Жития Святых. Земная жизнь Пресвятой Богородицы. Пророк, Предтеча и Креститель Господень Иоанн. Апостолы Христовы - Максим Калинин

«Позорище было сатанинское, — восклицает святой Златоуст. — Побуждением к нему было пьянство и сластолюбие, откуда ничего не выходит доброго; зрители были люди развратные, а дающий пиршество — всех бесчестнее; забава была безумная; девица, через которую брак Ирода делался противозаконным и которой надлежало скрываться от света по причине позора своей матери, пышно является в собрании и, отложив девический стыд, всех блудниц затмевает собой!»[55]

Своей сладострастной пляской и пением Саломия произвела такой восторг в Ироде и его собеседниках, что опьяненный деспот с клятвой обещал исполнить все, что она у него ни попросит, хотя бы даже половину его царства! Обещание, возможное только в голове и устах распаленного вином тщеславного деспота; а между тем он сам только что как милость получил от римского императора в свое управление четвертую часть израильского царства и не в силах и не вправе был самовластно распоряжаться своим участком!

Это очень хорошо знала и Саломия; потому она и не выразила никакого желания перед тетрархом, а тотчас вышла из залы пирующих к своей матери и обратилась к ней с вопросом: чего просить мне? Так много обещает мне царь, что и просить обещанного мне невозможно, да он и не в силах того исполнить!

Иродиада увидела теперь полную возможность отомстить ненавистному ей пророку-обличителю. Она давно и неистово порывалась на его убийство, и вот теперь открывается ей самый удобный случай утолить мучившую ее жажду крови праведника! Пока еще не охладела восторженность пирующих, возбужденных вином и танцами, пока не переменилась мысль царя дать Саломии все, чего бы она ни попросила, Иродиада дает ей поднос с кушаньями и поспешно отсылает ее к царю высказать просьбу, чтобы сейчас же, здесь же, на пиру, на этом же блюде дана была ей голова Иоанна Крестителя!

«Что может быть хуже такого зверства, — говорит Златоуст, — просить об убийстве как о милости, просить об убийстве беззаконном, просить об убийстве среди пиршества, просить об убийстве бесстыдно!» И, однако ж, девица беспрекословно повинуется своей злой матери, без ужаса и содрогания выслушивает ее приказание и с каким-то злорадством спешит она к Ироду. Воспитанной в понятиях и обычаях тогдашнего развратного Рима Саломии могло казаться даже естественным такое приказание своей любимой матери; а потому без смущения предает она внушенное ей желание царю. Златоуст при этом замечает: «И о достоинстве Крестителя Саломия помнит, и того, однако же, не стыдится, но, будто говоря о какой-нибудь снеди, просит принести на блюде его священную, блаженную главу. Даже не присовокупляет причины, почему просит, так как никакой не имела, но просто изъявляет желание, чтобы в уважение ей было сделано зло другому». Подобного рода жестокости были в нравах того времени. Знатные в римском мире люди даже среди своих пиршеств приказывали казнить своих врагов и приносить к себе головы казненных, чтобы насладиться своей над ними победой и точно удостовериться, что ненавистных им врагов уже нет более на свете! Но не без смущения принял Ирод просьбу своей племянницы. Он, конечно, надеялся, что дочь Иродиады попросит у него себе чего-нибудь приличного пиршеству: именно, как девица в торжественный день среди общего веселья при собрании станет просить какого-либо блестящего и изящного подарка, а не головы пророка, не сделавшего ей никакого зла. Нечаянность, неожиданность требования смутила слабохарактерного Ирода, он опечалился. Почему? «Такова добродетель, — отвечает Златоуст, — что и по суду злых людей она достойна удивления и похвал!» Но искренна ли была печаль Ирода, уже решившегося погубить Иоанна? Блаженный Иероним прямо говорит, что печаль Ирода была только на лице, а в сердце ощущал он радость: он произнес перед Саломией клятву с согласия своей преступной жены, чтобы дать ей удобный случай излить свое мщение над Крестителем! Что печаль Ирода была притворной, доказывается тем, что: а) он давно хотел убить святого Иоанна, только страх народного возмущения удерживал его от этого; б) если бы не такова была тайная мысль Ирода, он не умертвил бы Иоанна по причине одной только своей клятвы: он очень хорошо знал, что данная им клятва не обязывала его к совершению преступного дела; в) евангелисты изображают его опечалившимся потому, что таким казался он наружно и таким увидели его собеседники.

