Столетняя война: леопард против лилии - Наталия Басовская

Растущая враждебность в отношении англичан была связана во Франции с отчетливым пониманием неизбежности скорого возобновления войны. Переворот означал отказ от политики Ричарда II, в которой видное место занимала тенденция к укреплению контактов с Францией, «личной дружбы» с Карлом VI. Кроме того, свержение короля разрывало династическую связь английского правящего дома с Францией. Малолетняя вдова Ричарда II Изабелла Валуа не могла более рассматриваться как потенциально важная политическая фигура. Для укрепления своих позиций при дворе и в общественном мнении Англии Генрих IV должен был отказаться от крайне непопулярного перемирия и иллюзии дружбы с французским правящим домом.

Во Франции большая часть феодалов из придворных кругов усиленно раздувала недовольство переворотом в Лондоне и растущие антианглийские настроения. При дворе шумно возмущались «узурпацией» Генриха, жалели Ричарда II, сетовали по поводу неясной судьбы Изабеллы. Давно стремившиеся к продолжению войны политические силы обрели прекрасное обоснование своей агрессивности. Поскольку идея войны имела давнюю довольно широкую поддержку в Англии, новое военное столкновение было неизбежно. И даже первые внешне миролюбивые шаги Генриха IV, как будто бы поддержанные во Франции, таили угрозу взрыва.

Спустя примерно месяц после коронации новый английский король направил во Францию послов для подтверждения перемирия. Для едва захватившего престол Генриха IV немедленная война с Францией была опасна. Гарантией отсрочки военного конфликта при общем враждебном настрое Франции была Изабелла Валуа. Генрих IV использовал ее, по существу, как заложницу. Подтверждение перемирия было объявлено условием возвращения на родину. Французскому королю пришлось согласиться на переговоры. Однако об общей враждебной позиции Франции выразительно свидетельствовало то, что Карл VI запретил своим представителям именовать Генриха в договоре королем Англии.

В начале 1400 г. Карл VI и Генрих IV подписали письма, в которых за каждой строкой, говорившей о мире, проступала неизбежность войны. Достаточно отметить, что ни один не назвал другого королем. Карл VI давал понять, что не признает законности прав Генриха Ланкастерского на английскую корону, а Генрих, назвав его в ответ французским кузеном, подчеркивал сохранение притязаний на французский престол[88].

Неудивительно, что такое подтверждение перемирия сопровождалось в обеих странах военными приготовлениями. Во Франции они велись более шумно и откровенно. Французские сеньоры, как дружно отмечают хронисты, «хотят войны против Англии» и собирают войско[89]. В Аквитании, где после французских военных успехов 70-80-х гг. XIV в. трудно было определить границы английских владений, начались вооружение столкновения. Один из влиятельнейших политических деятелей Франции — брат короля Людовик Орлеанский — направил Генриху IV вызов на поединок. Это было неслыханной дерзостью, поскольку по рыцарскому кодексу чести поединок возможен только между равными. Следовательно, брат французского короля не признавал Генриха Ланкастерского государем. К тому же письмо было составлено в вызывающем тоне. На северной границе Англии активизировались шотландцы, действовавшие, по-видимому, по согласованию с Францией. Прекрасно понимая, что англо-французский мир висит на волоске, Генрих IV в первые же месяцы пребывания у власти также начал готовиться к войне. Однако начинать военные действия английский король не торопился — слишком непрочным было его положение в стране. Уже в 1400 г. был раскрыт заговор знати против короля: «мятеж четырех графов» — Голландов, родственников и фаворитов короля Ричарда II». Затем они последовали бесконечной вереницей, сопровождаемые зловещими слухами, что «чудом спасшийся» Ричард II жив и скрывается на севере Англии или в Шотландии.

В этой обстановке Генрих IV был вынужден посвятить первые годы своего правления разрешению противоречивой задачи: бороться за продление перемирия, одновременно усиленно готовясь к войне с Францией. Были приняты меры по укреплению международного положения Англии. В поисках потенциального союза против Франции английский король приложил немало усилий для заключения династического брака между своей дочерью и сыном германского императора Руперта Пфальцского. Сам Генрих IV вступил в брак со вдовой герцога Бретани, что невозможно не связать с усилением военно-стратегических позиций Англии в предстоящей войне.

