Дар Крома - Блэйд Хок

Кинув поводья подоспевшему мальчику-слуге, Ангир захватил мешок со своим добром и вошел в кабак.

«…Нет. Это место никогда не станет „Червленым щитом“», — разочарованно подумал боссонец.

Стойка представляла собой замызганную и выщербленную толстую доску, поставленную на пустые бочки. За стойкой на козлах стояли огромные пивные бочки. Под одной из них собралась солидная лужа, от которой попахивало прокисшим пойлом. Изрезанные столы темнели от пятен пролитого вина и пива. Возле едва тлеющего камина валялись обломки сломанной скамьи, которым, похоже, было суждено выступить в качестве дров. Дрянное местечко!

— Уважаемый господин почтил нас своим прибытием… — елейно начал кабатчик

— Комната на ночь у тебя есть? — перебил его гость

— А как же! Есть, как не быть!

— Веди…

Толстый кабатчик семеня повел сероглазого боссонца на второй этаж

— Вот! — заявил кабатчик с гордостью, отперев комнату.

Белесая плесень украшала изрядный кусок потолка, углы были сплошь в паутине, кровать подозрительно покосилась на один угол. Ангир не поленился и присел, ну да, верно — ножки нет, вместо нее подставлен пенек. В довершении всего по полу важно шествовал черный таракан. И как подозревал ассасин, это тут не единственное насекомое…

— У тебя тут не прокаженные случаем жили? Я просил комнату, а не свинарник!

Тяжелый подкованный сапог опустился на таракана.

— И это «Гордость Севера»? Да этим притоном может гордиться только кочевник-зуагир, никогда не видевший нормального жилья!

Кабатчик невразумительно отпирался. Оборвав его бормотание, Ангир продолжил:

— Так, толстобрюхий, или даешь нормальную комнату или у тебя пять минут вынести всё самое ценное из этой халупы, ибо я так чувствую, гореть ей сегодня. Мне еще за это еще спасибо скажут, через пару лун в такой грязи холера вспыхнет!

— Пять серебряных монет, — пробормотал хозяин «Гордости Севера»

— Ты головой не бился в последнее время?

— Пять монет и у вас будет лучшая комната в этой крепости.

— Веди, только смотри, обманешь — гореть твоей развалюхе вместе с тобой!

Кабатчик нервно дернулся, горестно вздохнул и, пройдя по лестнице два десятка шагов, отпер дверь. Повозившись в темноте, он зажег пяток свечей на загогулине, выполнявшей вероятно роль шандала, и это дало достаточно света, чтобы рассмотреть комнату. Боссонец заглянул: что ж это гораздо лучше, похоже, ублюдок-хозяин не соврал. На крюке, вбитом в сводчатый потолок висел незажженный фонарь. Возле окна стояла огромная высокая кровать с массивными спинками, по размерам смахивающими на створки от крепостных ворот. Сходство усиливали несколько круглых вмятин, как будто от тарана. Пара выцветших, но чистых гобеленов на стенах, здоровый деревянный сундук с двумя медными кольцами по бокам, окованный полосами латуни. В дальнем углу — изящный столик тонкой работы и пара стульев к нему, с высокими спинками, похоже привезены из Офира или Шема. Причем, судя по замызганному виду «Гордости Севера», везли точно не сюда.

Ангир высыпал горсть монет в ладонь владельца кабака:

— Держи свои пять монет и исчезни! Хотя погоди… через три часа разбуди!

Хозяин «Гордости Севера» вытер потные ладони о грязный фартук и исчез из виду.

Задвинув засов, боссонец улегся на широкой кровати.

Осторожное постукивание в дверь разбудило Ангира. Он лежал и смотрел в потолок. Когда еще он так сможет поваляться на нормальной кровати? Впереди только дикие и неприветливые земли: Пограничье и Киммерия. В Пограничье наемник был шесть раз — междоусобная грызня там уже давно вошла в правило. И то один, то другой внезапно разжиревший барон, вдруг осчастливливал своим появлением Гильдию Убийц, золотом оплачивая смерть злокозненных, по его мнению, соседей.

А вот с Киммерией посложнее, одного полоумного киммерийца в «Червленом щите» за глаза хватит для составления мнения об этом народе… Да и все что Ангир слышал ранее вполне вписывалось в сложившееся мнение об этом немногословном и угрюмом народе.

«Ну да ладно, будет проблема — тогда и буду решать» — рассудил Ангир и покинул комнату, спустившись в общую залу. Вечерело и люди только-только стали подходить. Высмотрев наименее освещенный угол, привычка уже впитавшаяся в кровь, боссонец махнул рукой похмельной роже хозяина «Гордости Севера». И уже через пару минут смазливая дочь хозяина кабака принесла четыре глиняные кружки с пивом, жареную рыбу, запеченную на углях, большой кусок капающей жиром ароматной оленины, свежие лепешки и глубокую миску какой-то буроватой жижи. Боссонец принюхался и макнул в миску ломоть лепешки, жижа оказалась смесью специй с уксусом, на удивление приятной на вкус. Ангир удовольствием ел нехитрую, но сытную пищу. Неожиданно в мозг постучалась мысль: «В прошлый раз все так и началось…». Помянув Эребуса, Ангир опрокинул в рот содержимое кружки, прогоняя неприятные мысли.

Постепенно вновь прибывающие люди, в основном воины, заняли почти все столы. Люди здесь были простые, без премудростей, и развлечения у них были соответствующие. В ближайшем углу уже шел спор кто кого перепьет. А вот прямо по середине трактирной залы шла игра в кости.

Ангир поднялся, занял освободившееся место и сделал бросок. Похоже Бэл сегодня на его стороне. Пять костяшек так и летали по столу. Вдруг боссонец почувствовал легкое прикосновение к кошелю на поясе. Мгновенно перехватил ладонь вора, пальцы которого все еще сжимали заточенную монету, выкрутил руку и пригвоздил ножом руку незадачливого вора к столешнице. Монета остановилась в нескольких дюймах от судорожно дергающейся, проткнутой ладони вора.

Воины-немедийцы мигом вспомнили о своих обязанностях и поволокли вопящего воришку к ближайшей колоде, спустя несколько минут раздался глухой стук и пронзительный крик после него. «Придурок, если нет ни чутья, ни наблюдательности, — такова твоя участь». Ангир с удовольствием представил как однорукий неудачник — вор катается по снегу, засовывая культю в сугробы, пытаясь унять боль. Гильдеец забрал выигрыш, встал из-за стола, и вернулся за свой стол в углу. Стражники, свершившие акт правосудия вернулись, но их место уже было занято. Боссонец махнул им рукой, два вояки без колебаний уселись напротив боссонца.

— За знакомство? Я — Квилл — представился боссонец.

— Я — Орм, он — Ларг, — отозвался немедиец с начищенной серебряной бляхой десятника, второй немедиец кивнул.

Боссонец повернулся к стойке, собираясь махнуть рукой кабатчику, и натолкнулся на взгляд его дочери, глазевшей на боссонца. Она смутилась и вспомнила об обязанностях, через минуту на столе появились новые глиняные кружки с шапками пены и тонко порезанное копченое мясо. Немедийцы благодарно кивнули и приступили к еде не чванясь.