До поворота (Кровавый Крым) - Кирилл Якимец

Мила и девочки радостно хихикали. Слава заметил еще одного посетителя наслаждавшегося происшествием. Тот одиноко сидел в самом темном и дальнем углу и казался чем-то знакомым, похожим на навозного жука-скарабея…

— Хватит. Пошли.

Слава поднялся. Воздух был чист, слабые волны, разгоняемые вентиляторами, приносили лишь легкий едкий привкус.

— Любишь ты все это…

— Да ладно, не ругайся. Весело же было!

Мила послушно пошла следом. Чуть не подскользнувшись на раздавленных кем-то очках интеллигентного молодого человека, она невольно упала на грудь бледнолицему в черной коже.

— Ах, простите!

Впившись в нее глазами, тот так и замер, как будто увидел привидение.

Столпившиеся на улице посетители рассерженно отфыркивались, как стая облитых водой мартовских кошек. Кому-то необходимо было вернуться за брошенными в спешке вещами. Пытаясь сохранить достоинство, бабушка потащила внучек куда-то вдоль улицы по узкому тротуару, Слава весело проводил взглядом ее жирные ягодицы, переливающиеся под тугим летним платьем в выпирающем рельефе плотных трусов. На улицу вышли и заплаканные молодые люди с успокоившимся великаном в бронежилете, и барменши с кассиршей. Слава попытался разглядеть знакомого посетителя, но того среди публики не оказалось. Из-за ближайшего поворота один из ребят тащил упиравшуюся растрепанную девушку — тихонько цокали высокие каблучки, изредка застревая в щелях мостовой. Когда она попыталась остановиться, чтобы выдернуть руку, нога подвернулась и тонкий штырь, отломавшись от босоножки, намертво застрял в неровном асфальте. По смуглым щекам потекли, размывая тушь, слезы.

— Эй-ей-ей!!! — уцепилась Мила за напрягшийся славин бицепс, — Ты не лезь, они сами разберуться! Нам идти пора.

Но его остановило виновато-беспомощное выражение ее глаз, там было что-то еще. Может, он уловил тот тоскливый московский страх? Точнее, ужас перед этими ласково улыбающимися бледными парнями. На руке одного он увидел темное пятно рисунка, но не успел рассмотреть. Понуро опустив голову, великан послушно выслушивал главного бледнолицего, к нему подвели девушку и оставили в покое.

Наконец противники пожали друг другу руки, великан побагровел, готовый кинуться в новую драку, но девушка, что-то тихонько ему принялась обьяснять, и они ушли. Как-то беззащитно прихрамывая на поломанной туфельке, девушка стала похожа на маркитантку разбитого войска: «пулями пробито днище котелка…». Им навстречу шел высокий человек в соломенном самбреро ялтинрского производства и неестественно пестрой от красных цветов рубашке, завязанной мощным узлом на мускулистом черном животе. Негр. Проводив пару настойчиво-любопытным взглядом, негр подошел к кафе, снял шляпу — кажется, этого человека Слава недавно видел на нудистском пляжу. И Сашок что-то болтал про негра из Харькова… Мягко улыбнувшись, тот прошел внутрь мимо вежливо расступившейся группы молодых людей.

— Идем? — почему-то Мила была рассержена.

— Ты чем недовольна?

— Ненавижу негров!

— Че-го?! — слегка опешил Слава.

— Я не виновата, что у меня предки такие! Я не негритянка!!!

Некоторые прохожие удивленно глядели им вслед.

— Да брось ты! — совсем растерлся Слава, — подумаешь, предки. Какая разница!

Они шли по прямым улицам, пока не попали на пляж, забитый людьми под завязку.

— А какое он имел право так мне улыбаться? И этот хмырь, с лошадиной мордой, вылупился!!! Чего они на меня все так смотрят!!! — потихоньку Мила переходила на визг.

— Потому что ты красивая, — сходу придумал Слава.

— Да? — слова сработали безотказно, она сразу успокоилась и про все забыла, — Смотри, справа, там!

— Что?

— Ну крепость же! Пойдем, нам наверх!!

Узкая лента асфальта вилась в лабиринте одноэтажных домиков, облепленных кустами каких-то цветов. Этот лабиринт очаровывал — казалось, дома растут вместе с травой из набирающей силу горы.

Вот и грязно-бурые шишковатые башни, сомкнутые, как челюсти. Рядом толпятся немногочисленные туристы.

— Ну, ты это рвалась увидеть?

— Нет. Не знаю. — забравшись в неверную тень, Мила топталась на месте, — может, экскурсовода подождем?

— Ну подожди-подожди!

— Не злись. Хочешь яблочко?

— Тоже из сумки?!

— Нет. Купила.

— А на какие даньги?!

— На твои, — опять эта дурацкая слеза на ресницах.

Пристроившись к небольшой экскурсии, они выслушали занимательную повесть про славную историю города Судака и его крепости. Невольно Слава проникся искренним сочувствием к «последнему оплоту Европы в Азии», так и повеяло галерами, плащами, мечами, чумой, пришедшей с переброшенными через стену осажденной крепости вонючими трупами… Даже усталость и ломота куда-то делись. Залезли на стену: полет птиц, безбрежное море, куда давным давно уплыли генуэзцы, и не вернутся, останется только эта выжженная солнцем и потоптанная туристами каменная плешь. От таких мыслей стало грустно. Толстые стены стояли прочно, сохраняя столетние тайны, приятное тепло камней согревало кожу — в их щербинках чудилась своя жизнь. У какой-то квадратной ямы, возле одной из дальних башен, копошились люди. На них изредка глазели турсты, не обращавшие внимания на веревочку заграждения с белыми лоскутами.

— Кто это? — спросил Слава полного господина в кепке, внимательно разглядывая переливающиеся кусочки стекла.

— А, — тот презрительно пожал плечами и отошел, — археологи.

Сложенные небрежными кучками кусочки иногда попадались кому-нибудь под ноги из копавших, вызывая ленивые перепалки. Слава решил, что лучше отойти в сторону и не мешать.

— Ух ты!!! — призывно замахала руками Мила, — Смотри, что здесь есть!

Крутая узенькая тропка по камням — спуск почти к морю или куда-нибудь еще. Слава равнодушно пожал плечами, но девочка уже вприпрыжку неслась вниз. Навстречу поднималась пожилая семейная пара.

— Там спуск есть? — поинтересовался Слава.

— Нет, ступени обвалились, — задержался мужчина, — но очень красивый вид…

Завороженно глядя на бьющееся о камни море, Мила шептала какие-то стихи. По склону соседней горы мирно прогуливались четыре козы, таких прежде Слава не видел: шоколадно-коричневые, с темными оборками полосок.

— Правда здорово? — не заметив подошедшей девочки, Слава слегка вздрогнул.

— Вечер скоро, — она почему-то поежилась. Обняв ее за плечи, он уловил приторный запах ее волос. Опять наркотики? Но промолчал.

— Пойдем обратно?

Наверху их уже ждали: лошадиная морда глвного бледнолицего торчала из-за стены, следом показались остальные, они все так же мило улыбались. Поднявшись еще вверх, они обнаружили, что проход закрыт этой странной компанией. Вперед вышли двое, и, когда внезапно в воздухе свернули ножи, Слава понял, что за стеной их нито не увидит и помощи ждать неоткуда. А самое неприятное — что все противники сверху. Если набросятся толпой, то скрутят в два счета. Слава понял, что надо заставить их нападать по очереди. Под ногами скрипели острые камушки. Хорошо бы несколько таких иметь в руках, но так, чтобы никто не заметил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});