Предел невозможного - Алексей Фомичев

«Алдан» стоял у ворот гаража, блистая на утреннем солнце свежей краской. Я подошел ближе, недоверчиво глядя на него, осмотрел колеса, потрогал баранку руля. Фантастика!

— Ну как? — прогудел за спиной густой бас Михалыча. Я обернулся, увидел довольную улыбку старого мастера. Развел руками.

— Нет слов.

Механики за эти два дня постарались. Задние сиденья сняли, увеличив тем самым объем багажника почти втрое.

Сразу за передними сиденьями поставили небольшой ящик для инструмента и вещей. Остальное пространство было свободным. И по приблизительным прикидкам могло вместить почти тонну груза.

Передние сиденья заменили более легкими и мягкими. Ветровое стекло тоже заменили, поставив армейский пакет, способный выдержать попадание осколка. С левой стороны под рулем сделали упор для оружия.

С капота и крыльев исчезли вмятины и дыры. Новая краска защитного цвета скрыла все следы.

— Движок перебрали, коробку передач починили, зажигание отрегулировали, — говорил Михалыч. — Фары новые поставили. С противотуманками и маскировкой.

— Когда вы успели?

Механик довольно усмехнулся, подкрутил ус.

— Уметь надо.

— Понял.

Михалыч протянул мне ключи и хлопнул по борту кузова.

— Опробуй во дворе. Только осторожно, — добавил он, глядя, как я прыгаю на сиденье. — Краска еще не везде высохла. Красили поздно вечером.

«Алдан» завелся с пол-оборота. Движок работал ровно, без рывков и почти без шума. Я выехал из гаража, сделал несколько кругов по большому двору, объезжая пустые бочки и будку собаки. Красота! Легкий, маневренный, с высокой проходимостью, малозаметный, простой в управлении, без наворотов и излишеств. Именно такая машина нужна для пересеченной местности. Для узких лесных тропок, степных грунтовок, проселочных дорог. Для всех этих оврагов, низин, холмов, взгорков. Хороший трофей я заполучил в случайной сшибке.

— Михалыч, с меня стол.

— Да ладно.

Механик хмыкнул, покачал головой.

— Для дела не жалко.

Я с чувством пожал ему руку, еще раз заверил, что за мной не пропадет, и запрыгнул в джип.

— Мотоцикл здесь оставлю.

— Хорошо.

Нажав на клаксон, я вырулил со двора.

Вереницу машин, стоящую на дороге возле управления, заметил издалека. Два больших «увата», два «кунгура» и открытый «САЗ» с поперечной рамой за передними сиденьями. На раме на турели установлен пулемет «скиф».

Возле машин стояли и ходили люди. Почти все в военной форме, в армейских ботинках, на головах кепки. Вооружены по-разному: кто с самозарядными карабинами СКД, кто с «типковыми». Сумок под магазины и гранаты не видно, как и ранцев. Видимо, оставили в машинах.

В отличие от первого отряда эти бойцы обмундированы по-армейски и выглядят как солдаты, а не как охотники и рыбаки. И людей среднего возраста больше.

«Вообще-то отряды самообороны, как и другие формирования армейского толка, подчинены военному командованию, — рассуждал я, подъезжая к управлению. — Однако сейчас фактически ими командует Голыбин. Ведь волонтеры должны прикрывать магистраль и некоторые важные объекты. И транспорт дан управлением, и снабжение будет осуществлять одна из служб управления. Хотя приказы по-прежнему отдает начальник гарнизона или комендант. Вот такой фокус… Реалии гражданской войны…»

Поставив джип на крохотной стоянке у самых дверей здания, я заглушил мотор и пошел к входу, сопровождаемый десятками любопытных взглядов. Всеобщее внимание привлек мой «алдан», блиставший на солнце как новенький. Давненько никто не видел таких машин, словно только сошедших с конвейера.

Уже подойдя к дверям, заметил около грузовиков еще один «САЗ». На крыше установлен небольшой транспарант. «Республиканская печать». «Новости Самака».

— Ну, вот и пресса появилась, — шепотом констатировал я, замечая среди бойцов две фигуры в полувоенной форме, с кипами газет в руках.

Одна фигура, несомненно, принадлежала женщине. Скорее даже девушке. Взгляд отметил стройные длинные ножки, аппетитные ягодицы, тонкую талию, косу за спиной.

«И если вид спереди не уступает виду сзади…» — мелькнула шальная мысль.

В кабинете Голыбина, кроме хозяина, были еще два человека. Первый — начальник строительной бригады, что восстанавливала железнодорожную ветку до Ступицино, старый опытный мастер. Второй — военный, старший сержант, с двумя поперечными полосками на погоне.

Хорошая выправка, уверенный вид выдавали в нем опытного вояку. Согласно табели о рангах, старший сержант был помощником командира роты по подготовке, в некотором роде начальник небольшого штаба. Он отвечал за индивидуальную подготовку солдат, контролировал учебный процесс.

В прежней армии Русинии институт унтер-офицеров был развит довольно сильно. Стать младшим командиром мог только профессионал, отслуживший не менее двух лет рядовым, прошедший специальную полковую школу унтер-офицерского состава и получивший годовую практику.

Первичная должность унтер-офицера — командир отделения (командир артиллерийского расчета, командир танка). Им становится ефрейтор. Сержант занимает должность заместителя командира взвода. Так как младший офицер приходит на взвод, чтобы получить навык командования подразделением, и через два года уходит, то сержант фактически командует взводом.

Старший сержант работает при управлении роты. Главный сержант занимает должность инструктора батальона. Его сфера деятельности — индивидуальная и тактическая подготовка солдат, совершенствование уровня знаний унтер-офицерского состава, доподготовка, какую должен пройти унтер-офицер, чтобы занять вышестоящую должность.

Старшина — высший чин унтер-офицера. Помощник начальника полковой школы младших командиров, инструктор, ответственный за весь унтер-офицерский штат полка (более трехсот пятидесяти человек). Также может быть помощником командира батальона по обеспечению либо начальником вещевого склада полка.

Возрастной потолок службы унтер-офицера — пятьдесят лет. При условии, что он сдает все положенные нормативы и выполняет свои обязанности. Так вот звание старшины и должность помощника начальника полковой школы младший командир мог получить только после двадцати лет службы. Должность главного сержанта — после пятнадцати. Старшего сержанта — после десяти. Сержанта — после пяти.

Таким образом, на каждой ступени надо было прослужить минимум пять лет. Понятно, что профессиональный уровень унтер-офицера был очень высок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});