Соблазн Черного - Мария Зайцева

Да, Сереж, все обошлось.

- Ну и хорошо, садитесь, перекусите с нами.

- Да мне в уголочке где-нибудь… Чтоб вам не мешать. Я вон, с Витей поболтаю. И с его Лерочкой.

- Нехрен тебе, старому самосвалу, с Лерочкой моей болтать, - проворчал Витя, но спокойно пошел в сторону с незнакомым Черному Пашей. И они реально что-то обсуждали по пути.

Черный, немного придя в себя от первого оглушающего впечатления, выяснил, что Веснушка уже идет к нему обратно, вдоволь , видно, со всеми наобнимавшись.

- Это Веник… Ой, то есть Вениамин, мой парень! – громко сказала она, ухватив его за руку и крепко сжав.

Только это выдавало ее волнение и требование поддержки. И неожиданно Черному стало невероятно легко. Потому что его женщина была рядом. И она хотела его защиты.

А уж в этом он профи.

От всего мира защитит.

Кроме себя, естественно.

А кто это у нас там, в Германии?

- Веня-Веня-Веня… - частила Веснушка, вцепившись в ворот куртки Черного тонкими пальчиками и беспомощно пытаясь остановить. Задержать. Глаза ее, темные, завораживающие, кажется, стали еще больше от испуга. – Веняаааа… Ты чего? Нет-нет-нет… Ах!

В небольшом техническом помещении, куда Черный, улучив момент, затолкал Лену, было категорически мало места. Но не для того, чем он планировал заняться. Для этого – вполне хватало.

В конце концов, можно и стоя. Не принципиально сейчас.

Главное, чтоб Веснушка не орала. А то зрители, то да сё… Нет уж.

Он заткнул разговорившуюся Лену поцелуем, с невероятной, дикой радостью ощущая, как она мгновенно ослабла, как подалась к нему с готовностью, размыкая губы, позволяя себя сладко тискать, целовать, трогать везде, где хочется, а хотелось – повсюду! Прямо наваждение какое-то.

Всю ночь ведь целовал ее, гладил, вылизывал, каждый сантиметр. И все равно! И опять, как в первый раз. Бьет электричеством с такой силой, что пробки напрочь вышибает.

Конечно, это может быть и стресс. В конце концов, он нихера не железный, нервы на пределе. Денек-то тот еще выдался. Весёлый такой денек!

И продолжение – тоже. Потому что к знакомству с родителями, если он что-то в этом понимал, заранее надо готовить! А не  так вот!

Что сначала в табло от папаши, потом чуть не поседеть, не обнаружив свою женщину там, где оставил, а затем еще и познакомиться со всеми остальными родственниками и друзьями, которых дохренища! И которые вообще ни разу не сахарочки!

Папаша ее – отдельная, конечно, жутко печальная песня, потому что, несмотря на то, что сидел далеко и вроде как  был сильно занят разговором деловым и жутко серьезным, но глаз с Черного не сводил. Недобрых очень глаз.

Они немного светлели, когда смотрел на дочку или на свою бабу. Но Черному этой светлоты не доставалось.

Особенно, когда Лена голову ему на плечо положила. Демонстративно так. Она вообще смелая у него.

Прям перевела огонь на себя в самом начале вечера. Когда назвала его своим парнем.

У большинства сразу вопросы пропали. По крайней мере, его не особо сканировали взглядами.

Так, в легкую.

Боец глянул пару раз, словно прошил насквозь. Спросил о чем-то, поржал, потискал свою жену. И отвлекся на других гостей.

Спокойный тяжеленный мужик, Данил, кажется, поизучал лениво, в основном потому, что его жена пару раз обратилась , спросила мелочь какую-то. Черный сразу понял, что этот Данил – тот еще Отелло.

Хотя, тут ничего удивительного. Его жена, тихая, спокойная, кажется, самая рассудительная из всех присутствующих за столом женщин, не уступала им в яркости. Просто была как бы… Мягче, что ли. И эта мягкость привлекала.

По крайней мере, с ней приятно было разговаривать и так и тянуло улыбаться, на что Черный вообще мало был способен.

Рядом с женой ревнивого Данила сидела жена Коли-мента, его, Черного, бывшая класснуха. И чувствовалось, что женщины прям на одной волне.

Они болтали, переглядывались, обращались к нему и к Веснушке, шутили. И вообще, таким позитивом от них веяло, что поневоле можно расслабиться было.

Дальше развалились на половину дивана Зверята, по габаритам не сильно уступавшие Данилу, весело переругивались, скалились, подначивали друг друга. И, судя по тому, что остальные вообще на это никак не реагировали, такое общение – дело привычное. Между ними сидела Бешеная Элли, периодически перегибающаяся через одного из близнецов, чтоб что-то показать в телефоне той самой певице, Тате Бойцовой. Девчонки, похоже, тесно общались. Потому что тоже тихо ржали над чем-то своим, переговаривались.

Сам Боец, ощупав Черного взглядом, общался с подсевшим к нему Колей и неожиданно с Васей, так и не снявшим кепарик. Не иначе, тот приколочен был к башке.

Высоченного малолетнего нахала, в начале вечера заграбаставшего Веснушку в свои лапы, нигде не было видно. Куда-то свалил, не желая сидеть со взрослыми.

В углу разговаривали Витя и тот самый пожилой мужик, с которым он зашел. Бабу свою Витя никуда не отпустил, сидел, приобняв и периодически что-то спрашивая у нее.Черный оглядывался, стараясь делать это незаметно, вел себя тихо, жамкал под столом Веснушку за талию. И думал, что, в принципе, все идет неплохо.

Родня и друзья Веснушки, оказавшиеся вообще не простыми, конечно, обнюхивали его в начале вечера, но вопросов всяких глупых не задавали. Провокаций и проверок не устраивали.

Просто сидели, перекусывали, общались. Сначала все вместе, перебивая друг друга и одновременно, а потом , немного разбившись на группы по интересам. И наблюдать за ними было прикольно.

Складывалось полное ощущение, что это не просто друзья, а одно большое сообщество. Семья.

И находиться среди них было на удивление уютно. Хотя, на самом деле, Черный очень ждал подвоха. Ну не может быть все хорошо. Просто не бывает так.

- Расслабься, - прошептала ему Веснушка, коснувшись теплыми губами уха, отчего по всему телу мурашки побежали, - все хорошо…

- Да я не в напряге… Хотя не, - он