Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(Олег навострил уши, тема женитьбы очень его интересовала).
– Ах, дорогой, как тебе описать красоту наших девушек-горянок? Стройный стан, глаза, как у горной серны, косы, как два чёрных потока струятся ниже талии. Грация, как у лани. И при этом скромны, добры, домовиты, всё у них в руках спорится. Вот на самой красивой из них, на Патимат, я и женился. И счастью моему не было конца. Но вскоре приехал из здешних мест один состоятельный человек, любитель и знаток лошадей. У него был свой конно-спортивный комплекс и ипподром. Посмотрел он на наших коней и купил двух жеребцов: Восторга и Урагана. Заплатил за них и договорился о доставке. Везти жеребцов надо было в специальном вагоне, а поскольку груз был чрезвычайно дорогой, за ним в пути полагался постоянный присмотр. И отец послал меня.
Знаешь, дорогой, в наших краях чтут и уважают старших. Слово отца – закон для сына. И я стал собираться в дорогу. Но моя молодая жена Патимат упросила меня взять её с собой. Она ещё ни разу не покидала нашего селения и очень хотела посмотреть на мир. Отец Патимат работал на нашем конезаводе, поэтому моя жена с детства знала всё об уходе за лошадьми. В дороге она была бы мне не обузой, а помощницей, и мой отец разрешил нам ехать вдвоём.
Мы благополучно доставили ценный груз по указанному адресу, полюбовались на других лошадей нашего покупателя, а потом направились на вокзал, чтобы приобрести билеты до Москвы и несколько дней побыть в столице.
И вот тут-то всё и случилось. Земля под нашими ногами содрогнулась так сильно, что мы упали. Нас с Патимат спасло только то, что в тот момент мы ещё не подошли к зданию вокзала, которое моментально превратилось в развалины.
Тебе уже не раз рассказывали, дорогой, как в один миг перестал существовать и тот город, и другие города и селения по всему лицу Земли. Не буду повторяться. Кругом горели пожары, слышались рыдания, все были испуганы и растеряны. Но что было делать нам с Патимат? В городе мы знали только одного человека – нашего покупателя. Мы добрались до ипподрома, но он был разрушен. Владельца мы так и не нашли. Многие лошади погибли. С переломанной спиной лежал наш Ураган. А Восторг исчез.
Несколько дней не знали мы, что делать. Как вернуться домой, живы ли наши родные? У нас не было крыши над головой, ели мы продукты, которые удавалось найти в разрушенных супермаркетах. Помощи ниоткуда не пришло. Что было делать? Идти через полстраны пешком? Патимат могла бы не выдержать такого пути, тем более, что она мне призналась, что ждёт ребёнка. И что делается на нашей родине, было неизвестно. Что, если мы даже доберёмся до родных мест, а вдруг окажется, что наших близких нет в живых? Так прошло некоторое время, и в городе появилась шайтанская видеоустановка. Мне сразу не понравился этот Координатор, его сладкие речи и льстивые обещания. У нас с Патимат ни разу даже мысли не возникло откликнуться на его призывы. Но делать что-то надо было, время летит быстро, когда Патимат придёт пора разрешиться от бремени, как тогда быть? Да и зима в ваших краях наступает раньше, чем на нашей родине, и холода гораздо сильнее. Но никак не мог я сблизиться ни с кем из окружающих меня людей, чувствовал себя чужим. Помог случай.
Я видел, что часть местных жителей приступило к обустройству жизни в новых условиях. И, конечно, им нужны были лошади. Я иногда с горечью наблюдал, как какой-нибудь породистый рысак бродил по загородным полям, питаясь вместо овса и специальных кормов одной травой. Сердце моё сжималось от жалости, но что я мог поделать? И вот однажды я заметил, как кто-то из местных жителей приманивает одну из таких лошадей, чтобы поймать её. Но норовистое, да ещё и одичавшее за несколько месяцев животное увёртывалось и не давалось. Я решил помочь, и вскоре лошадь была поймана. Она артачилась и сопротивлялась, но я умел обходиться с такими гордячками, и лошадь вскоре покорилась.
Человек, которому я помог, был очень рад.
– Как у тебя ловко получается! – похвалил он меня. – Приходилось раньше с лошадьми работать?
Я кратко пояснил ему, кто я.
– Послушай, ты же для нас просто клад! Почему тебя не видно на собраниях поселян?
Я объяснил ему, что я другой нации и другой веры. Но он возразил:
– А причём здесь это? Самое главное, чтобы ты человеком был порядочным. А твоя вера – это твоё личное дело, и какой ты нации – тоже никакого значения не имеет.
– Я не один, – сказал я. – Со мной жена, и она ждёт ребёнка.
– Тем более, о жене тоже надо подумать, и о будущем ребёнке. А там, как сложится. Если узнаешь, что родные живы, всегда можешь на родину вернуться. Жену твою мы устроим, не дадим пропасть. А ты нам только помоги лошадей поймать, да научи, как ухаживать за ними. Мы ведь почти все в городе выросли, лошадей только на картинках и видали.
Мне было жалко разбежавшихся лошадей, ведь без помощи человека зимой они все могли погибнуть. Мне хотелось помочь строителям селения. Я видел их мужество, упорство и уважал их за то, что они предпочли тяжёлый труд сладким посулам Координатора. И я чувствовал свою ответственность перед моей семьёй – Патимат и нерождённым ребёнком. Поэтому я согласился и стал членом нашей общины, жителем этого поселения.
Вот так, дорогой я здесь и оказался. И ни разу не пожалел. Все мне за эти годы стали родными, всех я уважаю и люблю. И меня тоже все любят и уважают. Хотя и о родине своей я скучаю, и о родных, что там остались…
– А как твоя… Патимат? – спросил Олег (всё, что касалось семейных отношений, вызывало его особый интерес).
– А моя Патимат всё такая же красавица, как двадцать лет назад. И четверо детей у нас. Старший Расул, ему девятнадцать лет. Родился в первый год после Катастрофы в крестьянской избе. Потом ещё две дочери-красавицы – Асият и Манаба и самый маленький – сын Рустам, ему пять лет. Так что, дорогой, я счастливый человек!.
Ну ладно, мы с тобой заговорились, а меня к обеду моя Патимат заждалась. Я пошёл. Сиди тихо, из кладовки не выходи, а то тебя увидит кто-нибудь. Не
- Бунт Дениса Бушуева - Сергей Максимов - Русская классическая проза
- Память по женской линии - Татьяна Георгиевна Алфёрова - Русская классическая проза
- Русский вопрос - Константин Симонов - Русская классическая проза
- Творческий отпуск. Рыцарский роман - Джон Симмонс Барт - Остросюжетные любовные романы / Русская классическая проза
- Чезар - Артем Михайлович Краснов - Детектив / Путешествия и география / Русская классическая проза
- Десятые - Роман Валерьевич Сенчин - Русская классическая проза
- Том 3. Дилетантизм в науке. Письма об изучении природы - Александр Герцен - Русская классическая проза
- Апокалипсис. 20**год - Мария Эльф - Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Вкус манго - Мариату Камара - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Скитания - Юрий Витальевич Мамлеев - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза