Сфера влияния - Вячеслав Васильев

  Второй взвод занял не все жилые помещения в этом крыле первого этажа: Их хватило бы ещё на пару взводов. Очевидно, такая же картина наблюдалась и в противоположном крыле, занятом первым взводом.

  Развалившись на новой удобной койке, Белецкий выразил недоумение, почему штрафников по прибытию сразу не поселили здесь, а не на доисторических кроватях в громадном помещении на втором этаже.

  Здоровяк Левинзон, раскладывающий личные вещи в своей тумбочке, оторвался от этого занятия, и, повернувшись к Егору, дал пояснения:

  - Есть такой анекдот: Приходит в штурмовую роту на должность командира взвода лейтенант только из училища. И видит, что командир роты держит своих солдат "в чёрном теле". Постоянно занятия, учения, строевая... Но почему-то никто не жалуется. Вот и поинтересовался он у начальника, в чём секрет. А тот и говорит: "Протяни руку". Лейтенант протянул. Командир обхватил его ладонь своей, и сильно сжал. "Больно? Только честно" - спрашивает. Лейтенант отвечает: "Больно"... Тот сжимает ещё сильнее... "А сейчас?". "Ещё больнее". Командир сжимает ладонь со всей дури, а лапа у него... - Яков посмотрел на свою ладонь, и улыбнулся, - примерно вот такая... "Больно?". Лейтенант уже еле терпит: "Очень!". Тогда комроты чуть-чуть отпускает руку. "А сейчас?". "Хорошо-о-о!"...

  Вот нас сейчас чуть-чуть "отпустили"... И нам хорошо... А не было бы второго этажа, и отпускать было бы нечем... - С этими словами Левинзон снова вернулся к своей тумбочке, оставив Белецкого размышлять над тонкостями управления людьми.

  Время близилось к отбою, и отделение уже готово было испытать новые кровати. Только Карлаш, который не отнёс свой чемодан в новую каптёрку сразу, а сначала поковырялся в нём, выискивая какую-то очень нужную ему вещь, наконец-то потащил чемодан на новое место хранения. Отсутствовал он не долго. Буквально через пять минут ввалился в кубрик со словами "Сычёва ведут!". Все бросили свои дела, и столпились у дверей. Действительно, по коридору в сопровождении двух вооруженных охранников шёл, а точнее плёлся единственный пока боец во взводе, который умудрился получить три предупреждения и путёвку на гауптвахту. Вид у него был - краше в гроб кладут. Похоже, охрану ему выделили не для того, чтобы он не сбежал по дороге в казарму, а чтобы поддержать, если он вдруг начнёт падать. Охранники довели подопечного до нового места жительства, и удалились. Весь личный состав взвода рванул в кубрик Сычёва, чтобы "попросить его поделиться впечатлениями" о прошедших трёх днях.

  Но разговор не получился - "злостный нарушитель" рухнул на койку, и даже не открывал глаза. Так, не открывая глаз, он и отчитался о своей "командировке": "Тренировки... Сплошные тренировки. Есть не давали - только питательный раствор. Спать не давали. Только стимуляторы. Плохо старался - боль..." Последние слова "герой вечера" произнёс уже почти шёпотом, и вырубился.

  Переглядываясь, штрафники разошлись по своим кубрикам... Последним в кубрик отделения Белецкого зашёл барон. Он молча подошёл к Похмелову, и так же молча протянул ему памятную бутылку водки. Тот, тоже не говоря ни слова, взял бутылку, со вздохом поднялся, и выкинул её в утилизатор. Обернувшись, он обозначив короткий кивок в сторону барона выдавил: "спасибо", и, тяжело ступая, направился к своей койке. Прозвучала команда "Отбой"...

  Ночь на новом месте прошла спокойно. Сны снились строго по учебной программе, злобный прапорщик Шелехов штрафников не навещал... В общем, даже как-то скучно. Немного разнообразия в жизнь бойцов второго взвода внесла традиционная утренняя пробежка. Во-первых, потому что с утра началась настоящая метель, чего до сих пор здесь ещё не было, а во-вторых, что во время пробежки бойцы встретили наконец не почтившего их своим вниманием ночью Шелехова: Он ме-е-едленно шёл по дорожке в направлении санчасти, а за ним, зябко ёжась, брела толпа хмурых людей в леней офицерской форме со споротыми знаками различия.

  Прибыла новая партия штрафников. В громадной армии Империи всегда находилось достаточно преступивших закон, чтобы штрафбат не испытывал недостатка в кадрах.

  Увидав эту картину, Белецкий испытал двойственные чувства: С одной стороны - злость на прапорщика за его очередное издевательство над людьми. С другой - некоторое облегчение при мысли, что теперь у грозы штрафников, возможно, появится более интересный объект для издевательств, чем второй взвод. Второе чувство Егору очень не понравилось. Решив, что подобные мысли недостойны дворянина и просто нормального мужчины, он попытался изгнать их из головы, но они почему-то упорно не хотели изгоняться... Так Белецкий и боролся с самим собой до утреннего построения, на котором оказалось, что вместо занятия по спецподготовке его сегодня ожидает встреча с особистом.

