Новая русская доктрина: Пора расправить крылья - Багдасаров Роман Владимирович

Предложенное Россией мирное партнерство на прочной экономической базе совместного управления новыми экспортными трубопроводами, а также взаимовыгодного доступа европейских и российских энергетических корпораций на рынки друг друга представило убедительную альтернативу стратегии конфронтации Запада и Востока, Севера и Юга, навязываемой англо-американской коалицией в альянсе с отдельными восточноевропейскими странами. Зримые преимущества этой альтернативы нивелировали многолетние целенаправленные усилия стратегов-евроатлантистов по противопоставлению Европы и России. Новые правительства ведущих государств Европы, сформированные после выборов в Германии, Италии и Франции, вопреки англо-американским расчетам унаследовали от своих предшественников как неприятие конфронтационных замыслов США, так и заинтересованность в партнерстве с Россией. В свою очередь, политика инспирации так называемых «цветных революций» на европейской территории дискредитировала себя как в политической практике самих «стран-мишеней», так и на сцене общеевропейской политики.

Необходимым условием стратегических достижений России в Европе стало достижение взаимопонимания между Москвой и бывшими советскими республиками Средней Азии, чему в значительной мере способствовал укрепляющийся формат Шанхайской организации сотрудничества. Согласие среднеазиатских республик на присоединение к российской альтернативе мирного и взаимовыгодного партнерства в транспортировке энергоносителей в Европу в значительной мере было предопределено сопротивлением Средней Азии той же политике «цветных революций», которые в этом регионе угрожали не только политической нестабильностью, но и кровавыми конфликтами на всем пространстве от Каспия до Тибета.

Прогресс многостороннего партнерства в рамках ШОС, привлекающий другие страны Азии своими широкими экономическими перспективами, неопровержимо демонстрирует мировому сообществу объективную реальность формирования многополярного мира. Несмотря на преимущественно мирное содержание своих инициатив и действий, Шанхайское содружество рассматривается в СМИ стран Запада как прямой вызов североатлантическому партнерству. Это раздражение в первую очередь адресовано России и ее руководству, открыто констатировавшему качественный сдвиг в системе международных отношений в выступлении на Мюнхенской конференции по безопасности 2007 года. Мюнхенская речь Владимира Путина приобрела знаковый характер в мировой политике прежде всего по той причине, что его выводы полностью подтвердились последующей политической практикой.

Важнейшим показателем укрепления международного авторитета России стало взаимопонимание, достигнутое Россией с ведущими государствами Персидского залива непосредственно после Мюнхенской конференции. Последующие дипломатические инициативы США в этом регионе оказались неубедительными по той же причине, по которой американской стороне не удалось внести разлад между Россией и Европейским Союзом. На Ближнем Востоке, как и в Европе, англо-американская коалиция сделала ставку на конфронтацию между ведущими державами региона, притом построенную на религиозных различиях в сообществе исламских государств. Это следование конфронтационному стереотипу не только не помогает США добиться поставленной цели изоляции Ирана, но также обрекает на новые провалы все прежние многолетние усилия Вашингтона по урегулированию палестино-израильского и внутрииракского конфликтов.

Вполне естественно, что в сложившейся ситуации внимание стран Ближнего Востока привлекается к России — как более объективному арбитру в региональных конфликтах, а также перспективному экономическому партнеру. В свою очередь, достигнутое сближение между Россией и арабским Востоком возбуждает политическую ревность Запада не в меньшей степени, чем прогресс партнерства в рамках ШОС. Не желая извлекать уроки из собственных ошибок, идеологи конфронтации пугают мир «газовой ОПЕК», посредством которого Россия якобы стремится подвергнуть все европейское пространство энергетическому шантажу.

8.2. Смещение баланса сил

Тезис о «новой холодной войне» между Западом и Россией, выдвинутый англо-американскими СМИ, ярко выражает уязвленную реакцию стратегов конфронтации на изменение соотношения сил на мировой арене. Поскольку признание собственных политических ошибок противоречит внутренней политической конъюнктуре Великобритании и особенно США, конструктивная политика подменяется воссозданием образа врага в лице Москвы и попытками уличить российское руководство и в этой связи также российские спецслужбы во вмешательстве в дела других государств, а также в совершенных за рубежом преступлениях. В этой связи беглый майор российского ФСБ, погибший в Лондоне при не установленных судом обстоятельствах, изображается в западных СМИ политической жертвой масштаба академика Сахарова.

Однако такие антироссийские пропагандистские акции, как спекуляция на «полониевом скандале», не достигают желаемого эффекта на уровне западного общественного мнения, поскольку образы «новых мучеников» изначально подпорчены их близостью к беглым российским олигархам, которые за время пребывания в так называемой ссылке успели оскандалиться и в приютивших их западных государствах. Эти личности, ранее пользовавшиеся в России неограниченными возможностями влияния, поставили в нелепое положение собственных покровителей легковесными прогнозами скорого падения «российского авторитаризма» и одновременно впутались в новые международные финансовые скандалы, попытавшись воспроизвести на Западе теневые схемы, «работавшие» в России 1990-х годов.

Отверженные тузы самопровозглашенного олигархического класса «обмишурились» по всем статьям. Им не удалось ни высечь искру из рассеянных остатков либерально-правозащитного пороха в России, ни исполнить роль эффективного прислужника стратегов «цветных революций», ни даже опорочить Россию в глазах крупных инвесторов. На всем пространстве бывшего СССР — от Латвии до Киргизии — политические движения и корпоративные группы шарахаются от экс-олигархов (именно такой термин к ним наиболее применим) как черт от ладана. По существу смерть беглого майора Литвиненко стала последней индульгенцией для оправдания статуса политических беженцев, но и она не избавляет «ссыльных» от внимания правоохранительных органов стран Запада к их сомнительному международному бизнесу.

Закат славы российских олигархов и самораспад и без того ущербных политических объединений, созданных в России при прямом и даже демонстративном кураторстве англо-американской дипломатии, в определенной степени отражает не только субъективные ошибки их самих и их опекунов, но и объективные тенденции в мировой экономической системе. Не только в России, но и в Великобритании и США крупный частный бизнес в существенной мере подорвал свой авторитет — на фоне краха таких структур, как американская энергетическая компания «Энрон», на фоне кризиса американского ипотечного рынка, наконец, на фоне скандальных разоблачений частных интересов в иракской войне.

Неконтролируемость спекулятивных финансов, благословленная глобализацией, все более широко воспринимается как раковая опухоль на теле мировой экономики. Неофициальное «частно-государственное партнерство», заключенное руководством НАТО с рядом транснациональных корпораций, по существу знаменует дегенерацию Трансатлантического блока до состояния армии наемников. Процветание наркомафии в зонах размещения миротворческих контингентов НАТО, в особенности в Афганистане и Косово, убедительно демонстрирует миру сущность миропорядка, вырождающегося буквально на глазах. Именитые западные эксперты-криминологи уже рассматривают глобализацию как процесс, приносящий выгоду в первую очередь международным преступным кланам . В свою очередь, преимущества тех наций, где экономические процессы контролируются государством, становятся все более очевидны для широкой мировой общественности.

8.3. Обеспечение субъектности России