Мы наш, мы лучший мир построим - Александр Михайловский

   - Хорошо, МамА, - Татьяна незаметно показала кончик розового языка спине Дмитрия, - я попробую, - и доверительно добавила, - Только он, как мне кажется, не имеет в моем направлении никаких определенных намерений. С ним просто интересно говорить. И Алексей от него тоже без ума... - а потом неожиданно добавила, - Ольга, взяла тут в библиотеке книгу, опять читала до утра, а потом плакала...

   - Хорошо, - кивнула Александра Федоровна, глядя на белый корабль с красным крестом на борту, резко выделяющийся на фоне выкрашенных шаровой краской его боевых собратьев, - с Ольгой я поговорю сама. А ты бери Алексея, и идите собирать вещи. Кажется, мы уже прибыли.

   27 (14) октября 1917 года. Петроград. Путиловский завод. Штаб Отдельной бригады Красной гвардии.    Полковник Бережной Вячеслав Николаевич.

   Ну, как говорится, третий сорт - не брак. Конечно, до полностью боеспособного соединения наши красногвардейцы еще не дотягивают, но с учетом нашей техники, новейших средств управления и авиационной поддержки самолетов и вертолетов с "Кузи", немецким войскам, которые рискнут стать на пути нашей бригады, не поздоровится. И, похоже, что красногвардейцам скоро придется всерьез схлестнуться с противником.

   Наша авиаразведка выявила подготовку германцев к наступлению на северном участке фронта, в районе Риги. После фактической сдачи Икскюльского плацдарма по приказу Главнокомандующего Корнилова в августе 1917 года, войска 8-й армии кайзера заняли Ригу и попытались продвинуться дальше. Русские войска сражались вяло, отступали при первой же возможности, бросая оружие и снаряжение. Лишь героизм бойцов 2-й Латышкой стрелковой бригады и некоторых кавалерийских частей помог остановить натиск тевтонов.

   К исходу дня 24 августа 1917 основная часть войск 12-й армии собралась на Венденской позиции: побережье Рижского залива, устье реки Петерупе, Ратнек, Юргенсбург, Кокенгузен. Эту позицию согласно директиве командующего армией от 25 августа было приказано держать во что бы то ни стало, как "одну из последних на путях к Пскову и Петрограду". Для усиления 12-й армии на Венденскую позицию из Финляндии и с Западного фронта было направлено шесть пехотных и три кавалерийские дивизии.

   И теперь, по данным авиа- и агентурной разведки, 8-я армия немцев готовила новый удар в направлении Вендена. Далее, предполагалось, после прорыва фронта ввести в прорыв главные силы 8-й армии, и быстро двинуться вглубь России, в направлении - Изборск - Псков - Луга, и далее, на Петроград. План был несколько авантюрный, но вполне выполнимый. Учитывая боеспособность частей 12-й армии, точнее, ее полное отсутствие, немцам вряд ли будет оказано серьезное сопротивление. Потому, что солдаты дезертировали с фронта целыми полками. Как писал Маяковский: "И фронт расползался в улитки теплушек..."

   Но, во-первых, моонзундский афронт и удары нашей авиации по немецким коммуникациям сильно затормозили подготовку немцев к наступлению, а во-вторых, мы держали в рукаве еще один козырь - нашу бригаду Красной гвардии, боевой дух которой был довольно высок. Эти бойцы, которых мы успели неплохо подготовить, шли защищать завоевания своей революции и были готовы сражаться за нее до конца. Кроме того тем ломом, против которого у германского командования нет приема должна была послужить наша бронетехника, дальнобойная артиллерия, ударные самолеты и вертолеты и реактивные системы залпового огня. Главное при всем этом не увлечься истреблением мух кувалдами.

   Главная наша задача заключалась, чтобы отразить натиск германцев. А так же мы должны были нанести им такое поражение, после которого у господ Гинденбурга и Людендорфа отпадет все желание вести дальнейшую войну на Восточном фронте. А, поскольку, по агентурным каналам к нам поступила информация, что оба этих вышеупомянутых господина прибыли в Ригу, то будет еще лучше, если херрен генерале героически падут на поле боя во имя кайзера и фатерлянда, и вообще, окажутся вычеркнутыми из списка живых. Немцам же самим так будет лучше. При этом мы должны потратить необходимый минимум ресурсов и нанести немцам достаточные потери, и в то же время, чтобы им было, что перебросить на Запад на радость Антанте.

   Кстати, о подобном варианте развития событий информация к нам поступала по всем каналам. В частности, с "Адмирала Кузнецова" нам передали, что лица ведущие переговоры о мире с германской стороны, сообщили им, что Гинденбург и Людендорф самовольно покинули Ставку кайзера, и направились в Ригу. Тут не надо быть гениальным разведчиком или стратегом. Любой курсант общевойскового командного училища сложит два и два и скажет - готовится наступление.

