Девятнадцать сорок восемь Том V - Сергей Викторович Вишневский

сделать из воздуха?

Его взгляд оторвался от документов и перенесся на иллюминатор, за которым проплывали облака.

В этот момент, по салону прошла Алиса и уселась рядом с ним.

Отец оглядел девушку, немного прокрутил в голове, как та сегодня себя ведет и произнес:

— Ничего не хочешь мне рассказать?

Девушка, пребывая в смурном настроении несколько секунд молчала, после чего произнесла:

— Если честно, то нет.

— Хорошо, тогда я просто спрошу: Как прошла твоя встреча с Фирсом?

Алиса молчала секунд десять. Отец ее не торопил, терпеливо дожидаясь, когда дочка созреет.

— Сложно.

— Почему?

— Он… — девушка умолкла, несколько секунд собиралась с мыслями, а затем произнесла: — Он работает уборщиком. Моет полы в учебном корпусе. Живет там же, на территории общежития. Я поймала его в саду и попыталась поговорить. Объяснила, что очень ценю то, что он для меня сделал и вообще…

Тут Алиса умолкла.

— Сказала?

— Да.

— Стало легче?

Девушка слегка наклонила голову и качнула ей.

— Нет. Стало только хуже.

Орлов слегка улыбнулся, кивнул и спросил:

— Почему?

— Потому, что поняла, что… ну, я же получается… отвергла его чувства.

— Так.

— А теперь, каждое мое появление и разговор доставляет ему боль… теребит рану, наверное, — осторожно произнесла девушка и хмуро взглянула на отца. — Я совершила глупость, когда решила с ним поговорить, да?

— Да.

— Почему не остановил?

— А я мог? — вскинул брови Семен Дмитриевич. — Ты бы меня послушала?

— Наверное нет, — тихо ответила девушка. — Только я вот…

— Что?

Алиса тяжело вздохнула, посмотрела на отца и произнесла:

— Фирс показал мне, что научился делать какие-то фонарики. Маленькие, размером с мячик для пинг понга, но он их может делать очень много. Показал как делает из них образ пары, которая танцует. очень красиво.

— М-м-м-м, — покивал Орлов. — Не сомневаюсь. А это тут причем?

— Ну, после этого, я поняла почему он он не хочет со мной разговаривать. И стало как-то… стыдно. Я попрощалась и хотела уйти…

Вновь Алиса сделала паузу.

— Что-то произошло? — уточнил отец.

— Да, я почти ушла, но тут услышала, как меня зовут. А когда обернулась, он целовался с другой, — хмурясь все сильнее и сильнее произнесла девушка.

— М-м-м-м, — покивал Семен Дмитриевич и спросил: — И что почувствовала?

Алиса поникла и тихо произнесла:

— Боль.

— Он чувствовал примерно тоже самое, — со вздохом произнес отец, глядя на дочь. Заметив ее жалостливый взгляд, он покачал головой. — Прости. С этим ты должна разобраться сама…

Он снова открыл папку с документами, но тут же закрыл.

— Только прошу тебя, не делай глупостей. Или… если считаешь, что это необходимо, хотя бы посоветуйся со мной. Хорошо?

Девушка молча кивнула и растеклась в кресле, совершенно не представляя, что делать дальше.

* * *

— Лаврентий, ну зеленый ведь чай! — сморщился Артемий георгиевич, глядя как боевик кладет в кружку сахар.

— То, что он не черный не отменяет того, что я пью сладкий, — недовольно буркнул мужчина, помешивая в кружке ложкой. — И вообще, что за мода на эти чаи у тебя пошла?

— Так вкусно же…

— Так не сладко же… — спародировал друга маг. — Чего позвал, то? Чай я и у себя могу попить.

— Тут такое дело, — почесал голову профессор и достал основу артефакта, которую положил перед собеседником. — Заметил тут в лаборатории боевика твоего. Из контрактной группы.

Лаврентий Павлович взял основу, покрутил в руках и озадаченно взглянул на друга.

— Это же…

— Бомба, — кивнул ему преподаватель. — Фамилия его Семерякин.

Лаврентий нахмурился, покопался в памяти и кивнул.

— Да, знаю такого, — припомнил он. — Полненький, не высокий. Глазки еще мелкие и поросячие.

— Он, — кивнул профессор. — Я не знаю, что у тебя там происходит, но я бы на твоем месте задумался, зачем боевик делает основу взрывного артефакта.

Боевик тяжело вздохнул. Почесав голову и повертев в руках предоставленную улику, он спросил:

— Сделал-то хоть правильно?

— Правильно, но криво. Может до активации рвануть, — кивнул профессор. — Но тут как бы удивляться нечему. Не его специальность.

— Ректору уже говорил?

— Нет еще. Надо подумать, что ему сказать. Все же и тебя и меня касается.

— А ты тут причем?

— А откуда у студента, даже не адепта знание как изготавливать подрывной артефакт? — наклонил голову Артемий Георгиевич. — У нас где-то течет или кто-то забрался в закрытый раздел аретфакторики в библиотеке?

— Ну-у-у-у… — протянул боевик. — С одной стороны — да, а с другой… Что-то не вяжется.

— Вот поэтому я не к ректору побежал, а сначала тебя позвал.

Лаврентий Павлович поднял кружку, задумчиво хмыкнул и произнес:

— Этот пацан, звезд с неба не хватает. А вот чего у него хватает, так это мерзкого характера. Тот еще подлиза и хитрый жук.

— Твои его там не гнобят?

— Бывает, но он не первый год учится. Вроде как уже пообтесался, но… подрывной артефакт? — смутился Лаврентий Павлович. — Нет, он конечно бывает жутко бесится, но не настолько… Не похоже на него.

— Заступаться будешь? — сразу уточнил артефактор.

— Нет. Подрывной артефакт — это тебе не перегонный куб для самогона, — покачал головой боевик. — Хрен с ним, с этим олухом. А если бы он кого-нибудь угробил?