Большое внимание в английской политике уделялось традиционным объектам англо-французских столкновений — странам Пиренейского полуострова и Шотландии. В начале второго правления Генрих IV вступил в переговоры с Португалией, рассчитывая удержать ее от союза с Кастилией — давней сторонницей Франции. Надежды на разрыв или хотя бы ослабление франко-кастильского союза подкреплялись созданными еще Джоном Ланкастерским династическими связями Англии с Пиренейскими странами. Большого успеха действия английской дипломатии не имели. Португалия заключила в 1403 г. союз с Кастилией, а старый франко-кастильский союз дал небольшие трещины, но устоял.

Несколько более значительных результатов, и с большим трудом, добился Генрих IV в Шотландии. В первый же год своего правления он попытался навязать шотландцам договор о постоянном мире при условии признания английского суверенитета. Решительный отказ шотландского короля не остановил Генриха IV, и в 1401 г. он вновь прислал своих представителей для переговоров. Англичане выдвинули сформулированные сто лет назад «аргументы» мифологического характера в пользу законности требования оммажа от шотландского короля. Кроме того, англичане потребовали передачи спорных пограничных крепостей Роксбург, Йедбург и Бервик. Шотландцы, по словам одного из английских представителей, «полностью отвергли эти предложения с добавлением некоторых очень не дипломатичных выражений». Англии удалось, таким образом, спровоцировать Шотландию на нарушение перемирия и выступление до начала военных действий во Франции. В 1402 г. шотландские войска вторглись в северные области Англии и были разбиты.

Пока в каждой из воюющих стран шли приготовления к официальному возобновлению англо-французской войны, военные действия фактически уже начались. В течение первого десятилетия XV в. систематически случались ожесточенные столкновения на море у берегов Бретани и Фландрии; постоянно действующим фактором стало пиратство, мешавшее нормальному развитию английской, французской, фламандской торговли. Французские отряды на кораблях периодически совершали набеги на южноанглийские порты и острова. Пострадали Плимут, Саутхемптон, Портленд, Уайт и др. Начиная с 1404 г. англичане также время от времени опустошали берега Северной Франции в Нормандии, Пикардии, Бретани.

Все это происходило в условиях официального перемирия и рассматривалось как действия отдельных лиц, а не государства. Однако по масштабам и ожесточенности эти столкновения подчас не отличались от подлинной войны. Так, по данным французского хрониста (возможно, преувеличенным, но тем не менее показательным), 6 тыс. англичан участвовали в отражении французского нападения 1405 г. на южноанглийское побережье. Во время рейдов по берегам Нормандии и Пикардии в 1404 г. англичане не только грабили, «забирая все, что можно», но и убивали мирное население. Некоторых, как в дни войны, брали в плен и угоняли в Кале для получения выкупа.

Систематические нападения англичан на побережье Бретани привели к возрождению народного сопротивления. В 1405 г. жители Бретани обратились к королю с просьбой «разрешить им взяться за оружие, чтобы защитить свои дома и изгнать англичан». Когда в том же году в районе Бреста высадился английский отряд, крестьяне, «доведенные до крайности, вооружились палками, арбалетами и луками, чтобы отразить силу силой, пока не подойдут их защитники» (т. е. французские войска)[90]. При отражении английского рейда 1406 г. в Нормандии были убиты 500 и взяты в плен 700 англичан.

Наиболее активно неофициальная война шла в английской Гаскони. Здесь англо-французские противоречия, как обычно, проступали особенно ярко. В начале XV в. они обострились в связи с неопределенностью положения этой области. Полвека назад, по миру в Бретиньи, она вся юридически отошла под власть Англии. После успехов 70–80-х гг. французы фактически освободили из-под английской власти большую часть юго-западных земель. Однако это не получило никакого юридического оформления. Договор 1396 г. обходил все спорные вопросы. В результате к началу XV в. в Гаскони не было определенных границ между английскими и французскими владениями. В действие должно было вступить право сильного. Пользуясь сложностью внутриполитического положения в Англии, французские сеньоры взяли инициативу в свои руки и попытались в очередной раз вытеснить англичан с юго-запада.