   Сообщили нам и том, что приключилось в Стокгольме с нашей уважаемой Ниной Викторовной. Британцы подсуетились. Они попытались захватить ее и адмирала Тирпица. И получилось нехорошо. Отбиться то от них отбились, но при этом не уберегли адмирала, и он был ранен в грудь. Вертолетом его немедленно перебросили на "Енисей", и там наши медики приводят его в порядок. Жить будет, но поваляться в постели ему еще придется долго.

   Интересная вещь, порученец Тирпица, некий гауптман Мюллер, попросил прекратить налеты на германские позиции и тылы. В свою очередь, он обещал, что кайзер отдаст приказ о прекращении огня на Восточном фронте. И наши разведчики подтвердили - действительно, германцы с полуночи больше не ведут огонь по нашим позициям. Ни орудийный, ни ружейный.

   Радует, конечно, но это еще ничего не значит - пришел один приказ - не будут стрелять, придет другой - пойдут в наступление. Если Гинденбург с Людендорфом самовольно выехали на фронт, то с них станется и нарушить перемирие. Плевать они хотели на кайзера. Ведь победителей не судят. Особенно опасен в этом отношении Людендорф, с его замашками авантюриста.

   Надо понимать, что и командующий 8-й армией генерал Гутьер, их друг и единомышленник, будет на стороне Гинденбурга и Людендорфа. Так что под Ригой вполне можно ожидать 22 июня 1941 года в миниатюре. Необходимо срочно готовиться к боевым действиям и расставлять на доске фигуры. Время пришло.

   Сегодня я пригласил в штаб бригады генералов Маркова и Деникина. Они, в отличие от Корнилова, сразу по приезду включились в работу. В Народном комиссариате по военным и морским делам нужны были, как воздух, опытные фронтовые командиры.

   А вот Лавр Георгиевич трудиться во благо социалистического отечества не захотел. Сказался больным. Ну, и черт с ним! Пусть сидит на попе ровно. Ребята из контрразведки взяли его под наблюдение. В случае, если обнаружатся шашни Корнилова с кем-то из малочисленной пока контры, или, что, скорее всего, с иностранцами, то придется принимать меры. Хирургические. Еще Иван Грозный в подобных случаях успешно практиковал ампутацию головы. Говорят, неплохо помогало.

   Интересно, что конвой генерала оказался на высоте. После некоторого размышления текинцы прислали в наш штаб делегатов, уже известных мне по Быхову ротмистра Ораз-Сердара и штаб-ротмистра Раевского. Они сказали, что джигиты посоветовались, и решили, что их отъезд с фронта на родину, в то время как все население столицы новой России готовится к отражению наступления германцев, будет выглядеть, как трусость. К тому же у джигитов нашлись приятели среди казаков, и, пообщавшись с ними, они поняли, что удар Отдельной бригады Красной гвардии легко прорвет фронт противника. А потом в прорыв хлынет кавалерия. И тут уж, как у поэта Кольцова: "Раззудись плечо! Размахнись рука!". Мечта любого кавалериста, гнать убегающего в панике противника. Ну, и трофеи, конечно... На родине они будут совсем не лишними.

   Словом, из полка текинцев и дивизии казаков мы создали подвижную конную группу. И она с красногвардейцами провела несколько учений на местности, приучая коней к реву двигателей БМП, и прочей нашей техники, а так же отрабатывая взаимодействие с пехотой и бронетехникой на поле боя. Сначала казаки требовали, чтобы и им для усиления придали несколько "броневиков", причем, не местных, а наших. Это и понятно, местная бронетехника могла ходить только по дороге, чуть что ломалась и вязла в осенней грязи. А тот же БТР рассекал по лужам, как крейсер. Но каждая единица техники была у нас на счету, так что пришлось вспомнить о таком ноу-хау гражданской войны, как тачанки. Объяснили мы казачкам и принцип концентрации огня, и как не лезть с голой пяткой на шашку. Короче, они все поняли.

   Тем временем Деникин и Марков внимательно изучили разработанный нашими штабистами план нанесения контрудара по наступающим частям 8-я германской армии. А он заключался в следующем. Ударом от Кокенгузена вдоль Западной Двины выйти к Икскюлю, и далее, на Ригу и Усть-Двинску. Оставив заслоны на правом берегу Западной Двины, прижать ударную группировку германцев к берегу Рижского залива, и при поддержке авиации и боевых вертолетов уничтожить ее, или заставить капитулировать. После поражения германского флота под Моонзундом, он уже не сможет оказать помощь своим войскам во время проведения операции. А вот, Балтийский флот огнем артиллерии сможет поддержать наступающие русские войска, для чего в Рижский залив срочно необходимо ввести старые броненосцы, канонерские лодки и крейсера. Одно плохо, русский флот до сих пор не удосужился принять на вооружение приличные фугасные снаряды для своих орудий главного калибра и не имеет опыта в стрельбе по целям, находящимся вне прямой видимости, так что поддержка выйдет по большей части только моральной.