Его забавы, ее заботы - Донна Стерлинг

Спохватившись, что ведет машину слишком быстро, Джейк слегка отпустил педаль газа и ослабил мертвую хватку руля. Он издевался над собой: что, если он свел-таки на нет ее сдержанность, защищавшую ее от ухаживаний Эвана? Нет. Он жизнь готов поставить. Но это не означало, что она не вернется к Эвану. У этих двоих была идиотская идея, что платоническая дружба может перерасти в страсть. В результате потом Эван, мучаясь сознанием вины, будет искать сексуальные утехи где-нибудь на стороне, а Бриана останется, будто так и надо, влачить-безрадостное существование. Он не мог допустить, чтобы что-то подобное случилось с кем-нибудь из них.

Подъехав к бунгало, он не увидел ее машины, обычно припаркованной рядом. Почему-то не было и машины Эвана. Окна темные, только на крыльце горит фонарь. Явно никого нет дома, если она не легла уже спать. Он подошел к ее двери и позвонил:

— Бриана! Бриана!

Никакого отклика.

Он ощутил острую пустоту — она где-нибудь с Эваном — и потащился назад к автомобилю. Ехать домой настроения не было; все равно на то, чтобы собрать вещи, времени уже не осталось, Эван перешлет их потом в Нью-Йорк, откуда Джейк собирался координировать слияние компаний. Он рванул прямо в аэропорт. Выбравшись на шоссе, он натянул пуловер. Нет, он не хотел уезжать подобным образом, не хотел агонизировать всю ночь напролет, задаваясь вопросом, заделали или нет Эван и Бриана трещину в своих отношениях. Он устал повторять про себя каждое слово ее сегодняшней пылкой защиты и гадать, не кроется ли за этим что-нибудь еще, кроме сострадания.

Глупо уезжать, не выяснив этого… для собственного спокойствия. Он вернулся домой и поставил машину в гараж. «Мерседеса» Эвана на месте все еще не было. Куда он повез Бриану? Борясь с желанием поехать на их поиски, он поднимался по ступенькам в дом.

По пути он обратил внимание на мерцающие блики в окнах, словно в камине плясало пламя. Но Эван не оставил бы разожженный камин без присмотра. Озадаченный Джейк отпер дверь и вошел. До него долетел аппетитный аромат — то ли жареный бифштекс, то ли цыпленок. С порога он увидел накрытый на двоих стол, со свечами и бокалами.

— А я все жду, когда же ты вернешься домой. — Мягкий низкий женский голос привлек его внимание к тени рядом с камином.

У него остановилось сердце. Она стояла там… Бриана… то же сексуальное черное платье, которое было на ней в тот вечер, обнаженные красивые плечи, мерцающее облако золотых волос. Бриана была так хороша, что он мог умереть.

Она шла навстречу ему, пристально и тепло глядя ему в глаза. Чем ближе она подходила, тем больше неуверенности слышалось в ее голосе:

— Я… я хотела устроить тебе сюрприз.

Ах вот как? Что ж, прекрасно. Но один раз таким образом она его уже удивила, и он теперь не коснулся бы ее, не притянул бы к себе, даже если бы сопротивление убило его. Голосом слишком грубым и напряженным он выдавил:

— Я — не Эван.

Она остановилась в дюйме от него, так близко, что знакомый аромат ее волос, тепло ее тела вызвали в нем мучительные воспоминания. Глядя в ее широко открытые глаза, он напрягся каждым мускулом, готовясь принять наихудшее. Если она ожидала брата…

— Ты действительно думаешь, что я вернулась бы к Эвану после всего, что у нас с тобой было? — Глаза ее потемнели. — Неужели ты решил, что я могу желать его так же, как желаю тебя?

Мощное, благодатное облегчение нахлынуло на Джейка, и его сердце застучало гулко и беспорядочно.

— Нет, — прошептал он. Невероятное счастье было рядом с ним. Он обвил руками ее тонкую талию, смакуя острое удовольствие от прикосновения к ней. — Но меня чертовски смущает одна вещь.

Она нежно и призывно смотрела на него огромными, самыми прекрасными, какие он только видел, зеленоватыми с золотистыми искорками глазами:

— Какая?

— А такая! Почему я не могу перестать любить тебя?

Ее губы раскрылись в легком возгласе, а глаза были так выразительны. О чем они говорили? Его сердце упало. Потом ее руки скользнули вокруг его шеи, почти у самых его губ она прошептала:

— Думаю, мы должны обязательно углубиться в эту проблему.

Что он немедленно и сделал поцелуем, который тщательно исследовал все аспекты этого вопроса. Она в его объятиях была на седьмом небе, а он знал, что никогда не захочет жить без нее. Но как только они оторвались друг от друга, ему потребовались более веские доказательства, чем она представила:

— Это не о сдержанности, нет?

— Ее никогда и не было, — призналась она. — Я обманывала сама себя. Я очень боялась… влюбиться в тебя. И… как-то влюбилась!

Он так сильно хотел поверить, что едва смог выговорить:

— А теперь не боишься?

— Нет, — доверчиво и просто ответила она. — Я полагаюсь на тебя. И на себя. Жаль, что я так долго не понимала этого.

И хоть душа его пела, но, с трудом подбирая слова, он все-таки сказал:

— Я могу остаться без гроша. Разориться.

— Я знаю, Эван сказал мне. — Она теснее прижалась к нему, любовь вела ее.

Он не хотел портить момент — сладкий, острый, священный миг, — но он должен был осветить все самые темные углы:

— Мы можем даже… остаться без дома.

— Пока мы вместе, это не важно.

Его любовь к ней развернулась с покоряющим величием.

Унося ее в спальню, он шепнул ей на ухо:

— На сей раз я тружусь над созданием твоей новой сдержанности.

— Новой? — Она слегка откинула голову, чтобы заглянуть в его лицо.

Он распаленным взором впился в ее глаза:

— Она уничтожит в тебе всякое желание любить кого-нибудь, кроме меня. Навсегда!

Он приник к ней в глубоком, захватывающем поцелуе, и они упали на кровать.

— Я люблю тебя, — клялся он. — Я люблю тебя!

Она принадлежала ему и телом, и сердцем, и душой.

И не хотела иного.

Эпилог

Слияние произошло летом, пять лет назад. Отмечая это событие, жители города Плезантвилла собрались вокруг костров на берегу реки и подняли бокалы искрящегося сидра в честь пятилетия новой корпорации. Сам Сай Роуленд предложил тост, провозгласив внуков «дерзкими гениями». «Мидвестерн Иншуренс энд Инвестмент Корпорейшн» под общим руководством Джейка, непосредственным управлением Эвана и опекой Брианы, при поддержке некоторых магнатов и вернувшихся служащих заняла свое место в глобальной экономике как процветающая сила. Местные инвесторы объединились для праздника — хороший повод. В корпорацию пришли люди, и акции, которые они приобрели пять лет назад, подскочили в цене.

Многие стали миллионерами. Один из них, Корт Димитри, едва не затерявшийся друг детства Джейка, тихий, редко улыбавшийся грек, сейчас с радостью выпил за свою удачу. Его сияющая сестра и тихая мать вели оживленный разговор с бывшими соседями, о которых они всегда с любовью помнили. Когда Джейк впервые удивил их визитом, обе дамы пролили слезы радости.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});