Искренне Ваша - Джулия Берд

– Добрый вечер, кузен, – весело поприветствовал Джека Артур, подошедший под руку с женой.

– Добрый вечер, Артур, – дружески отозвался Джек. – Тео, ты прелесть.

– Спасибо, но королева бала сегодня – мисс Крэншоу. Она без труда затмила всех дам.

Они умолкли и засмотрелись на увлеченных танцоров. Самой грациозной из них была Лайза.

– Да, она хороша, – с притворным равнодушием подтвердил Джек. – Кстати, я кое-что привез ей. Прошу меня простить.

– Ну конечно. – Пухлые щечки Тео приподнялись в дразнящей улыбке. – Но только если ты пообещаешь потом потанцевать со мной.

– Непременно! – Джек запечатлел на ее руке изысканный поцелуй, поклонился и уже направился в дальний угол зала, когда чуть не вздрогнул от раскатистого голоса.

– Фэрчайлд, наконец-то! – воскликнул Бартоломью Крэншоу и фамильярно хлопнул Джека по плечу. – Как вам вечеринка?

– Впечатляет, сэр, – ответил Джек весельчаку хозяину. – Для меня честь присутствовать здесь.

– Нет, это для меня честь принимать; вас. Семейство Дьюи, из Уэверли уже прибыло и теперь веселится вовсю. Кстати, я доволен вашим усердием. – Спохватившись, как бы не перехвалить молодого человека, Крэншоу погрозил пальцем в воздухе, но тут же улыбнулся: – Но меня не проведешь! Я-то знаю, что титул все равно достанется вам, нравится это вашему деду или нет. А состояние умный человек сумеет заработать и сам. Это по моей части – делать деньги.

– Завидую вам, сэр.

– Зато у вас рано или поздно будет то, о чем я не могу и мечтать, – титул. А вы готовы работать, как простолюдин! Удивительно. Восхищаюсь вами, Фэрчайлд. И это после всех проделок в высшем свете! Надеюсь, я помогу вам разбогатеть, юноша. Итак, если вы готовы потрудиться, у меня для вас есть поручение. Завтра утром я пришлю вам бумаги. Дельце непростое, но я хорошо заплачу.

– Это было бы замечательно, сэр. Благодарю вас.

Терзаемый угрызениями совести, Джек неловко переступил с ноги на ногу. Если Бартоломью Крэншоу узнает, как далеко он зашел в попытках расстроить свадьбу его дочери, он не заплатит ни гроша. В любом другом случае Джек махнул бы рукой. Но речь шла об отце Лайзы. Лайза, Лайза… Это имя звучало в ушах Джека. Как молитва. Как песня сирены.

Подошел лакей с подносом, уставленным бокалами с шампанским. Крэншоу взял бокал, Джек последовал его примеру.

– Выпьем за долгое и плодотворное сотрудничество.

– Правильно! – согласился Джек, поднял бокал и сквозь прозрачную влагу с мелкими пузырьками разглядел приближающуюся Лайзу. В золотистом сиянии она казалась видением в синем наряде в ореоле смоляных волос со сверкающими бриллиантами, изумительным букетом шелка, кружева, сливочной кожи и чарующих улыбок.

– А вот и дочка. Будьте паинькой, Фэрчайлд, потанцуйте с Лайзой. Не хочу, чтобы все сразу догадались, что весной она выходит за Баррингтона. Помолвка должна для всех стать сюрпризом… впрочем, многие уже поняли, откуда ветер дует.

– С удовольствием. – Джек увидел на лице Лайзы улыбку, и у него от нежности отяжелело сердце. Он просиял. – Добрый вечер, мисс Крэншоу.

– Добрый вечер, мистер Фэрчайлд.

