Князь Вольдемар Старинов. Дилогия - Садов Сергей Александрович

— Ну-ну, — совершенно растерялся Володя. — Что с тобой, Кнопка? Зачем ты так себя мучаешь?

Согласившись заниматься с ней, он планировал только утреннюю зарядку, ну и кое-что ещё по мелочи, если ей захочется, но такого старания не ожидал никак.

— Я не хочу-у-у-у… — ревела девочка в три ручья. — Я больше не хочу, чтобы кто-то погибал!!! Я не смогла защитить маму-у-у…

Володя замер, с девочкой на руках. Потом медленно прошёл к крыльцу и сел.

— Ты думаешь тут твоя вина?

— Если бы я умела делать как ты…

— Ты не умела. И я не умел. Я тебе не рассказывал о себе… мне было столько же, сколько и тебе, когда на моих глазах убили мою маму, папу и сестру.

Мальчик без подробностей рассказал о себе, постаравшись подбодрить девочку.

— Тогда ты и решил стать сильным? — бесхитростно поинтересовалась она.

Володя растерялся, не зная, что ответить. Честно говоря, ему даже в голову не приходила мысль, подготовиться, чтобы кого-то защитить. По большому счёту, вплоть до сегодняшнего дня он плыл по течению, практически не принимая самостоятельных решений. Теперь, с появлением Аливии, у него появился смысл жизни. Как ни странно, но когда нашлось о ком заботиться, когда есть кто-то, кто нуждается в твоей помощи и защите, даже самые большие сложности, ещё вчера казавшиеся непреодолимыми, вдруг оказываются совершенно пустяковыми.

Володя щёлкнул пальцами.

— Подожди, Кнопка, я сейчас. — Он аккуратно ссадил девочку и посадил её на ступеньку крыльца, потом поспешно поднялся и скрылся в доме, но тут же вернулся с гитарой.

Этот инструмент девочка увидела уже давно, но мальчик ни разу не брал его в руки, а попросить его что-нибудь сыграть она стеснялась. Вот он сел рядом, уверенно взял гитару и быстрым перебором проверил настройку, немного подкрутил одну струну и снова быстрый перебор.

— Я ещё не знаю ваших песен и не так хорошо знаю язык, чтобы перевести наши, потому спою на родном языке. Хочешь, Кнопка?

Аливия смахнула слёзы и радостно кивнула.

— Конечно.

Володя чуть прикрыл глаза, вспоминая ноты, а потом запел:

Добром и словом другу помоги И лишь, когда грозят ему враги Ты можешь силу духа и руки Вложить свой гнев в удары и броски Своё непревзойдённое оружие С собой соедини и победи Насилье точит сталь Но сталь его не вечна А ты душою крепче стали стань Когда чиста душа, А цели человечны Рука крошит отточенную сталь

Закончив, Володе пришлось коротко рассказывать, о чём эта песня. Девочка задумалась.

— Володя, — с обращением тоже возникли совершенно неожиданные проблемы — Аливия наотрез отказывалась обращаться к мальчику по имени, всё время срываясь то на господина, то на Ваша Светлость. С большим трудом мальчику удалось убедить её обращаться к нему всё-таки по имени.

— Считай меня своим братом. Почему бы нет?

Аливия согласилась, но периодически всё равно нет-нет, да протитулует. Но вот в такие моменты она забывала всякие титулы.

— Володя, а ты можешь научить меня своему языку?

— Гм… — Мальчик озадаченно замер, потом поёжился и поспешно встал. — Что-то увлеклись мы с тобой, Кнопка, пойдём-ка в дом, а то совсем закоченеем.

— А занятия?

— Сейчас переоденусь и будем заниматься, раз ты так хочешь. А язык… зачем тебе?

— Я хочу понимать твои песни. Они очень красивые, но я не понимаю…

— Хм… Ладно, если ты так хочешь. Сегодня после обеда и начнём. Я буду учить твой язык, а ты мой. Договорились?

— Конечно! — Аливия радостно запрыгала и захлопала в ладоши. — Ты очень… очень-очень хороший…

— Ну уж и так. — Володя невольно покраснел. — Ладно, Кнопка, переодевайся и жди меня на улице, я сейчас выйду.

