Измена. Ты станешь моей - Элен Ош

поражение. Я не мог допустить этого.

Ведьма следила за ходом беременности и за родами. В любой момент готовая прийти на помощь, чтобы спасти роженицу. В истории оборотней существовали легенды, когда в случае опасности спасали мать, а не дитя. Ведь оно могло и не выжить. А мать способна вновь принести потомство. Таков закон природы и темного мира. Даже к смертным женщинам, вынашивающих демоническое дитя, было особенное внимание.

Густав буквально пылинки сдувал с Елены, ведь она носила под сердцем его дитя. Он долго выбирал ту, единственную. Какие знаки указали ему на Елену, история умалчивает. Но уже через три месяца она родит сына, обеспеченная до конца своих дней. Что уже говорить про самого ребенка. Сын. Мечта каждого демона. Его путь проложен задолго до его рождения. Хотя… Судьба порой жестока и непредсказуема.

Однажды потеряв, я не имел права вновь проиграть. Но кто-то настойчиво наступал мне на пятки. Красиво сложенная комбинация по устранению Арины чужими руками. В мире демонов мало кто рисковал лично, чаще перекладывая исполнение на другого. И так несколько раз, путая след. Оттого найти источник порой не представлялось возможным. Лишь следуя логике мы выходили на очевидное решение.

Я перебрал всех, кому перешел дорогу, когда Егор, бывший муж Арины, предстал в роли вампира. Убить жену из-за ревности — это одно. Но принять помощь от представителя тьмы — за этим уже стояло иное объяснение. Не только Егору это было выгодно.

Распри между вампирами и оборотнями давно канули в лету. Мы сумели найти компромисс и сосуществовать без вражды и ненависти. Но кто-то намеренно обратил Громова именно в вампира, решив таким способом возобновить вражду или…

Когда Арина давала свидетельские показания в полицейском участке после той злополучной ночи, когда был похищен ее отец, представитель закона натолкнул меня на мысль брошенной фразой: "Покушение на почве ревности".

Но я тогда думал не о Громове и его обиде на жену. Ревность исходила от той, кому не достался я. Именно против меня были задействованы силы зла. И только одно имя вертелось на языке: Женевьева.

Уже лет двадцать как эта демонесса от рождения со способностью к вампиризму почивала в гробнице, сосланная собственным сыном за учиненное беззаконие. И тому я был причиной. Запретная любовь. Попранные законы. Море крови и насилия. И как итог: рождение дьявольского дитя. Которого я никогда не увидел. В наказание.

Я подписал договор, согласно которому обязался никогда не искать встречи с дочерью от нерадивого для многих союза и забыть о существовании Женевьевы. В случае неповиновения — смерть. Чтобы исключить возможность, Женевьева добровольно согласилась удалиться и уйти в спячку. В надежде, что годы усмирят страсть, а любовь завянет подобно лепесткам роз на ее надгробии.

Конечно, я не забыл, но глубоко закопал свои чувства. Кто-то скажет, что демоны не способны на любовь. Ошибаются! Наши чувства и эмоции во сто крат сильнее, чем у смертных. Но мы умеем их контролировать, загоняя вместе с темной душой во глубину сознания, руководствуясь лишь холодным разумом.

И лишь увидев Арину, я позволил им вновь пробудиться. Позволил себе вкусить любовь. Испить чашу страсти снова. Но пробужденная демоническая душа подобно живительной влаге оросила ложе Женевьевы.

Ее дремлющее сознание уловило ускоренное биение моего сердца, когда я спасал Арину от ножевого ранения. Когда вынужден был раньше срока, установленного мной, обратить ее в оборотня, чтобы не позволить ангелу смерти забрать ее душу, умертвив тело. Она услышала, когда мое сердце забилось, едва в чреве Арины зародилась жизнь: мои сын и дочь.

Ревность. Вот что пробудило демонессу. Сквозь тысячи километров от меня Женевьева слышала и чувствовала все. Но это были лишь мои предположения. Чтобы развеять сомнения, я обязан был преступить пункты подписанного соглашения и убедиться воочию.

Я склонился над Ариной, спящей после родов. Откинул с лица пряди волос. Мягко коснулся ее губ. Она проснулась. Сладко потянулась, обвив руками меня за шею.

— Ты уходишь? Как там дети?

— Фрейя и Кейн в полном порядке. Эльвина за ними присматривает. Я отлучусь ненадолго. Спи, милая! Я скоро вернусь.

Арина послушно перевернулась на другой бок, подтянув плед до подбородка и закрыла глаза. Перед уходом я заглянул в детскую, где сопели в кроватках сын и дочь. Черный кот, фамильяр ведьмы, сидел тут же, на кресле между детьми. Эльвина доверяла ему как себе. Я не вмешивался. Помощь ведьмы была неоценима, и я оплачивал сторицей.

Тихо смотрел на сына, раскинувшего руки и сжимающего кулачки. Готовый к бою. Я усмехнулся. Дети тьмы росли быстро. Не пройдет и года, как Кейн уже сможет ловко наносить удары, как с помощью демонической силы, так и без. Сын главы клана. Лучший боевой демон и оборотень.

Фрейя. Какая судьба ожидала мою дочь? Чтобы не уготовило провидение, я и ее обучу премудростям демонической жизни. Чтобы никто не смог усомниться в ее возможностях.

Еще один взгляд на детей, и я переместился в мрачное ущелье в забытом всеми богами месте. В глубине пещеры, укрытая от глаз случайных любителей спелеологов, располагалась гробница Женевьевы. Зрение демона позволяло без проблем различать даже мельчайшие детали древнего мавзолея.

Вдоль стен тянулись вырубленные в массиве горной породы альковы, в которых стояли каменные гробы, укрытые плотным слоем вековой пыли. И только на одном крышка оказалась сдвинута.

Саркофаг стоял посреди просторного каменного зала на невысоком постаменте. Центральная фигура среди подобных ей. Праматерь огромного клана вампиров. Женевьева.

Я подошел ближе. Однако уже нутром чуял плачевный результат своего посещения. Невольно коснулся края саркофага, ощущая под пальцами холод камня и шершавую поверхность последнего пристанища демонессы. Заглянул внутрь и усмехнулся.

Гробница была пуста…

Глава 41. Вернуть свое

(Женевьева)

Разлука для любви, что ветер для огня: либо загасит, либо раздует еще больше. Я не забыла Игдера. Моего лютого демона. Мое сердце по-прежнему хранило любовь к нему. Что такое двадцать лет для представителей тьмы? Как двадцать минут для смертного человека. За столь короткий срок невозможно ни забыть, ни стереть из памяти его черты.

Да, теперь его звали иначе: Игорь Дегтяренко. Он прочно осел среди людей, захватив приличную нишу для мирного сосуществования с ними. Но меня от спячки пробудили не эти изменения в демоне: в его сердце вспыхнул огонек любви. Вот с этим я мириться не желала. Стать ветром, который загасит это чувство к ней, к смертной. Да как он посмел? Променять меня на бренность!

Я тенью скользила за ним и