Ее глаза, яркие, как бутоны барвинков в золотистом отблеске свечей, блеснули тепло и ласково. В прохладных глубинах этих глаз вспыхнули огоньки, при виде которых кровь быстрее заструилась по жилам Джека. Он ощутил прилив возбуждения и с изумлением понял, что готов овладеть ею прямо здесь, посреди бального зала.

– Чудесный вечер, папа, – улыбнулась Бартоломью Лайза.

– Да, детка, – умилился Крэншоу, ласково усмехнулся и притянул дочь к себе, целуя ее в щеку. – А ты затмеваешь блеск свечей. Чем я заслужил такое счастье? У меня есть ты, Селия и твоя мама!.. Не хочешь потанцевать с мистером Фэрчайлдом, дорогая?

– Охотно. Если он мне не откажет, – обольстительно улыбнулась Лайза.

– Прошу. – Джек предложил ей руку, и от прикосновения пальцев Лайзы по его телу расплылся жидкий огонь. Он хотел большего. Мечтал раздеть и обнять ее. Поданной руки ему было недостаточно. Пытаясь усмирить мысли и чувства, Джек вывел партнершу на середину зала, где танцевали десяток пар. В толпе он успел заметить Селию с молодым растрепанным блондином – похоже, сыном баронета, а лорд Баррингтон как сквозь землю провалился. Джеку вдруг нестерпимо захотелось сплясать джигу. Услышав, что скрипач настраивает свой инструмент, он прислушался. Музыкант ударил смычком по струнам, и зал огласила быстрая, задорная мелодия.

– Джига! – Лайза залилась радостным смехом.

– Ну и ну, – коротко отозвался Джек, боясь выдать безумную радость. – Только бы мне не отдавить вам ножки, – соблазнительным шепотом добавил он. – И не упасть прямо к вам в объятия.

– Не слишком ли вы смелы, сэр? – кокетливо отозвалась Лайза. Игривым жестом она положила руку на плечо Джека, по его телу пробежала дрожь. Он с трудом удержался, чтобы не притянуть Лайзу к себе и не впиться в ее губы жадным поцелуем. Скрипач играл все веселее, пары образовали большой круг. Джек и Лайза присоединились к ним, ловко выделывая па танца.

Связанные незримой нитью, они переглядывались, смеялись, радовались жизни. Но несмотря на безудержное веселье, где-то в глубине разума Джека шли лихорадочные подсчеты. Он ни на секунду не забывал о нависшем над ними дамокловом мече.

– У меня для тебя письмо, – кружась в танце, шепнул он на ухо Лайзе.

Улыбка улетучилась с, ее лица.

– Нашел что-нибудь?

Следующая фигура танца разлучила их, Джек обвел взглядом зал и обнаружил, что Баррингтон вернулся. Прислонившись к белой колонне, он стоял, недовольно наблюдая за танцующей невестой.

– От кого письмо? – спросила Лайза, когда они снова сошлись в танце.

– Надо поговорить наедине. Пока ничего не могу добавить.

Повернувшись лицом в другую сторону, Лайза все поняла: виконт следил за каждым ее движением. Как она ненавидела его!

– Найди меня после следующего танца. На террасе, за плющом, – велела она Джеку.

Лайза знала, что больше им негде уединиться. До конца танца она, подобно Джеку, исподтишка поглядывала на лорда Баррингтона. Он разрушил иллюзию свободы. К удивлению Лайзы, Баррингтон куда-то пропал еще до конца танца. Очевидно, ушел курить в отцовский кабинет. Виконт был страстным поклонником спиртного и табака и уже успел перебрать шампанского. Лайза поняла это по его мутному взгляду и приготовилась к ссоре. Во хмелю Баррингтон становился вспыльчивым и придирчивым.

Музыка оборвалась слишком быстро. Джек и Лайза остановились, там, где их застали последние звуки – за громадной белой римской колонной.

– Вот и все, – произнес Джек, тяжело отдуваясь и вытирая пот со лба. – Старею, мисс Крэншоу. Мне за вами уже не угнаться.