Стражи. Боги холода - Максим Макаренков

Еще до поездки в Германию Таня пыталась связаться с несколькими своими знакомыми, у которых обычно консультировалась, когда требовалась интересная информация о московской старине, городских легендах и преданиях или возникала нужда проверить достоверность исторических фактов.

Самому молодому из них, сотруднику библиотеки крупного института, Таня послала по электронной почте письмо, двум другим пыталась дозвониться. Милейший Семен Никитич бодро прокричал в трубку, что сейчас он на даче в ста двадцати километрах от Москвы, и будет рад с ней побеседовать по возвращению в город, а вместо Игоря Львовича Малинина трубку взяла его супруга – дама крайне ревнивая, и не скрывающая того, что подозревает Татьяну в непристойной связи со своим семидесятитрехлетним мужем. Добиться от нее чего-либо внятного не удалось, и Таня оставила все свои поиски на «послепраздников».

Боря Вольский на письмо так и не ответил. Видимо, как и большинство сотрудников, числа тридцатого апреля распрощался с работой до окончания майских праздников, либо Татьянино письмо угодило в спам.

Мобильник он не признавал категорически, так что, вернувшись домой, Таня уселась за рабочий стол, и нашарила среди бумажных завалов трубку домашнего телефона.

Боря являлся кладезем информации обо всем, что происходило в малопонятных для непосвященного кругах, которые Таня называла «оккультяпными». Повидав по роду своей деятельности томных дам в возрасте глубоко за сорок, устало тянувших тонкие сигареты, рассуждая о пассионарности, проклятьях древних родов и особой миссии, возложенных на них Небом, Таня старалась наблюдать за такими людьми со стороны, опасаясь за собственный рассудок.

Боря же искренне развлекался, посещая сборища контактеров или прямых потомков гиперборейской расы, с наслаждением рылся на книжных развалах, увлеченно раскапывая книги с зубодробительными названиями, вроде «Вся правда о поисках Шамбалы войсками НКВД» или «Берия – шпион инопланетных агрессоров». При этом он ухитрялся оставаться на редкость разумным человеком, склонным к несколько циничному юмору.

Застать его на работе было делом не простым, но сегодня ей явно везло:

– Вольский слушает.

– Боря! Ты ли это, друг сердечный?

– Я, а кто же еще, – хмыкнул Борис.

– А вот скажи мне, Боря, давно ли ты почту свою проверял?

– Э-э-э… регулярно этим занимаюсь.

– А не видел ли ты письма моего? Которое я тебе еще до майских отправляла?

– Видел! В тот же день и прочитал! – бодро отрапортовал Вольский.

– А ответить? – голос Тани сделался вкрадчивым.

– Тань, ну ты же знаешь, мог бы – ответил. Но ты же спрашиваешь не пойми о чем. Индейцы какие-то, о которых я вообще ни сном, ни духом. Верная Рука, друг апачей – все, что я сходу о них вспомнить могу.

– Я про ацтеков спрашивала, а не про апачей, – въедливо уточнила Таня.

– Да какая, собственно, разница. В общем, если честно, я сначала просто не сообразил, чем тебе помочь, а потом закрутился. Праздники, то, сё, в общем, не до того было. Потом парни эти странные замучили расспросами…

– Какие парни? – быстро спросила Таня. Почему, она и сама не могла бы сказать, но что-то ее толкнуло изнутри. Наверное, это и называется журналистским чутьем – суметь понять, когда человек бросает внешне ничего не значащую фразу, за которой скрывается интереснейшая история.

– Честно говоря, не знаю точно, кто они. Говорили – из какой-то общественной организации. Вроде областной комитет по охране памятников старины или еще как-то так. Заковыристо, в общем. Но, знаешь, если и работают они в общественной организации, то не больше, чем на полставки.

– Это почему?

– А потому, что от них «людьми в черном» за версту несет.

В свое время, посмотрев комедию «Люди в черном» о парочке суперагентов ФБР, занимающихся инопланетянами, живущими на Земле, Боря пришел в дикий восторг и с той поры всех сотрудников спецслужб называл только так.

– И что же им от тебя потребовалось? Какие секретные материалы обнаружились в твоей библиотеке?

– А вот знаешь, интересно. По основной моей работе они и не спрашивали ничего. Но, ты же помнишь, я Москву петровской эпохи очень неплохо знаю. Вот об этом и спрашивали.

– Да ты что? А конкретнее можно?

– Кстати, а ты же сама меня об этом как-то спрашивала. О карте Брюса. Помнишь?