  

  Шагая вдоль зелёной линии, Егор размышлял на тему, какие вопросы к нему могли возникнуть у начальника местного Особого Отдела. Вроде бы за дуэль с фон Ливеном он уже осуждён, за спасение "Сапсана" - уже поощрён. А больше никаких "подвигов" совершить не успел. Оглянувшись, Белецкий обнаружил, что в одном направлении с ним топают ещё двое его сослуживцев. Егор сделал логический вывод, что, скорее всего, они идут туда же, куда и он. И оказался прав. Все три бойца собрались под дверью с надписью "начальник особого отдела". Выяснилось, что местный особист обитал не в штабе, а в здании вещевого склада. Только вела в его апартаменты отдельная дверь. За дверью оказалась приёмная, где все вызванные и разместились. Переговорив с сослуживцами, Белецкий узнал, что они тоже не догадываются, зачем их вызвали. Оставалось только ждать.

  Ожидание надолго не затянулось. Первым "на ковёр" был вызван Белецкий.

  Кабинет уже знакомого Белецкому по первому дню в штрафбате капитана Кухтина оказался совсем небольшим. Где-то три на четыре метра. Из внутреннего убранства имелись в наличии несгораемый шкаф, стол, и два стула рядом с ним. На одном из стульев восседал хозяин кабинета, второй предназначался для посетителя. На него Белецкий и опустился, повинуясь жесту капитана.

  Особист с минуту молча глядел в глаза Егору фирменным "особистским" взглядом, под которым тот, на кого он обращён, по идее, сразу же должен начать признаваться во всех своих грехах, а затем перешёл к делу:

  - Вы вызваны сюда по следующему поводу: Система диагностики вашего тренировочного скафа вчера доложила, что появились первые результаты работы введённого вам недавно комплекса наноботов. Я вызвал вас, чтобы убедиться в этом.

  Егор удивился: вроде бы, контролировать ход работы перестройки его мозга должен был медик, а никак не особист. Хотя, начальству, конечно, виднее...

  Между тем капитан Кухтин продолжил:

  - Сейчас вам будет сброшен секретный файл. Ознакомьтесь с содержимым.

  Белецкий открыл файл, оказавшийся текстовым, и начал "ознакомливаться"

  Текст гласил: "Буря мглою небо кроет...". Непроизвольно Егор глянул в окно. За стеклом не то, чтобы бушевала буря, но начавшаяся с утра метель не прекращалась. Переведя взгляд на собеседника, Егор увидел, что тот ожидающе смотрит на него, и вернулся к файлу: "... вихри снежные крутя...". Что за чёрт?

  - Это секрет? - поинтересовался он у особиста.

  - Сейчас узнаем, - ответил тот с довольным видом, - Расскажите мне, пожалуйста, о чём идёт речь в файле?

  Белецкий пожал плечами. То ли ему по ошибке подсунули не тот файл, то ли... Он хотел было ответить на вопрос капитана, но с удивлением обнаружил, что не то, что не может издать ни звука, но даже и рот у него не открывается. Помучавшись так с полминуты, Егор вопросительно взглянул на капитана. Тот удовлетворённо кивнул, и, достав из ящика стола электронный планшет - точную копию того, с помощью которого Белецкий в школе учился писать, и предложил собеседнику написать, что он прочитал. С планшетом тоже ничего не вышло. Рука никак не хотела писать ни одной буквы. Тогда особист предложил просто переслать ему файл. Егор честно попытался, но система запретила операцию, ссылаясь на отсутствие у адресата подтверждённого допуска. Капитан ещё раз удовлетворённо кивнул, и заговорил:

  - Наноботы закончили первый этап своей работы. Теперь вы являетесь секретоносителем по допуску "А". Вам больше не надо давать подписки о неразглашении: вы физически не сможете передать информацию, помеченную грифом "секретно" никому, кроме лиц, обладающих допуском. Вот таким, - с этими словами капитан сбросил Белецкому подтверждение своего допуска, - Попробуйте сейчас отправить файл.

  На этот раз попытка Егора увенчалась успехом.

  - Первый этап трансформации организма прошёл успешно, - улыбнулся капитан.

  - А что, будут и другие? - осторожно поинтересовался Белецкий.

  - Будут, - утвердительно кивнул особист. В чём они будут заключаться, пока не скажу. Но, если с вами начнёт происходить что-то, на ваш взгляд, странное - не удивляйтесь. Вы теперь участник совершенно секретного проекта по трансформации человеческого организма в военных целях. Естественно, вы участвуете в эксперименте в качестве подопытного кролика.