Замуж за принца - Элизабет Блэквелл

Выходило так, что Бауэн породнился с печально известной семьей, которая мутила воду с момента рождения Розы. Насколько мне было известно, их претензии на трон были задушены на корню, как только король Ранолф объявил дочь своей наследницей. Почему же сообщение об этом союзе вызвало у меня такую глубокую тревогу?

—  Странный выбор супруги для человека его положения, — заметила королева Ленор. — Может, де-Роли и правят своими землями, как короли, но это совсем небольшая территория, да и состояние у них намного меньше, чем у принца.

—  Вряд ли кто-то вышел бы за принца Бауэна по любви, — проронила я и тут же пожалела о своем язвительном тоне.

Я никогда не рассказывала королеве о том, как он на меня напал. Но моя явная антипатия ее, похоже, не удивила.

— Скорее всего, — сухо отозвалась королева, — эта женщина от него забеременела, и ее отец заставил его жениться, приставив меч к горлу.

Я вспомнила, как принц Бауэн задирал мне юбки, заявляя, что я буду делать все, что он мне прикажет. Я не забыла и ненависть на его лице в день Королевской Ассамблеи. Мне трудно было убедить себя в том, что этот союз не является частью какого-то крупного плана. Судя по обеспокоенному лицу королевы Ленор, она считала так же.

— Исла ничего не разъясняет? — спросила я.

Королева Ленор покачала головой.

—  Все остальное — это воспоминания о тех временах, когда мы обе были юными.

Исла пожертвовала всем ради возможности последовать за мужем, и мне подумалось, что это письмо представляет собой нечто вроде побега от нынешних стесненных обстоятельств в дни своей юности. Я знала, что ее отъезд отозвался в сердце королевы Ленор болью, которую мне никогда не удастся в полной мере излечить. Возможно, и мою дружбу с городским ремесленником она не поощряла именно из страха потерять еще и меня. Если бы я вышла замуж за мужчину из замка, я смогла бы остаться рядом с ней. Вскоре после того, как пришло письмо от Ислы, она попросила короля предоставить мне небольшое приданое.

— Я хочу, чтобы в том, что касается твоего будущего, ты располагала равными возможностями с другими девушками, — с ободряющей улыбкой пояснила королева. — Ты повзрослела и стала очень хорошенькой. При дворе много чудесных парней, которые сочтут тебя прекрасной парой, как только узнают, что у тебя еще и деньги имеются.

Хотя в моем присутствии она никогда не отзывалась о Маркусе дурно, намек на него был достаточно прозрачным. Я не могла не сравнивать то, как старательно Маркус избегает любых разговоров о нашем будущем, с отчаянным и всепоглощающим желанием, влекущим друг к другу Петру и Дориана. Я вскоре узнала, что она уступила ему не из опрометчивости. Она отдала свое тело ласкам Дориана, потому что он предоставил ей кое-что взамен. Он пообещал на ней жениться.

Мы сидели перед камином в Нижнем Зале, наслаждаясь относительной тишиной воскресного вечера, когда она сообщила мне, что они собираются обвенчаться. Я обняла и поздравила подругу, изобразив радость, которой на самом деле не испытывала.

— Дориан попросил меня никому об этом не рассказывать, но я уверена, что могу тебе доверять, — лучась счастьем, рассказывала Петра. — Женившись на мне, он ослушается отца, поэтому это необходимо сделать тайно.

Отец Дориана, сэр Уолтур, был прагматичным и несговорчивым человеком, которого вряд ли тронули бы мольбы юных любовников. Вопреки своему относительно скромному происхождению, он сумел подняться до значительных высот, и одна мысль о том, что его сын собирается вступить в такой неравный брак, привела бы его в неописуемую ярость. Но предостерегать Петру от ожидающих ее препятствий было бессмысленно: она знала о них не хуже меня.

—  Если отец Дориана от него отречется, ему придется поступить на службу к другому господину, — продолжала Петра. — Он хочет все устроить, прежде чем объявлять о наших намерениях. Но держать такую новость в секрете очень сложно.

— Тебе незачем хранить тайны от меня, — ответила я.

Петра покачала головой.

— Не буду. Больше не буду.

