Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— Америка — не самый маленький остров, — предупредил Оскар графиню. — Если ты до сих пор считаешь, что это была удачная идея…

— Хорошо, если он не сгинет в заборе, я увезу его на Багамы. Арендую остров и увезу, только давай сначала найдем гуляку.

— У этой твари человеческий паспорт был?

— Был. Я сама его делала.

— Как ты сделала фото на документ? Объясни, иначе я соображать перестану.

— Элементарно, — объяснила графиня. — Отвела его к человеку, который занимался фальшивыми документами. Заплатила деньги. Человек сделал.

— Каким образом человек умудрился сфотографировать привидение?

— Понятия не имею. Он — человек Жоржа. Я знаю только его телефон, который меняется после каждого клиента.

— Ты видела паспорт? Ты его открывала?

— По-гречески не читаю. Латинскими буквами было написано верно. Фотография… я не вглядывалась в фотографию. Для меня все греки — красавцы, все на одно лицо. Может, там был не Эрнест, а похожий парень?

— Вы проходили паспортный контроль! — напомнил Оскар. — Там очень внимательно смотрят в рожу.

— И что?

— Если он, в самом деле, Мертвый Ангел, надо принимать меры. Он не может просто так гулять по Флориде. Этот фантом не должен тусоваться вблизи людей. Эккур он или не Эккур — мне без разницы. Если вернется, бери за руку и увози куда хочешь. Хоть на ключ запри. Я бы все-таки вернул его в монастырь.

— Ни за что! Ты не знаешь, через что я прошла…

— Но ты не знаешь, чего тебе будет стоить его беготня по Флориде. Здесь военные базы через каждые двести миль, а порталы и того гуще.

— Он же бывший Привратник! Порталы — его родная среда. Может, выйдет?

— Не понимаю, каким местом думает ваше сиятельство! Знала, что я работаю с открытым дольменом, и привезла сюда Мертвого Ангела, да еще Привратника!

— Не тебе, а Юле. Я специально поручила Эрнеста ей, чтобы он не терся возле дольмена.

— Не нравится мне идея… лезть за твоим красавцем в портал.

— Тебя и не просят. Я знаю, кого попрошу. Вот! — решила графиня. — Так я и сделаю! Я Густава попрошу за ним последить. Эта сволочь видит порталы и привидения без приборов. И через заборы лазать умеет, и спрос с него маленький. Решено!

— А кто будет дежурить на «Гибралтаре»? Копинский?

— Перестань гонять Копинского из дому, и он не будет ночевать на яхте, как бродяга.

— Я его гоняю?

— Макс жаловался, что ты ему в собственном доме жить не даешь.

— Я работаю на эту сволочь, — напомнил Оскар. — Потерпит. Джульетта!!! Мы уезжаем, — он направился к машине, исписанной черным фломастером, Мира последовала за ним. Вскоре к ним присоединилась печальная Юля. — Едем домой обедать. И без соплей! О-кей?

Юля кивнула.

— Не расслышал.

— Да, — неуверенно ответила девушка.

— Не почувствовал оптимизма в голосе. Все о-кей?

— Ничего не «о-кей»! — психанула девушка. — Мира! Ничего ж не «о-кей»! Зачем вы со мной, как с дурочкой?! Ничего похожего на «о-кей»! Совсем ничего!

В Юлиной квартире были не только гостевые комнаты, но и столовая с видом на море, длинный балкон и бассейн, доступный только жителям дома. Всю это роскошь Оскар арендовал в память об элитной московской квартире, в которой ему не дали пожить с подругой. Арендовал и гордился собой. Юлю же радовала возможность принимать побольше гостей, но в ее майамскую квартиру никто не ехал: ни родственники, ни подруги. Даже графиня толком не погостила. После исчезновения Эрнеста, Юлю не радовало совсем ничего. Девушка разбила блюдо, стараясь приготовить обед, но решено было все-таки пообедать. Пообедала даже Сара Исааковна, полакомилась из Юлиной тарелки ломтиком яблока.

— Америка не остров, — напомнил Оскар графине. — Вернется — на «Гибралтар» его, на рейд и пусть гуляет по палубе до твоего возвращения.

— Если Эрнест долго жил в монастыре, ему привычно будет искать убежище в церкви, — предположила Юля. — Что если нам обойти все приходы и предупредить священников? Мира?..

— А толку? Для него вся Земля — один большой приход. Все люди — братья и сестры. Зачем ему монастырь? Он и в тюрьме прекрасно себя почувствует. Монастырь нужен был тем, кто хотел от него избавиться.

— Не надо было с ним о душе…

— Юля! Причем тут душа? У него в голове никаких понятий о жизни, — сообщила графиня. — Ему все равно, куда идти; все равно, с кем дружить; все равно, о чем и на каком языке разговаривать. Там нет ничего, кроме его собственных фантазий о человечестве. Это существо, напрочь лишенное стереотипов, и место ему в дурдоме, поэтому, друзья мои… вернется он или нет, вы ни за что не несете ответственность. Густав теперь за него отвечает, и точка!

— Да, Эрнест не от мира сего, — согласилась Юля. — Даже не понимает, зачем запирать дверь машины. Я говорю, угонят, а он не знает, что такое угон. Я говорю, ты придешь, а машины нет. А он: ну и что тут такого? Если он не вернется, я себя не прощу.

— Если он не вернется, значит на то воля Автора, — сказала графиня. — Хотя… если предположить, что Эрнест действительно редкий лопух, я бы искала его не в приходах, а в библиотеках. Скопище книг действует на него магнетически. Ему кажется, что там закопаны истины. Стоит только воткнуть лопату — и свет познания нас всех озарит.

— Правильно, — согласился Оскар. — Валех тоже любил пообщаться со сбродом, но что с ним творилось, когда мы привозили в Слупицу книги! Кстати, ни одной не вернул. У Привратников в голове нет понятия собственности. А, между прочим, полезный стереотип.

— Разве Эрнест — Привратник? — удивилась Юля.

— Мне не удалось его понять, — призналась графиня, — не смотря на то, что я честно старалась. Что-то в нем от юродивого. На острове он ходил в дураках и творил что хотел. Рылся в погребе винной лавки, когда ему не нравился ассортимент. Хозяин терпел и даже не брал с него денег. Он сына родного в погреб к себе не пускал! Моя хозяйка не вякала, когда Эрнест рвал цветы с ее клумбы. Любого другого убила бы шваброй. Эрнеста никто не трогал. Даже монахи не обращали внимания, когда он являлся в плавках. Открывали ворота в любой час ночи. Почему? Ни один злодей не поднял палки на этого парня, притом, что он умеет достать своей простотой. Какая-то сила его защищает, она же, я полагаю, не дает ему стать человеком. Каждый раз, когда нам случалось поговорить «о душе», я не знала, как дальше жить.

— Почему вы сравниваете его с Валехом, Мира? Разве Эрнест — Привратник?

— Ты заметила, как он старается подражать людям?

— Подражать? — удивилась Юля. — Мне казалось, он старается быть на нас непохожим.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});