Произнеси её имя (ЛП) - Джеймс Доусон

Кейн поглядел на нее краешком глаза, не решаясь повернуться всем лицом. Это было слишком мило, чтобы быть законным.

— Ну, знаешь, будем мы вместе или нет.

Сердце в груди Бобби запрыгало, как веселый щенок лабрадора.

— А ты хотел бы, чтобы мы были вместе?

На этот раз он посмотрел ей прямо в глаза, и это было больше, чем она могла вынести.

— Да, думаю, что я хотел бы.

— Я бы тоже. — Бобби не могла даже притвориться спокойной, слова слетели с губ ясно и легко, словно она была маленькой напуганной девочкой, что, в принципе, так и было.

Кейн наклонился ближе, и она ощутила его теплое дыхание на своей щеке.

— Тогда мне лучше жить настоящим, верно? — Они встретились посередине, и она закрыла глаза, больше всего надеясь на то, что поцелуй — это то, в чем каждый может с первого раза быть хорош от природы. Тот, что произошел на кладбище, не считается — этот поцелуй был настоящим. Ни приведений, ни чар.

Они целовались.

Так вот какой он — поцелуй. Теплый и очень интимный. В ее голове он был одновременно и громким, и тихим — поцелуй перекрывал все остальное.

Все дело было в его губах.

По мере того, как они касались ее губ, легкие и воздушные, как перышки, она начала беспокоится о том, насколько этот поцелуй был «французским». Она считала, что лучше следовать его примеру и, когда он разомкнул свои губы, она сделала то же самое.

Это было лучшее ощущение, которое она когда-либо испытывала. Теперь ее не удивляло, почему оно вызывало такой ажиотаж среди других девушек. В какой-то момент Бобби даже разозлилась на саму себя за то, что не сделала этого раньше, до того как позволить себе растаять в объятьях Кейна, забыться в нем. Наконец, она позволила себе прикоснуться к нему, ее рука скользнула под край его толстовки. Его кожа была гладкой и горячей, он вздрогнул под ее прикосновением. Она приняла это за хороший знак.

Уголки его губ потянулись в улыбке. Учитывая все, для первого раза Бобби была очень горда своими усилиями. Он заправил ей за ухо выбившуюся прядку волос и, улыбаясь, начал второй раунд. Поцелуй был словно входом в нечто совершенно новое. Она не была уверена, что ждало ее на другой стороне, но ей было все равно. Она почувствовала ощущение целостности.

Прежде чем они смогли восстановить дыхание, знакомый звук вернул ее с небес на эту астральную плоскость. Звук ее телефона был резким и ужасно бестактным по сравнению с таинством поцелуя.

— Это мой, — извиняющимся тоном проговорила она.

— Все хорошо. Я никуда не ухожу, — сказал он. — Во всяком случае, пока.

Бобби достала свой телефон. Высветился местный городской номер.

— Алло? — ответила она.

— О, алло, это Бобби? Это Джуди Леджер.

Бобби оставила ей на всякий случай свой номер.

— О, здравствуйте. Это Джуди, — сообщила она Кейну.

— Сожалею, что не была более полезной ранее, но после того, как вы ушли, мне на ум пришло еще кое-что. Это такая глупость. Просто еще одна сплетня, я уверена.

Бобби все еще чувствовала себя опьяненной от поцелуя, словно он превратил ее мозг в любовную кашу или что-то типа того.

— О, хорошо. Какая?

— Ну, многие девушки, когда она исчезла … вы должны понимать, Бобби, тогда рождение ребенка вне брака было совершенно другим делом, нежели теперь.

Бобби подхватила эту мысль.

— О… Вы имеете в виду, что Мэри была…

— Да. Ходили слухи, что Мэри была беременна.

Глава 20

Все ближе

— Скорее, горизонт чист. — Бобби потянула Кейна из тайного лестничного прохода в направлении Дома Бронте. Бобби подумала о том, как большинство девушек Пайпер Холла находились сейчас у себя дома и лакомились домашней едой, сидя перед настоящими каминами и широкоэкранными телевизорами.

Они не останавливались, пока не оказались в безопасности комнаты. Ная с беспокойством ждала у двери. Как только они переступили порог спальни, она тут же захлопнула за ними дверь.

— Я не могу дышать. — Кейн согнулся пополам, прижав руку к сердцу.

Их приветствовал крайне невосторженный косой взгляд.

— Ночевать с парнем, — насупилась Ная, отвечая на сообщение, которое Бобби отправила ей перед приходом. — Должна сказать, твой план по исключению из школы может сработать.

Бобби отмахнулась от ее слов.

— Нам нужно держаться вместе. Не знаю, почему. Мы просто должны.

— Моя мама сегодня работает в ночную смену. — Кейн сообщил Нае то же, что сказал ей ранее. Да, ночевка с ним была безумным риском, но это казалось гораздо менее опасным для жизни, чем позволить ему спать в пустом доме.

Ная смягчилась.

— Ладно. Я принесла из кафетерия столько еды, сколько смогла. Накрывающая на стол дама, должно быть, подумала, что я запасливая маниакальная обжора или что-то типа того. — Она указала на массу завернутых бутербродов, чипсов и йогуртов на письменном столе под окном. Почти полуночное застолье.

Скинув кроссовки, Бобби плюхнулась на кровать, скрестив ноги в позе Будды.

— Всё наконец-то начало приобретать какой-то смысл.

— Правда? — Ная расстегнула круглую сережку, в то время как Кейн прислонился к ее кровати, сидя на полу.

— Да! Если Мэри была беременна, то это объясняет плач ребенка на видео Марка с одной стороны, а также дает повод для побега.

Кейн кивнул.

— А в 1954 году были работные дома[19]? Готов поспорить, она отправилась туда.

Бобби погладила его по голове, ее безумные руки не желали быть нигде, кроме как на Кейне.

— Не тот век, но попытка хорошая.

— Смогла бы она сделать аборт в то время? — спросила Ная, копируя ее позу на своей собственной кровати.

— Не знаю, — призналась Бобби. — Полагаю, даже если бы это было законно, вероятно, это не та тема, на которую ты будешь болтать за поздним завтраком со своими дерзкими подружайками.

Ная неожиданно выпалила:

— Вы знаете «Грязные танцы»?

— Да… — Бобби взглянула на Кейна, не понимая, к чему был этот вопрос. Его голова опиралась о ее ногу, и пока этого было достаточно, но она прикинула, что приблизительно двенадцать процентов ее мозговой деятельности безвозвратно обращены к воспоминанию о поцелуе.

Если Ная и заметила нарастающую между ними близость, их потребность находиться в миллиметрах друг от друга, то она этого не показала. Бобби подозревала, что будет подвержена допросу, как только они останутся наедине. Удастся ли им в будущем посплетничать — будет видно.

— Ну, в «Грязных танцах» танцовщица Пенни делает подпольный аборт у какого-то шарлатана и чуть не умирает.

Бобби обдумала теорию, которая показалась ей логичной.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});