Женская гордость - Мишель Рид

Слезы — огромные круглые слезы — закапали у нее из глаз и потекли по щекам.

— Ты не представляешь, как все это унизительно, — еле выдохнула она.

— Представляю, — утешил он ее хрипловатым голосом. Макс стал ласково целовать ее несчастное лицо, стараясь убрать губами слезы, и теплое дыхание его подействовало на нее успокаивающе. — Я начну наливать ванную и пока оставлю тебя: сделаю вкусный холодный коктейль. А потом мы вымоем тебя, как младенца, и снова уложим в постель, хорошо?

В глазах его горели озорные искорки — ему очень хотелось развеселить Клею. Она же попыталась улыбнуться, и оказалось, что это у нее неплохо получается.

— Совершенно никчемное существо, — насмешливо сказала она о самой себе.

— Абсолютно никчемное, — согласился он с улыбкой.

Лежать в ванной было сплошным удовольствием. Макс сдержал свое слово — он возился с ней, как с избалованной принцессой, а она без всякого смущения подчинялась всем его шутливым распоряжениям.

— Мне нужно было бы сдавать тебя напрокат, как дамскую горничную, я бы вмиг разбогатела! — пошутила Клея.

— Извините, мадам, — ответил он, — но даже у вас это не получится. Я никогда не работаю по найму.

Он сидел на коленях перед огромной, вделанной в пол ванной, сильно прогнувшись, и тер ее душистым пенистым мылом.

— Очень жаль, — вздохнула Клея, облизнув губы, что было явной провокацией. — У тебя действительно здорово получается. Знаешь, это очень эротично, когда тебя моет мужчина.

— Не наводи меня на нехорошие мысли, — усмехнувшись, предостерег он.

— А ты иди сюда, ко мне… и не надо будет сгибаться в три погибели. Ванна большая, мы оба поместимся.

Ее сияющие глаза смотрели на него с вызовом, и Макс замер, глядя на нее почти с ужасом.

— Ты действительно предлагаешь то, что, я думаю, ты предлагаешь?

Она широко открыла невинные глаза.

— Я просто хочу, чтобы тебе легче было выполнять свои обязанности, — простодушно возразила она.

— Ты бессовестная соблазнительница! — воскликнул он. — Но, боюсь, сегодня тебе меня соблазнить не удастся. Подождем, пока ты выздоровеешь. Так доктор приказал! — развел Макс руками.

— Это поэтому ты не спишь со мной в одной постели?

— Нет, — сразу возразил он. — Я просто не хочу тебе мешать. Руки вверх! — скомандовал он. — Мы сейчас тебя поставим, а потом я возьму полотенце. Знаешь, ведь когда необходимо, я могу сдерживать свои низменные инстинкты, — добродушно говорил он, пока она стояла в ванной и с нее стекала вода, а сам он доставал огромное пушистое полотенце. — Я даже могу совершенно спокойно спать рядом с тобой, мне вовсе не обязательно прибегать к изнасилованию. — Брови его дрожали от беззвучного смеха. — Но просто сейчас слишком жарко, и ты измучаешься, если кто-то будет рядом с тобой — тебе ведь нужно как следует отдохнуть.

— Кто это сказал? Нисколько я не измучаюсь! — возмутилась Клея.

Макс серьезно посмотрел в ее глубокие фиалковые глаза: в них крылся немой призыв. Руки его, накидывающие на нее полотенце, на секунду замерли. С этого момента в Клее и Максе произошла существенная перемена. Он отвел глаза и стал энергично растирать ее. Оба они не произнесли ни слова. Все было сказано.

Когда Клея снова лежала в постели — освеженная, с аккуратно заплетенными косами, Макс принес ей стакан только что выжатого из апельсинов охлажденного сока. Потом он покинул ее на некоторое время, чтобы привести квартиру в порядок. Когда наконец появился снова, то лег рядом с ней, забрал у нее стакан, погасил свет. И обнял ее.

Никогда больше не ложился он один, если рядом была Клея.

В четверг стало еще жарче, зато Клея почти поправилась. Доктор Филдинг был вполне удовлетворен ее состоянием и разрешил ей поехать в субботу в гости к матери. С условием, что она не будет там «беситься», как он смешно выразился.

— Но сегодня и завтра — полный отдых, — непреклонно добавил он. Клея была согласна на все.

Макс уехал на несколько часов в офис, оставив Клею на малоприятное попечение все еще скептически настроенной миссис Уолтерс.

Вот уже в третий раз она помешала Клее читать, принося и раскладывая свежее белье в огромные шкафы черного дерева с зеркалами, стоявшими вдоль одной из стен спальни. Вид у нее был надутый и неприступный. Клея не выдержала:

— Разве мистер Лэтхем не поставил вас в известность, миссис Уолтерс, что отныне я буду жить здесь постоянно?

Не поставил. Это было видно по тому, как напряженно застыла пожилая женщина после ее слов. Черт побери, Макс! — вконец разозлилась Клея. Ну что ему стоило!

— Тогда советую вам оставить меня сейчас в покое и подумать о том, что я только что сказала, — вымолвила Клея змеиным тоном, который несказанно удивил бы всех, кто ее знал. Но когда Клею оскорбляли, правда, это случалось редко, она начинала отчаянно защищаться. — Советую вам обдумать также, захотите ли вы продолжать работать у нас, когда я стану здесь хозяйкой. К тому же имейте в виду, что в октябре к вашей обычной нагрузке прибавится еще одна забота — о младенце.

Клея не стала открыто базарить с экономкой, хотя та была по-настоящему груба с ней. Она понимала, что ее убийственно вежливый тон подействует намного эффективнее.

— Конечно, мы войдем в ваше положение, если вам покажется, что оставаться здесь для вас будет затруднительно.

Она пытливо посмотрела на экономку, удивляясь, почему же все-таки та невзлюбила ее. Не была же она настолько старомодна?

Миссис Уолтерс повернулась к двери, чтобы выйти, затем помедлила и повернулась к Клее:

— Мистер Лэтхем никогда не приводил сюда своих… женщин, — холодно сказала она. — Он очень добрый, особенно к тем, кто в беде, и на этом очень легко сыграть.

Так вот оно что, подумала Клея. Теперь все ясно.

— Но я жду его ребенка, — сказала она гораздо мягче.

Но старая женщина была неумолима.

— Я знаю. Это он мне сказал.

Ну спасибо. Макс. Хоть на это решился.

— Но он ведь не женился на вас?

Клея приняла вызов.

— Только потому, что я отказалась выходить за него, — ответила она неприветливой пожилой женщине. — И этого объяснения, — добавила она сухо, — я думаю, будет для вас достаточно, миссис Уолтерс. Так что советую вам хорошенько все обдумать. — Произнеся эти слова, Клея снова взялась за книгу. Она была довольна собой — наконец-таки сумела поставить экономку на место, сам Макс справился бы не лучше, а он на такие дела был мастер.

Когда миссис Уолтерс вошла в спальню в следующий раз, манера ее резко изменилась. Клея могла только догадываться о причине столь быстрой метаморфозы, но она оценила этот робкий дружеский шаг и, в свою очередь, смягчила тон.