Кровавые сны - Кей Хупер

— По большей части так и есть.

— Тогда как я могу знать, что же действительно видела: версию будущего, которую я еще способна сформировать или то, чего уже не могу избежать?

— Думаю, ты никогда не сможешь узнать это наверняка. По крайней мере, до тех пор, пока не поймешь, как устроена вселенная, и понять тебе нужно будет куда больше, чем знает кто-либо из нас. — Пэрис посмотрела на сестру, а затем сказала: — И мы разделяем это тонкое отличие. Хватит увиливать, допивай свой кофе, чтобы мы, наконец, смогли добраться до управления.

— Я не…

— Да, да. Если ты и Марк не разберетесь в ближайшее время с тем, что происходит между вами, кто-то должен будет столкнуть ваши головы собственноручно. Плохие времена или хорошие — вы нужны нам работоспособными, для того чтобы найти и обезвредить этого убийцу.

Это было грубое напоминание, хоть и необходимое. Дани с момента присоединения к Убежищу поняла, что возможность использовать свои способности в позитивных целях, также медленно меняла и ее отношение к ним, и хотела бы, чтобы так оно и продолжалось.

Нуждалась в том, чтобы так продолжалось.

Особенно сейчас.

Поэтому она закончила пить кофе и приготовилась вернуться в полицейское управление с Пэрис. И они были почти там, когда она вдруг задалась вопросом: почему Пэрис за все время ни разу не задала вопрос о сне-видении Дани, который просто обязана была задать.

Сестра не спросила, где была она.

Потому что не хотела знать ответ?

Или потому что, как и Дани, была напугана тем, что уже знала?

Глава 16

Холлис и не ожидала, что будет хорошо спать, потому что день был слишком долгим, да и предыдущая ночь оказалась необыкновенно активной — хоть и на подсознательном уровне.

В этом было что-то занятное, решила она. То, что такое короткое пребывание во сне, могло потребовать так много физических усилий. Принимая во внимание тот факт, что все сны, по большей части, быстрые, даже если некоторые и кажутся бесконечными.

Но чувство истощенности в течение всего дня определенно доказывало, что это — правда. Это также подвигло Холлис перед сном позвонить Бишопу и все рассказать ему. Абсолютно ничего не утаивая.

— Ты тоже слышала этот голос? — спросил Бишоп.

Сидя на краю кровати в комнате мотеля и используя телефон на тумбочке, потому как ее мобильный заряжался, Холлис недовольно посмотрела на ведерко со льдом, которое стояло на комоде.

— Отчасти, да. И это было скорее чувство, нежели звук.

— Какое рода чувство?

— Давление, — немного подумав, ответила она. — Как будто что-то давило на меня. На нас. Возможно, больше всего на Дани, так как она единственная проснулась с кровотечением из носа. Или, возможно, это произошло из-за приложенных усилий для перенесения меня и Пэрис в сон?

— Мне тяжело даже предполагать, — медленно сказал он. — Я думаю, ее способности всегда были непредсказуемы, но Миранда всегда чувствовала, что Дани гораздо сильней, чем казалась, даже более года назад. Но я ничего не припомню насчет кровотечения, когда она докладывала мне о делах ранее.

— По словам Пэрис — такого не было раньше. Хотя, должна сказать, меня намного больше беспокоит этот голос. Дани, кажется, абсолютно уверена в том, что голос — или мысли, энергия, или чем бы еще это ни было — принадлежит нашему убийце. И хоть она не особо распространялась на эту тему, или попросту не показывала нам многое из того, что чувствует — я думаю, она напугана.

— Она чувствует опасность?

— Да, возможно. Он сказал, что она не сможет убежать или спрятаться, и никто не в силах защитить ее от него. Он проделывал это внутри ее головы. И не только во снах, но даже когда она бодрствовала. Чувствует опасность — это мягко сказано. Она, должно быть, напугана до чертиков. Если бы я была на ее месте, то лежала бы в кровати с покрывалом натянутым на голову.

Минуту спустя Бишоп заговорил вновь:

— Как у тебя обстоят дела?

Холлис хотела дать ему легкомысленный ответ, но знала, что сейчас — когда Бишоп обеспокоен — это бесполезно.

Пусть она не была телепатом, но это не значило, что он не сможет прочитать ее, даже не смотря на расстояние, разделявшее их. Поэтому она ответила со всей честностью.

— Я устала и обеспокоена. Хотя и думаю, что должна радоваться, ведь умершие приходят ко мне куда легче, нежели было в начале. Но этот факт продолжает нервировать меня.

— Это ведь хорошо, — напомнил ей Бишоп.

— Это пугает. И к твоему сведению, не думаю, что когда-нибудь привыкну к этому. — Она резко сменила тему. — Послушай, есть ли какой-нибудь прогресс в изменении психологического портрета? Сейчас он бы чертовски нам пригодился.

— Ты предоставила мне новую информацию, — сказал ей Бишоп. — Место преступления, обнаруженное в среду, открытое преследование Мари Гуд, если мы предположим что это он…

Холлис перебила:

— Поверь, навряд ли в этом маленьком городке найдется еще один странный тип, рыскающий повсюду и фотографирующий девушек. И это было бы совпадением даже с натяжкой.

— Ты предполагаешь, что убийца делает фотографии своих убийств, — спокойно отметил Бишоп.

Холлис в ответ кивнула, хотя и не совсем осознанно.

— Из-за места преступления, над которым на данный момент мы работаем. Меня как ударило, когда я в первый раз увидела те снимки, которые с высоты сделала команда криминалистов Марка. Место выбиралось настолько тщательно не просто потому, что было изолировано: оно составляло идеальную композицию с его…художеством. Он оставил картину для нас, а также сделал снимок для себя. Я в этом нисколько не сомневаюсь.

— Я бы сказал, что это больше, чем обычное предположение, — сказал Бишоп. — Судя по всему, он фотографирует не только место, где происходит убийство, но так же своих потенциальных жертв, когда преследует их. Этот, плюс ожерелье и браслет, которые были оставлены так явно. Все это радикально отличается от его прошлого почерка. Он оставляет следы, возможно, даже дорожку к себе. Прибавь еще ко всему этому нашу уверенность в том, что мы имеем дело с экстрасенсом, который обладает неизвестной способностью…

— И получается, что мы влипли? — язвительно закончила Холлис.

— Тебе надо быть осторожной, Холлис. Всем вам, но особенно — тебе, Дани и Пэрис. Потому что если необходимость напугать является эпицентром болезни этого ублюдка — а та малость, что мы знаем о нем, указывает именно на это — тогда установление контакта с Дани, возможно, добавит ему уверенности в том, что у него есть новый инструмент. Новое оружие. Возможно, ему не важна определенная внешность жертв. Уже не важна.