Господин Вечности - Елизавета Тьма

   Снова уложив крылья, я рассказал отцу всё, о чём умолчал при общем разговоре. Сглаживая подробности, стараясь скрыть слишком уж тяжёлое, но всё. Живо передо мной стояла картина памятника моей семье. И я, уткнувшийся в каменную ногу отца... "Никогда... какое страшное слово..."

   Сам не заметил, как за время рассказа оказался у окна, жадно гладя в небо, становившееся красным на востоке. Как вцепился в створку окна до побелевших пальцев...

   -- Бедный мой сын... -- Отец, оказавшийся рядом, когда я поднял взгляд, просто обнял меня. -- Бедный ты мой маленький сын... Если бы я мог от всего этого тебя отгородить...

   -- Ты просто не умирай, пап, -- только и смог произнести. Горло свело. Больше даже при желании говорить я бы не смог.

   -- Обещаю, -- ответил папа.

   Как же хорошо, что у меня такой отец... И как же хорошо, что он рядом. И пусть горло свело, но как же тепло на душе. И никто не увидит скатившихся по лицу слёз, а отец и сам незаметно вытер лицо...

   Двойняшек так и оставили спать на диване. Только "поле тепла" я им обновил.

   Вана тоже хотели оставить спать, да эта вечно недовольная ушастая морда проснулся самостоятельно. И отправился с нами. Как и Шон, брать с собой которого в наши планы тоже не входило.

   Ильен, кажется, так и не смог уснуть. Наследник трона был бледен, устал. И скрывал свою растерянность под маской раздражительности. Ну вылитый я. Надо его подколоть, чтобы разозлился на меня и успокоился.

   Пока шли до малого тронного зала, мы с братьями втроём успели довести дядю до белого каления, попыток нас убить и отчаянной просьбы императору утихомирить своих наследников. В общем, дёргаться он перестал, что нас полностью устраивало.

   В зале с видом ждущих казни смертников нас ждали двенадцать Рыцарей. Отец зорко оглядел преклонивших колено тёмных. Повернулся ко мне.

   -- Сын, дай-ка мне Старшую печать.

   -- Тогда дай Младшую, -- потребовал я, снимая кольцо.

   Подал артефакт отцу, безмолвно интересуясь: "Инструкция для юзера-лузера нужна?"

   "Ремня давно не получал?" -- не менее ехидным взглядом ответил мне отец, забирая мою... хм... дедушкину печать и отдавая мне свою.

   А потом... потом было судебное разбирательство. Долгое. Муторное. Выматывающее всех участников. Папа вёл допросы при помощи печати, я его дублировал и помогал, потому что ведущую роль физически не выдержал бы. Ильен выступал как в качестве допрашивающего, так и в качестве свидетеля. К вечеру меня мутило от голода, беспощадно кружилась голова и было такое ощущение, будто меня весь день били ногами. Причём ногами, не в тапочки обутыми.

   -- Что скажешь, Старший Наследник? -- поинтересовался отец, не глядя на меня. Я сам только взгляд скосил, не поворачивая головы. Его мутило даже больше чем меня, что видно по лицу. Он в каждой душе читал, память им наизнанку выворачивал. Как его самого не вывернуло... Хотя, мы специально не ели.

   -- Каждый из них заслуживает казни, -- ледяным тоном отозвался я. -- Но мы не можем себе позволить убить их сейчас, отец-Император. Это политически невыгодно в сложившейся ситуации. Я считаю, что мы должны рассмотреть ситуацию более полно в отношении десяти из двенадцати присутствующих.

   -- Ты уверен? -- повернулся ко мне отец.

   Я прекрасно понял подтекст его вопроса. И сам посмотрел на дядю.

   -- Мне понадобится Тень. -- Ильен тоже всё правильно понял.

   -- У Кордана ар'Каэрта есть пара учеников, -- проговорил Шон. -- Любой из них будет рад стать настоящей Тенью тебе.

   Ильен не ответил, пристально глядя в глаза одного из тех, кто лишил его крыльев.

   -- Нет, -- тихо, но твёрдо ответил дядя. И добавил понятное нам всем слово: -- Одиннадцати...

   -- Ван, Шон, проводите консорта в северную башню, -- холодно приказал папа. -- Остальные будут ждать решения Владык Мира, и выполнять полученные ранее приказы.

   Арсен поднялся со своего места и тяжело произнёс:

   -- Тень желает остаться с действовавшим до сего момента правителем. Я уже и так похоронил двух императоров, двух императриц и потерял двух наследников. Больше не хочу и не могу. Прости нас, если сможешь, Ильен. Мы совершили слишком много непростительных ошибок.

   -- Воля твоя, Арсен, -- ледяному тону могли позавидовать айсберги. Только на дне зрачков потемневших глаз отражалась горечь пополам с обидой. Ильен никогда не сможет их простить. -- Отправляйся с Кайреаном, -- и родителя своего "папой" он больше никогда не назовёт.

   Не могу сказать, что не понимаю родича.

   Шон с Ваном повели двух покорно шагающих тёмных в тюрьму. Проходя мимо нас, Кайреан замедлил шаг и с такой мукой взглянул на своего сына, что даже я едва смог удержать каменную мину. Но Ильен и бровью не повёл, не удостоив родителя взглядом.

   Папа, если б ты только знал, как я безмерно счастлив, что именно ты мой отец. И что мама у меня нормальная. Ну, то есть, примерно такая же нормальная, как всё семейство.

   Когда мы трое вышли из тронного зала, я уже всерьёз прикидывал, как бы половчее упасть куда-нибудь в наименее пыльный угол, и сколько мне удастся там поспать.

   -- Папа, -- я бессильно привалился к ближайшей опоре, оказавшейся отцовским плечом. -- Пойдём кого-нибудь съедим.

   -- Может, "чего-нибудь"? -- сочувственно, но всё-таки с улыбкой спросил родитель.

   -- Нет, пап, "кого-нибудь", -- уверенно откликнулся я, заставляя себя встать прямо. -- И прибейте меня кто-нибудь, пожалуйста...

   -- Это мы всегда с удовольствием! -- как из ниоткуда появились вездесущие близнецы. -- Но мы предпочитаем здоровые и вменяемые жертвы. Поэтому мы тебя сначала покормим...

   -- Какой ужас, -- убито произнёс я, и повис на плечах Маньяков, молча эти плечи подставивших.

   Собрались мы только на следующий вечер. После допроса никто из нас не был способен даже говорить внятно. Нет, папа ещё более-менее держался, но я, оказавшись в той комнате, где мы вчера обменивались стратегически важными сведениями, с некоторым трудом одолел организованный двойняшками ужин, выпихал их с дивана и провалился то ли в сон, то ли в глубокий обморок...

   Утром папа куда-то испарился, а без него мы с Ильеном решили ничего не делать. Я так вообще прикинулся обивкой дивана, лёжа с книгой в руках и периодически таская со стоящего рядом столика еду. Делать что-либо ещё я отказывался наотрез.

   -- Ух ты, какой дружный читальный зал! -- папа стоял на пороге и ехидно скалился. Позади отца привалился к дверному косяку Шон.

   Да, дружненько вышло... Ильен забрался в кресло с ногами, что-то читая, близнецы валялись на полу тоже с книжками, Ван сидел на подоконнике с учебным пособием по риторике. Я, конечно же, занимал самое выгодно лежачее место. И читал отнюдь не учебник, а интересную космофантастику. "Долгий восход на Энне" # Второй раз перечитываю в условиях жестокой информационной голодовки. И не надоедает.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});