Глава 10

Чтобы нормально подготовить кожу для обуви потребовалось почти два месяца. Конечно, можно было сделать и быстрее, но Володя хотел, раз уж взялся, подготовить всё по высшему качеству, тем более, времени полно. Изучив растянутую на деревянной раме кожу, он довольно кивнул и разрезал удерживающие её верёвки, затащил в поставленный большой шатёр, где мальчик устроил спортзал для тренировок, и расстелил на заранее приготовленных досках, разложил инструменты.

— Аливия! — Он огляделся, в поисках девочки, но в пределах видимости не обнаружил. — Где же носит эту неугомонную? — С некоторым удивлением спросил он сам у себя.

У девочки обнаружился потрясающий талант теряться. Как она умудрялась делать это на небольшом острове, оставалось для Володи полнейшей загадкой. Правда на этот раз он отыскал её в доме за швейной машинкой — девочка старательно зашивала расползающиеся по шву рукава куртки.

— Привет, — поприветствовала она его по-русски. С того момента, как Аливия взялась за изучение русского языка, у них так и повелось — Володя обращался к ней по-локхерски, как он узнал, королевство, в котором он находится, называется Локхер, а она отвечала по-русски. Если слов не находила, отвечала на родном языке и просила сказать перевод, после чего повторяла фразу до тех пор, пока не запоминала. Аливия оказалась упряма не только в тренировках, мальчик частенько замечал, как девочка едва не ревела, когда у неё что-то не получалось, а потом тренировалась или что-то учила до тех пор, пока не оставалась удовлетворена результатом. Попутно Володя начал преподавать ей математику и геометрию. Десятичная система для неё оказалась полнейшей неожиданностью, как понял мальчик со слов Аливии, у них тут в ходу система счёта похожа на римскую, когда цифры обозначались буквами. Математические действия в этом случае превращались в подобие пытки. Аливию никогда не учили ни счёту, ни письму, считая это не женским делом, но, как уже понял Володя, это только подстёгивало любопытство, и девочка пыталась научиться всему самостоятельно. Не очень успешно, но цифры выучила. Володя очень жалел сейчас о таком взгляде отца девочки, во-первых, он видел, что она учится с интересом и старательно, а во-вторых, сам бы хотел научиться читать по-локхерски. Увы, тут Аливия помочь ему не могла, пришлось ограничиваться только языком, хотя он учил её и грамоте. А счёт и хорошо, что не освоила — не пришлось переучивать. Так что вроде бы и радоваться надо, что её ничему не учили, кроме рукоделия (первым делом, на всех своих рубашках, она вышила разных зверюшек и цветы, а на Володиных — герб его рода, который старательно перерисовала). Когда она впервые робко показала свой труд, опасливо косясь — отругают или нет, Володя растерялся и долго молчал. Девочка уже готова была разреветься от того, что обожаемому «брату» не нравится её вышивка, как мальчик выдохнул и заключил её в объятия.

— Ну ты даёшь, Кнопка! — восхищённо протянул Володя. Доставая иголки и цветные нитки, когда Аливия сказала, что умеет вышивать, он никак не ожидал такого — вспоминал потуги сестры или её подружек, у которых получалось нечто далёкое от задуманного. Не учёл, что в этом мире искусство вышивания для девочек не занятие провести время, а необходимость.

— Без этого кто меня замуж возьмёт? — объясняла позже девочка с серьёзным видом.

— Шестью шесть? — с порога поинтересовался Володя.

— Тридцать шесть… ой. — Девочка оторвалась от швейной машины. — Ты меня искал?

— Где это ты так умудрилась порвать рубашку? — поинтересовался мальчик, разглядывая рукав.

— Ну… когда пыталась сделать сальто зацепилась рукавом за тренажёр.

— Нигде не поранилась? — встревожился Володя.

— Неа. Да всё в порядке.

— Хорошо. Тогда можешь пока отложить дела? Мне нужно с твоей ноги мерку снять, хочу начать обувку шить.