И все же у меня была тайна от нее. Я не рассказала ей о взгляде, которым мы с Дорианом обменялись в Северной башне. Я не поделилась с ней своими сомнениями относительно его верности и не описала сцену, которую наблюдала в кухне днем раньше. Дориан дерзко опустил палец в миску с маслом и поднял его вверх с вопросом, кто из хихикающих служанок хочет попробовать масло на вкус. Она и сама знает, что он привык вести себя игриво и развязно. Если она прощала ему подобное поведение, то, чтобы не потерять ее дружбу, я должна была поступать так же. Но я в очередной раз задалась вопросом: что за человек этот Дориан, кто скрывается под всей этой позолотой? Похоть не могла бы подвигнуть его на предложение замужества. Женившись на Петре, он утрачивал надежду сделать карьеру при дворе и позорил свою семью. Такая жертва могла объясняться только любовью.

Пошел бы Маркус на такой риск ради женитьбы на мне? Грустная правда заключалась в том, что я этого не знала. На мой восемнадцатый день рождения он подарил мне плетеный кожаный браслет, на котором вырезал наши инициалы. Я сказала, что буду дорожить им больше всего на свете. Лежа ночью в постели, я думала о Маркусе и прижимала браслет к губам, представляя себе, как его крепкие пальцы обрабатывали кожу, пока она не стала уступчивой и податливой. Со свойственным юности непостоянством я начала уступать похотливым желаниям, которые недавно считала слабостью, высмеивая их проявления в поведении других людей. В моих фантазиях губы Маркуса касались моего рта, затем щеки, опускаясь к шее, а затем ниже, к вздымающимся грудям, медленно проделывая этот захватывающий дух путь все новых открытий. Такие вольности мы могли бы себе позволить только после того, как поженимся или хотя бы формально обручимся. Но Маркус эту тему не затрагивал. А я, к своему стыду, этому втихомолку радовалась.

В глубине души я невольно сравнивала нежную любовь ко мне Маркуса со страстью, горевшей на лице Дориана, когда он прика- салсяж Петре. Однажды утром я с ужасом осознала, что мне приснился Дориан, который лежал рядом со мной и, запутавшись пальцами в моих волосах, бормотал о том, что он собирается со мной делать. Я хотела знать, способен ли на подобную страсть Маркус. Что, если я влюбилась не в реального мужчину, а в вымышленный образ, плод моих собственных желаний?

Королева Ленор и Флора считали, что я достойна большего, чем судьба супруги башмачника. И хотя я ненавидела себя за такие предательские по отношению к Маркусу мысли, я начинала спрашивать себя, а что, если они правы.

10

Обещание

Именно Флора невольно подпитывала мои сомнения относительно брака с Маркусом, и именно она, точно так же, помимо своей воли, подтолкнула меня к выяснению отношений с моим другом. В ходе наших с ней встреч она постепенно начала показывать мне некоторые из наиболее экзотических снадобий, и каждое новое открытие только еще больше распаляло мою жажду знаний. Ни в чем из того, чему она меня учила, не было магии, но все равно я воспринимала это как чудо. Меня приводило в изумление и восхищение то, что простая микстура из растертых в порошок листьев и семян способна снять воспаление, а сироп из меда и розовой воды облегчает боль в горле. Я успокаивалась, едва прикасаясь кончиками пальцев к шелковистому на ощупь порошку, а лицезрение рядов флаконов с разноцветными жидкостями на полке очаровывало меня, заставляя забыть обо всем, что не имело отношения к целительству. Входя в роль учителя, Флора тоже молодела на глазах. Она наставляла меня, излучая такое рвение и счастье, как будто мое восторженное присутствие усиливало ее таланты. Впервые я увидела в ней личность сопоставимого с Миллисент масштаба, женщину, способную творить чудеса. Хотя ее зрение ослабело, а руки временами начинали дрожать, в ней ощущалась несгибаемая внутренняя сила. Возможно, ей пришлось страдать, возможно, она находилась на волосок от безумия. Но она не сдалась. Она приняла на свои хрупкие плечи ответственность за спасение королевства, и она отказывалась выпускать эту ношу, не передав мне все свои знания и тайны.

От осознания этого у меня порой кружилась голова. И постепенно я начинала понимать, что Флора может никогда не удостоить меня этой чести, если я выйду замуж за Маркуса. Можно ли доверить заботу о наследнике трона жене простого башмачника?

На следующий день после того, как Петра рассказала мне о том, что собирается замуж за Дориана, я провела вторую половину дня с Флорой, помогая ей разбирать содержимое пыльных коробок, которые она извлекла из какого-то сундука. Уйдя с головой в свои ревнивые размышления, я не обращала на Флору никакого внимания, но вдруг мое ухо уловило несколько произнесенных шепотом слов:

Настоящий синий цветИстинной любви привет.

Я резко обернулась. Флора держала в руке флакон с ярким синим порошком оттенка, вызывающего в памяти сапфиры, которыми было усеяно одно из любимых ожерелий королевы.