Волчонок - Надежда Башлакова

— Неужели не знаешь? — Печально изогнул он губы в кривой усмешке.

— Нет. — Нагло соврала Лисса.

— И даже не догадываешься?

Лисичка отчаянно закачала головой.

— Что ж, раз ты и правда находишься в полном неведении, — пробормотал он после того как несколько долгих минут тщательно изучал её лицо, — тогда я отвечу и тем самым открою тебе глаза.

— Открой, сделай милость, а то я уже устала удивляться странностям твоего поведения. — С сарказмом произнесла лисичка, сама себе удивляясь, обнаруживая в себе с каждым днём всё больше и больше черт характера, что раньше ей совсем не были свойственны.

— Я терпел, терплю и буду терпеть тебя, потому что люблю. — Твёрдо произнёс Клык, смотря ей прямо в глаза.

— Меня? — Лисичка была искренне удивлена, не думая, что он выскажется так определённо и признается ей в своих чувствах вот так напрямую. К тому же ей всегда казалось, что он испытывает к ней просто элементарную страсть и ничего больше.

— А кого же ещё? — Он нетерпеливо дёрнул плечами.

— Но за что? — Вопросила девушка.

— И сам не знаю. — Питер несколько растерянно пожал плечами. — Но разве настоящая любовь требует объяснений?

— Я думала это месть. — Рассеянно высказала свои сомнения на этот счёт Лисса.

— А она ею и была, но только в самом начале, тогда, когда я напал на ваши телеги. Но, как в очередной раз выяснилось, пути Господне неисповедимы или, быть может, так уж распорядилась злодейка судьба. — Задумчиво пробормотал Клык.

— Ты же не веришь в бога. — С лёгким сарказмом в голосе напомнила девушка.

— А может быть, я просо не хочу в него верить, доказывая всем окружающим обратное. — Вкрадчиво произнёс он, чуть наклонившись к ней.

И Лисса вдруг полностью осознала, что он говорит истинную правду и что всё оно так на самом деле и есть, и сейчас в порыве каких-то непонятных для неё откровений, он признался ей в этом, открыл ей свою страшную тайну, хранителем которой она теперь обязана была стать. А он тем временем продолжал.

— Так уж получилось, что вначале я и, правда, хотел всего лишь отомстить и полностью это признаю, хотел сделать тебе больно, а в итоге вот как оно всё обернулось. — Он печально вздохнул. — Я тебя искренне полюбил.

Лисичка скептически хмыкнула, хотя в душу её уже и вправду стали закрадываться сомнения.

— Не веришь? — Обиженно спросил Клык.

— Какое это теперь имеет значение? — Она неопределённо передёрнула хрупкими плечиками.

— Для меня большое, я бы даже сказал огромное. — Он продолжал всё так же в упор смотреть на неё.

— Вот смотрю я на тебя и думаю, — вдруг решилась высказаться Лисса, — как в тебе уживаются два столь разных начала? С одной стороны ты без жалости можешь убить девчонку, что пошла в лес по ягоды, да по грибы, а с другой ты приютил всеми покинутую и брошенную бродяжку Зоуи, сделал её членом собственной стаи и даже не обратил и, как мне кажется, сделано это было из лучших побуждений. Хотя в принципе я могу и ошибаться.

Лиссе показалось, что он совсем не ожидал того, что в их нынешнем разговоре она затронет тему Зоуи. Мгновение он и вправду постоял в замешательстве, а потом ответил.

— Она не виновата, что мир отвернулся от неё, человечество отвернулось. — Резонно заявил он, и его собеседнице вдруг отчего-то почудилось, что сейчас он говорил не столько о Зоуи, сколько о себе самом. Неужели и сам он когда-то был отвергнут миром и в этом источник всех его злоключений? Но об этом она решила подумать на досуге, не отвлекаясь сейчас от темы начатого разговора.

— А люди что вошли в лес, и что ты разорвал на части. В чём они виноваты? — Укоризненно спросила девушка. — Только в том, что оказались не в то время и не в том месте. Не считаешь ли ты, что в том, что они попались на твоём пути, совсем нет их вины?

— Мир не может постоянно и ко всем находиться передом, моя дорогая, каждому хоть единожды, но приходится лицезреть и противоположную сторону его лучезарного лика. — Философски заявил Питер.

— Я не понимаю тебя, Клык, совсем не понимаю. — Печально покачала головой Лисса и это была истинная правда, хотя порою ей уже начинало казаться обратное.

Иногда ей на самом деле было жаль его, порой она даже начинала чувствовать к нему некую привязанность, не любовь, но что-то типа дружбы что ли, но тут он снова вёл свою стаю на охоту и у неё перед глазами вновь вставали смутные образы прошлого кровопролития, что услужливо преподносила память. Перед внутренним взором представала увиденная во время первой и последней её охоты картина, окровавленные куски человеческих тел, ярость оборотней и невообразимая жестокость. Они питались человеческой плотью, в то время как она противилась этому всей душой и телом.

И в такие моменты её охватывало такое жгучее отвращение, что она практически ненавидела его тогда, и чтобы не видеть сборов стаи, сулящей человеческую погибель, она оборачивалась и бежала отсюда прочь. Пытаясь убежать и от стаи и от него и от своих воспоминаний и от себя самой, но не в силах укрыться, ни от одного, ни от второго, ни от третьего, ни от четвёртого….

А ведь он так никогда и не узнает, как близка она была к тому, чтобы стать его другом, возможно единственным его настоящим другом за всю его жизнь, не считая Зоуи конечно, но ведь там речь шла скорее о чувстве более трепетном и тёплом, о любви. А что касается Лиссы, то она очень сомневалась в том, жаждал ли он от неё одной только дружбы?

— И в этом нет ничего удивительного, моя дорогая, ведь я и сам себя порой не понимаю. И очень жаль, что это «порой» бывает слишком часто. — Печально ответил он и, развернувшись, ушёл.

Лисса тем временем стояла и смотрела ему вослед поражённая столь неожиданными откровениями.

Она и правда слишком часто его не понимала. В нём ведь на самом деле уживалось два начала, две сущности, тёмное и светлое, человек и волк. Вот только ещё пока совсем не понятно, какая из них на самом деле была человечнее.

И Лисса по-прежнему с завидным упорством продолжала отказывать ему в совместном создании пары, хотя он предлагал ей это не раз и не два и даже не три, но в тоже время и территории занимаемой стаей она не покидала, оставаясь «чужой» среди «своих».

Глава 17. Страх порождает злобу.

Жалость и безразличие ранят

сильнее, чем ненависть и

презрение, но ещё хуже, когда твой

страх и твоя собственная любовь

объединяются воедино и

оборачиваются против тебя же

самого. Тогда остаётся только

развернуться, бросить всё и уйти.

Когда рушатся все надежды,

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});