Рождение победителя - Артем Каменистый

Так что побегаем.

Теории бегства меня учили. Да и практических занятий хватало. Даже слишком практических — среднестатистический заяц за всю жизнь столько не удирает. Знай мои инструкторы, каково здесь придется Девятому, основное внимание уделили бы легкой атлетике.

* * *

И вот, после часовых метаний по зарослям и холмам, позади опять гавкнула собака. Остановился, прислушался. Вроде тихо. Померещилось? Или подтащили новых носителей хлеборезок? Если и так, то далековато — не скоро догонят. Неплохо я оторвался.

Отрыв дался дорого — лицо исхлестано ветками, левую руку почти не чувствую, плечо сплошной сгусток нестерпимой боли, а бок залит кровью — все же сочится потихоньку. Каждая ее капля частичка жизни, но перекрыть рану с торчащим обломком стрелы невозможно, а выдернуть его непросто.

Местные стрелы по конструкции ничем от земных не отличаются. По крайней мере, на взгляд такого дилетанта как я. И есть у них одна неприятная особенность — наконечник на древко надевается слишком уж небрежно. По сути, его ничего не держит. Если засядет в материале мишени, неизбежно останется там при попытке вытащить. В боевых условиях лучники обязательно таскают длинный узкий нож с кривым кончиком — специально для вырезания боеприпасов из тел павших. Ценное имущество на поле боя бросать не принято.

Если потяну за обломок древка, наконечник, скорее всего, останется в плече. Не знаю, как отреагирует на это «черное сердце», но точно знаю — болеть будет адски. И вряд ли смогу такой рукой что-то делать, а с одной много не навоюешь.

Жизнь моя в последнее время щедра на неприятные сюрпризы, но в этом есть и плюсы. К примеру — более-менее научился переносить боль. Вон сколько со стрелой в плече пробегал. Но то, что сейчас предстоит, по шкале мазохизма находится под тем пределом, за которым можно вырубиться или даже свихнуться. Но другого выхода нет: или я попробую вернуть себе боеспособность, или продолжу соревнование на выносливость, в котором неизбежно проиграю — у противника стратегическое преимущество.

Толстая рубаха мешает — из-за нее не могу достать правой рукой до древка. Подобное и голому непросто, но у этого тела полный порядок с гибкостью — есть надежда. Поработал ножом, расширяя прорехи, не сдержав стона, стащил вниз одеяние, потянулся к стреле. Блин — все равно не дотягиваюсь! Точнее, нащупать могу, но лишь кончиками пальцев — надежно не ухватиться.

Ладно — придется еще чуток повысить градус мазохизма. Облюбовав огромный замшелый валун, развернулся к нему спиной, осторожно прижался. Момент, когда обломанное древко коснулось поверхности, определил четко — по вспышке боли. Закусив зубами заблаговременно приготовленную палку, надавил сильнее. Теперь уже не болело — теперь рвало на части. Слишком долго беспокоили рану, чтобы она равнодушно отнеслась к такому насилию.

Не знаю, как смог это перенести, но не вырубился, не перекусил деревяшку в немом крике. Бугор левее ключицы начал вспухать, вершина его вытянулась в пик, а затем, на пределе волны боли, кожа расступилась, пропуская острие наконечника. Кровь не брызнула — ранка была перекрыта железом. Не останавливаясь, давил дальше — до конца, до упора, пока лопатка не уперлась в поверхность камня.

Наконец хлынула кровь — диаметра древка не хватило, чтобы перекрыть рану, проделанную широким наконечником. Этот лучник просто скотина — такими стрелами лосей убивать, а не людей! Разворотил все плечо!

Железный наконечник вылез целиком. Осталось последнее — ухватился за скользкое древко, потянул, пережил очередную волну боли. Все — больше инородных предметов во мне нет (если не считать мутную историю с «черным сердцем»). Разжал челюсти, освободив изгрызенную палку, оценил результаты «операции». Рана скверная — кровь, более не перекрытая стрелой, хлещет вовсю. Решать надо быстро, не дожидаясь, когда сама остановится. Если спереди проблем нет, то сзади… Попробуйте перевязать себе дырку возле лопатки, причем одной рукой — от второй толку нет.

Я не фокусник и смог придумать лишь не слишком эффективный способ. С помощью серии трюков приложил к спине комок окровавленной ткани, отрезанной от рубахи, прихватил ее сохраненным ремешком от уздечки. «Водяное зеркало» не понадобилось — рана точечная, чувствую ее хорошо, в отличие от пореза на лопатке. Спереди дырку прикрыл второй тряпкой, прижимая ее ладонью, кинулся дальше. Туда, где на склоне холма зеленеет хвойный лес. Глядишь, найду там что-нибудь полезное.

* * *

Если четко знаешь — что тебе нужно, и хотя бы примерно — где это можно найти, то, при желании, почти всегда находишь.

Так получилось и на этот раз. Сосновый лес оказался чистым — без непролазных зарослей кустарников и буреломов, чем я охотно воспользовался — мчался со всех ног, делая вид что не устал (редкий лай за спиной очень помогал в этом). По пути не забывал приглядываться к упавшим и поврежденным деревьям, особенно старым. И добился успеха — нашел-таки что искал: приличный натек живицы. Достаточно свежая — даже на морозе поверхность пружинила под пальцем.

Срезал, побежал дальше, согревая смолу дыханием и разминая в ладони. Рана впереди к тому моменту почти перестала кровоточить, что, скорее, было результатом действий «черного сердца», а не моих усилий. Ситуация с входным отверстием оставалась неопределенной, но чрезмерной сырости на спине не ощущал — надеюсь, и там порядок.

Штучка, болтающаяся за плечом, зацепилась за низкую ветвь, из-за чего я растянулся на земле (не первый раз). Ну что же — будем считать это знаком. Устроим передышку ради медицинских целей.

Живицей обмазал края раны, затем залепил комком, хорошо прижал, растер. Вроде держится. Несмотря на грязь процесса, инструкторы отзывались о нем благосклонно — смола хвойных деревьев способствует заживлению и предохраняет от воспаления. Хорошо бы и входное отверстие так же обработать, но чтобы туда дотянуться, надо всю жизнь йогой заниматься. Обойдемся ремнем и тряпкой сомнительной чистоты — только подтяну немного.

Опять собачий лай, причем не понять как далеко. Два километра? Три? Трудно сказать — в горном лесу звуки ведут себя странно: можно не услышать, выстрел за тысячу шагов, зато шум кузнечного молота уши будут улавливать за морскую милю.[9] Как и предполагал, оторваться не получается. Упорные у меня преследователи. И ведь стараюсь мчаться на юго-запад, куда им точно не по пути — ничего интересного для демов там нет. Другие бы давно отстали, но эти сильно обиделись — не хотят отпускать. Но и собаку или свору собак больше не спускают — одного урока хватило.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});