов во все населённые пункты, где проживали ахары, и рассказать им обо всём случившемся, а так же о том, что я намерен создать единое государство. Да и решить что-то с обороной было необходимо, ведь Степь могла восстать в любую минуту. Так же послы должны были объявить всем мой призыв встать под мои знамёна и дать отпор степному лиху.

После того, как гонцы пустились в путь, я призвал к себе Унбека, то самого мага, что в разгар битвы встал на мою сторону.

— Приветствую тебя, друг, — обратился я к нему, — скажи, что побудило тебя совершить столь благоразумный поступок?

— Приветствую тебя, великий хан Огненное Сердце! Я предвидел твоё появление, — ответил Унбек.

— Вот как? — я был немного удивлён.

— Да, — продолжил маг, — несколько дней подряд мне снился один и тот же сон. Я видел, как молодой мужчина, облачённый в синий хатыль идёт войной на Амбухат. Потом некий голос мне сообщал: «Тот, которого считали мёртвым, возродился из пламени и вскоре облачится в малиновый хатыль. Ему служите, ибо сердце его пламенеет от любви к своему народу». Я говорил об этом ханам, но они сперва отмахивались от меня. Когда сон повторился трижды и я опять об этом уведомил правителей, они испугались не на шутку, но запретили мне говорить кому-либо под страхом смерти. Я бы сказал о том другим магам, но хан Амба угрожал мне расправой над моими близкими. Поэтому я молчал. Однако когда в городе объявился мальчишка и начал рассказывать о том, что явился человек с огненным сердцем, народ всполошился. Люди вспомнили легенды и пророчества. Они потребовали от ханов повиновения тебе.

— Но мерзавцы учинили расправу над ними! — воскликнул я.

— Да, — подтвердил Унбек.

— Что ж теперь ханы мертвы.

— И многие маги, — вздохнул Унбек.

— В городе остались другие маги? — оживился я. — Ведь необходимо ночью раскинуть защитный купол над землями ахаров.

— Остались лишь ученики, не участвующие в битве, — вздохнул Унбек, — но среди них есть те, кто находится на последней ступени обучения. Возможно, они смогут создать купол под моим руководством.

— Будем надеется на это, мой друг, — я похлопал по плечу мага и продолжил, — собери этих учеников и подготовь их к ночной миссии.

— Будет исполнено, Огненное Сердце! — с готовностью отозвался Унбек и отправился выполнять поручение.

Между тем мои воины вместе с жителями тушили очаги возгорания в разных частях города. Кто-то уже разложил погребальные костры. До темноты необходимо было управиться со всеми делами. Я поспешил к Илоне. Теперь девушка успокаивала Агыра, который никак не хотел отдавать тело мёртвой сестры для сожжения.

— Дайте ему попрощаться с Шерикой, — обратился я к соратникам, занимающимся сожжением павших. Они согласно кивнули и удалились. Я крепко обнял мальчика, и он разрыдался на моей груди.

— Терпи, Агыр, — сказал я ему, — твоей матери и сестре теперь хорошо, а наша битва ещё продолжается. Я тебе говорил, что ты должен быть мужчиной. Ты им уже стал. Твоя помощь сильно помогла мне. Уверен, Лимана и Шерика, глядя на землю с небес, гордятся тобой.

Мальчик продолжал всхлипывать. Я взглянул на Илону, по щекам которой продолжали катиться слёзы. Наконец, тянуть с погребальным костром было уже нельзя. Я кивнул, и стоящие рядом мужчины подняли тело Шерики и понесли его туда, где уже полыхали костры. Мы предали тело девочки огню, как и положено в таких случаях. Илону трясло, а Агыр уже успел успокоиться. Казалось, он впал в забытье. Я боялся за него, ведь за последние несколько суток ребёнок подвергся ужасным потрясениям. После того, как всё было кончено, я велел накормить Агыра. Илона исполнила это с торжественной грустью. После трапезы мальчик уснул. Илона бережно накрыла его войлочным одеялом, заботливо принесённым местной жительницей. Я залюбовался девушкой, её ласковыми движениями, когда она кутала Агыра в одеяло. Ярость моя, вызванная битвой, перестала клокотать в моём сердце, но теперь в нём полыхали другие чувства. Я приблизился к Илоне и вновь утонул в её больших глазах, так испуганно смотревших на меня. Я взял девушку за руку. Она не стала вырываться.

— Илона, прошептал я, почти задыхаясь.

Дальше я не мог говорить. Вместо слов я притянул её к себе и осторожно поцеловал в губы, едва касаясь её своими губами.

— Хизар…я не…я не знаю, что тебе сказать. Ты теперь великий хан, а я рабыня…

— Бывшая рабыня, — возразил я, — я хочу, чтобы ты облеклась в малиновый хатыль, как и я.

— Но это возможно только если я стану женой великого