Вместе с флотом - Арсений Головко

Не дожидаясь донесения, приказываю «Баку» немедленно идти на помощь «Сокрушительному». Одновременно приказываю: эскадренным миноносцам «Урицкий» и «Куйбышев», находящимся в Иоканке, и эскадренному миноносцу «Разумный», находящемуся в Кольском заливе, также идти на помощь «Сокрушительному» и, найдя его, вести в Кольский залив; спасательным судам «Шквал» и «Память Руслана», буксирному пароходу № 2 быть в готовности к выходу в море.

Эсминцы вышли по назначению. А спустя час, когда я проводил занятия с командирами соединений, поступила очередная радиограмма от Курилеха: «Корму оторвало волной до машинного отделения. Корма утонула. Держусь на поверхности. Ветер — зюйд, десять баллов...»

Итак, повторение истории с «Громким», только у того оторвало нос, а у этого корму. «Громкого» мы спасли, а вот на спасение «Сокрушительного», учитывая место, время года и условия, в каких произошла авария, надежды мало. Хорошо, если спасем людей. Должно быть, уже есть жертвы: те, кто находился в момент аварии в кормовой части корабля.

Тяжелая история. И ведь что нелепо: «Сокрушительный» только в начале войны закончил специальный ремонт (подкрепление корпуса).

21 ноября. Начальник штаба С. Г. Кучеров всю ночь нагонял тоску: ходил, вздыхал, высказывал самые мрачные мысли. Хватает и своих, но понимаю его: разве можно не переживать то, что стряслось на широте семьдесят четыре градуса?.. И все-таки правильнее переживать про себя. Какое бы ни было чрезвычайное происшествие, надо сдерживать себя, уметь находить выход из создавшегося положения, иметь в виду не только происшествия, но и всю обстановку.

Курилех сообщил, что «Сокрушительный» более шести часов не продержится, так как затопляет корму, вернее то, что теперь следует считать кормой. Было это около трех часов. Однако уже полдень, а корабль держится на плаву. Радиограммы продолжают поступать, причем тон донесений очень спокойный, чего я никак не ожидал от Курилеха. Что-то здесь непонятное. Фатализм?.. Мужество и фатализм далеки одно от другого.

Постепенно по донесениям вырисовывается следующая картина.

«Баку» и «Сокрушительный» повернули обратно от конвоя вчера, каждый самостоятельно, не видя друг друга в снежных зарядах, рассчитывая соединиться в дальнейшем на переходе. «Сокрушительный» шел курсом 210 градусов и подвергался сильному воздействию волны, которая била в левый борт. Поэтому командир корабля стал изменять курсы на ветер (последовательно на 190, 180 и 160 градусов) и уменьшать ход, сбавив скорость хода на последнем курсе до шести узлов. Это, однако, не могло помочь, и в 14 часов 30 минут в корпусе «Сокрушительного» от ударов волн образовалась трещина на верхней палубе в кормовой части. Через три минуты кормовая часть отломилась по сто семьдесят третьему шпангоуту, а через десять минут затонула вместе с шестью краснофлотцами, которые не успели покинуть ее. В момент погружения кормовой части произошел взрыв глубинных бомб, находившихся в кормовых стеллажах. Оставшаяся на плаву часть корабля заполнилась водой по кормовую переборку второго машинного отделения. Как только был исправлен вышедший из строя радиопередатчик, «Сокрушительный» в четырнадцать часов сорок минут сообщил Колчину об аварии и указал свое место. Эта проходящая радиограмма, повторенная неоднократно, была первым известием, из которого мы узнали об аварии.

Колчин так и не отыскал «Сокрушительный». Был около, не увидел и в 9 часов, прекратив поиск, так как мазута осталось только на обратный путь, повернул в Кольский залив.

«Сокрушительный» очень дрейфует — до четырех — четырех с половиной узлов по ветру. Пока мало уверенности, что эсминцы скоро найдут его, поэтому готовим к выходу вслед им две подводные лодки и «Громкий».

Ближе всех к «Сокрушительному», судя по донесениям, «Разумный». Несмотря на большую волну, идет по двадцать — двадцать два узла, ищет по радиопеленгу.

И находит. В 17 часов 55 минут. Молодец, Соколов![37]

Место «Сокрушительного» — широта 75 градусов 1 минута, долгота 41 градус 25 минут. Это в четырехстах двадцати милях к северу от Иоканки.

Около 18 часов 15 минут подошли «Куйбышев» (командир корабля Гончар) и «Урицкий» (командир корабля Кручинин) под общим командованием Симонова (командир дивизиона). Также использовали радиопеленг.

Состояние моря в районе, где обнаружен «Сокрушительный», не лучше, чем накануне. Попытки «Разумного» подойти к потерпевшему аварию кораблю и взять его на буксир закончились неудачей. Дважды заводили буксир, и дважды буксир лопнул. Тем временем погода еще более ухудшилась. Доложив об этом, Соколов просил разрешения снять людей и отказаться от буксировки. Судя по всему, снять людей — единственная возможность спасти их. Решение Соколова правильное в первой части, но отказываться от буксировки преждевременно. Сперва надо снять людей, дальше будет видно.

Из следующего сообщения ясно, что Соколову не удалось ни то, ни другое. Подойти к борту «Сокрушительного» было невозможно. Корабли так сильно бросало, что они при сближении вплотную должны были разбиться от ударов друг о друга. Попытки удержать «Разумный» машинами на месте при подходе на предельно возможную дистанцию успеха не имели. Много раз «Разумный» приближался к «Сокрушительному» для того, чтобы дать возможность людям поврежденного корабля перебраться на палубу «Разумного». Удалось благополучно прыгнуть с борта «Сокрушительного» на палубу «Разумного» только одному человеку. Тем и закончились попытки Соколова снять людей.

Вскоре подошли «Куйбышев» и «Урицкий», оба типа «Новик». Корабли этого типа лучше держатся на волне, что мне хорошо известно (я был старшим помощником на «Урицком» еще на Балтике).

Поскольку от штаба флота послано оповещение о подводных лодках противника в этом районе, Соколов на «Разумном» взял на себя задачу обеспечить корабли противолодочной обороной, а «Куйбышев» и «Урицкий» занялись снятием личного состава с «Сокрушительного». Топлива на «Разумном» мало, так что вот-вот запросится обратно, чтобы не попасть в положение «Громкого», которого в свое время пришлось спасать, потому что он остался в море без топлива.

Из намерения Симонова подвести «Куйбышев» бортом к «Сокрушительному», конечно, ничего не получилось. Пришлось налаживать переправу людей при помощи беседки. Одновременно с аварийного корабля выпускался мазут, что несколько уменьшало волнение моря у борта. И все же стальные концы почти тотчас оборвались. Тогда был заведен пеньковый трос с «Куйбышева» и к тросу прикреплена беседка. Переправлять людей таким способом, в такую волну, да еще в снежных зарядах казалось невозможным. И все-таки это было сделано. Симонов распоряжался на корме, откуда заводил трос и куда начали переправлять людей «Сокрушительного», а командир «Куйбышева» Гончар с помощью машинного телеграфа управлял машинами, стараясь так маневрировать ходами, чтобы не порвать пеньковый трос. Оба, Симонов и Гончар, действовали не только умело, но и с большим искусством, оба в полной мере обладают морским мастерством, чутьем и волей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});