Татьяна вспомнила. Действительно, готовя колонку о Сухаревской башне, она спрашивала Борю и Якове Брюсе. Тот что-то говорил, помимо прочих интересных вещей, о том, как Брюс, по заданию Петра I, составил карту «сильных» мест Москвы. Поговаривали, что не только Москвы, но и Подмосковья.

– А что именно спрашивали?

– Очень подробно о том, есть ли какие-то следы этой карты, известны ли упоминания о конкретных объектах, проводил ли кто-нибудь реконструкцию карты, и так далее. В общем, полный бред.

– И что ты им сказал.

– А что я мог им сказать? Рассказал о том, что никаких документальных подтверждений не сохранилось, карта же пропала в середине 20-го века, а что касается описаний – они есть, сохранились в хранилищах Академии наук. Там пусть и ищут.

– Как думаешь, а почему они так заинтересовались?

– Честно говоря, понятия не имею. Но, сдается мне, что в Академии они не смогли найти того, что им требовалось. Описание там есть, но весьма поверхностное. А из знатоков, из тех, кто мог бы рассказать подробно что к чему, никого уже не осталось. Кто умер, кто в девяностые ушел джинсами торговать, кто уехал в теплые края на другую сторону шарика. Осталась пара-тройка энтузиастов, но они давно на пенсии.

– А ты не знаешь, кто бы это мог быть?

– Да вот твой старичок Малинин, к примеру. Попробуй его порасспрашивать.

Поблагодарив, Таня положила трубку, и задумалась. Странно все это… Спецслужбы, колдовская карта Брюса, и все это по времени совпадает с началом событий, которые Ян считает очень опасными.

Найдя в коммуникаторе номер Малинина, она нажала клавишу вызова, молясь про себя, чтобы профессор не оставил мобильник в прихожей, где его найдет жена. Если она возьмет телефон – последует длительный допрос, в конце которого она положит трубку, сказав, что Игорь Львович занят.

Снова повезло. В динамике раздался бодрый надтреснутый голос Малинина:

– Здравствуйте, Танечка! Душевно рад вас слышать.

– Здравствуйте, Игорь Львович, – Таня тоже искренне радовалась. Малинин ухитрился сохранить энергичность и жизнелюбие, которых хватило бы на пятерых молодых людей.

– Вы просто так, поболтать со стариком, или по делу? – спросил профессор, и тут же спохватился, – Ох, о чем это я. Вы же по мобильному, значит, по делу. Знаете, постоянно забываю, что эти приспособления служат еще и для пожирания денег.

– Игорь Львович, скажите, пожалуйста, а вас в последнее время никто не расспрашивал о карте, которую составлял Яков Брюс?

– Да, приходили какие-то очень самоуверенные молодые люди, – удивился профессор, – а что такое?

– Нет-нет, ничего. Просто интересуюсь. Скажите, а о чем, конкретно, они спрашивали?

– О самой карте, о том, какие территории там были отмечены, как «места силы». Знаете, еще они очень интересовались, составлял ли Брюс карты Подмосковья.

– И, как? Составлял?

– Понимаете, Танечка, официальных данных нет. Но, существуют предания, что занимался, занимался чем-то таким шотландский колдун!

Внезапно, собеседник заторопился:

– Простите великодушно, Танечка, бежать, бежать мне надо. Вы, знаете что, если хотите поподробнее поговорить, вы ко мне приезжайте. Мы обо всем замечательно побеседуем!

– Конечно, Игорь Львович, как скажете. Когда вам будет удобно встретиться?

– Давайте не будем откладывать? Подъезжайте завтра, часиков в семь-восемь вечера, поужинаем, чайку попьем. Антонина Васильевна как раз уедет на дачу, а я точно вернусь из университета. А то, – тут профессор рассмеялся мелким рассыпчатым смехом, – она продолжает меня ревновать к любому существу женского пола. А вы, Танечка, у нее просто вне конкуренции!

Таня постаралась не хмыкнуть в трубку, и благовоспитанно ответила:

– Хорошо. Давайте завтра в два часа дня. Я тоже буду искренне рада вас видеть.

Нажав кнопку отбоя, она пробормотала: – Так, все интереснее и интереснее, – и снова принялась тыкать стилом в экран коммуникатора, в поисках номера своего третьего «эксперта по чертовщине».

Семен Никитович Вышегорский также ответил сразу. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. В свои преклонные годы, он являлся горячим поклонником современной техники, и со страстью покупал новейшие телефоны, а ноутбуки менял каждый год, в погоне за все новыми и новыми функциями. К чести Семена Никитича следовало сказать, что технику он осваивал прилежно, и пользовался ею с большим толком. Правда, электронную почту не любил, говоря, что не может уловить интонацию собеседника, читая письмо с экрана.