Собеседники Ирода, видя своего повелителя печальным и колеблющимся, обратились к нему с просьбой исполнить свою клятву и желание очаровавшей их Саломии. И самому Ироду представилось, что, не исполнив ее просьбы, он сделался бы открытым клятвопреступником перед всеми вельможами своего двора и упустил бы случай отомстить Иоанну за его дерзновенное оскорбление своего величества, между тем как настоящее общее согласие знаменитых лиц Галилеи и Переи на убиение Иоанна могло равняться публичному судебному приговору и оправдывать тетрарха в глазах народа. Странное ослепление, возмутительное колебание тревожной совести! Антипа боялся быть клятвопреступником, а не страшился бесчеловечнейшего поступка, боялся иметь свидетелей своего клятвопреступления, а не страшился иметь так много свидетелей столь беззаконного убийства!

Как бы в исполнение своей клятвы и просьбы Саломии Ирод повелевает одному из телохранителей, на которых, между прочим, лежала обязанность исполнять и смертные казни по личному повелению царя, принести голову Предтечи. Телохранитель идет в темницу, где святой Иоанн испытал уже столько лишений, уничижения, страданий, и объявляет ему царскую волю. Праведник, как человек с могучей волей и закаленным характером, готов пострадать за истину, он покоряется распоряжениям своего палача, становится на колени и с молитвой к Богу мужественно переносит удар исполнителя казни… Главу Крестителя телохранитель несет в царский дворец, вносит ее на подносе в пиршественную залу и подает Саломии… Что должны были чувствовать присутствовавшие на пиру, когда среди общего веселья увидели главу, недавно усеченную! Они, конечно, не могли выносить этого печального зрелища, и Саломия поспешила передать главу Предтечи своей жестокой матери. А эта кровопийца нимало не смутилась при таком зрелище, а услаждалась им… Она желала не только освободиться от обличений грозного пророка, но, наступив на него, лежащего в крови, насмеяться над ним.

«И Бог попустил сие, — восклицает святой Златоуст, — не послал молнии свыше и не попалил бесстыдного лица, не повелел расступиться земле и поглотить злое это сонмище?» Святитель Григорий Великий отвечает: «Господь испытывает Своих избранных на земле для того, чтобы вознаградить их на Небе; допускает их быть на земле предметом презрения, чтобы после возвысить их до постижения тайн несказанных. Попуская праведникам страдать невинно, Господь желает через это объяснить нам, что должны будут претерпеть в другой жизни те, которых Он отвергает, какой строгостью суда поразит Он грешников, если испытывает страданиями жизнь тех, которых Сам преисполняет похвалами». В самом деле, могут ли страдания святого Иоанна сравниться даже с тем прославлением, какое воздается ему еще здесь, на земле? Православные пастыри и учителя Церкви не находят в языке человеческом слов, чтобы достойно восхвалить Предтечу и Крестителя Господня, а православный народ христианский во все времена единодушно и благоговейно прославляет святого Иоанна, из пророков честнейшего!

УСЕКНОВЕНИЕ ГЛАВЫ ИОАННА ПРЕДТЕЧИ

Рано по времени скончался Креститель: ему было не более 32 лет, как его лишили временной жизни. Но это печальное событие случилось под особенным тайным распоряжением Божиим и допущено с целью чрезвычайной, крайне высокой и благодетельной. «Предтечево славное усекновение, — говорит святая Церковь, — смотрение бысть некое Божественное, да и сущим во аде Спасово проповестъ пришествие» (кондак Предтече).

Святой Иоанн был Предтечей Христовым как при жизни своей, так и после смерти. Предварив сошествие Господа в ад, он благовестил там Бога, явившегося во плоти, и утешил души праведных, там содержавшиеся. «Бренный сосуд Иоанна повержен был на землю, — говорит Златоуст, — но немерцающий светильник духа его облистал ярким светом веры и находившихся в аде. Когда разорен был ад в воскресение Христово, святой Иоанн вышел с Христом оттуда и сподобился многих венцов на Небе как девственник, как пустынножитель, как учитель и проповедник покаяния, как пророк, как Предтеча и Креститель и, наконец, как мученик!»

Обезглавленное тело пророка-мученика как труп казненного по повелению царскому было, по тогдашнему обычаю, оставлено без погребения; но верные ученики Крестителя взяли его, перенесли в Севастию (древнюю Самарию). Город этот тогда был вне области Иродовой и находился во власти Пилата. Здесь тело святого Предтечи не могло быть потревожено мстительной Иродиадой, от которой можно было ожидать его поругания. Здесь оно было погребено в одном подгородном месте, а впоследствии взято было и положено в построенном при императоре Константине храме в погребальной пещере среди гробниц пророков Авдия и Елисея[56].