Битва за Норд-Ост - Виктор Степанов

одни часы, то в другие. В общем, все шло с мерзким скрипом…

Неизбежно встал вопрос с транспортом. Одно дело — выехать на стрельбище, другое — мчаться по боевой тревоге. Тут и скоростные машины нужны, и водители экстракласса, виртуозы. Их ведь тоже где-то обучать надо — не в школе же ДОСААФ.

Не последнее дело экипировка. Она должна была полностью соответствовать нашим жестким требованиям. Пришлось пересмотреть буквально все, во что одеваются солдаты и офицеры Вооруженных Сил, КГБ, МВД.

Многое позаимствовали у летчиков, удобными оказались комбинезоны летных техников, кожаные куртки, сапоги. Спасибо, армия всегда шла навстречу: обувала, одевала.

Не было проблем и со штатным вооружением. Стрелковые упражнения рассчитаны на применение практически всех видов оружия — пистолета Макарова, автомата Калашникова (всех его модификаций), пулемета, снайперской винтовки Драгунова и даже крупнокалиберных пулеметов Владимирова.

Для ближнего боя использовался автомат “Скорпион ”. Конечно, былиунас и другие иностранные марки, но они оказались хуже наших. К тому же для них нужен запас патронов. И ведь именно для штатного оружия подогнана кобура, комбинезон. Словом, в применении зарубежных “образцов” больше хлопот, чем пользы.

Но это что касается штатного оружия. Если же говорить о спецоружии, его разработка и внедрение растягивались на годы. Нет, оно создавалось, но не для нас. Мы порою с трудом пробивали себе несколько единиц. У нас ведь как: хотите — берите партию пять тысяч штук, а сотню кто будет делать?

Кстати говоря, рядовые сотрудники НИИ всегда относились к нашим просьбам с открытой душой: помочь, подсказать, рассчитать — пожалуйста. А вот начальство морщило лоб: “Вы у нас не в плане… ” И хоть головой об стену.

Помню, как мучительно долго решался очень важный для нас вопрос о создании титанового бронежилета, который позволил бы приблизиться к мине или предполагаемой взрывчатке, заряду, рассмотреть их, а возможно, и нейтрализовать.

Наша страна — морская держава, и потому в составе группы “А” было создано подразделение для борьбы с подводными диверсантами и террористами. Готовили людей на Балтике, на Кубе. Разрабатывали свои программы, кое-что позаимствовали у кубинцев.

Конечно, с завистью смотрели на зарубежные группы подобного типа, западногерманскую ГС Г-9, например. Но что сравнивать несравнимое? У них и штат иной, и обеспечение. Под Бонном своя резиденция, учебная база, которая нам и не снилась. Транспорт сверхнадежный — автобусы, скоростные автомобили “мерседес ”, специально изготовленное вооружение. Интересно, что огонь автомата шмайсер последнего выпуска, которым вооружена ГС Г-9, я ощутил на себе, в Афганистане, при штурме дворца Амина. Автомат принадлежал одному из телохранителей Амина и оказался моим боевым трофеем.

Вот таким было наше начало…»[107]

Работа группы «А» началась в 1976 году. Правда, в обоих случаях бойцов группы задействовали явно не по назначению.

В первый раз группа эфиопов, студентов института Патриса Лумумбы блокировала эфиопское посольство, требуя повышения стипендии. Группа «А» получила приказ разблокировать здание посольства. Сначала студентов долго увещевали и уговаривали разойтись. Однако негры не слушались, продолжали стучать в принесенный «тамтам», брызгать слюнями, дерзить. В связи с чем было принято решение о проведении «силовой» акции. Сотрудники группы брали по негру и выводили из посольства на улицу, где загружали в автобус. Особо настырных пришлось выносить на руках. Вся операция продолжалась 15–20 минут.

Во второй раз четверым сотрудникам группы «А» будет дано задание произвести обмен политзаключенного Владимира Буковского на генерального секретаря компартии Чили Луиса Кор-валана. Обмен состоялся в Цюрихе, без всяких ос-ложнений. Но на обратном пути вдруг заволновался и забегал по салону самолета тов. Корвалан. Выяснилось, что ему необходимо сделать политическое заявление. Запросили Москву, получили утвердительный ответ. Чилийский коммунист с борта самолета сделал заявление для печати и угомонился.

Счет своим боевым операциям группа «А» открыла в 1979 году, обезвредив террориста прямо в центре Москвы.

Процитируем секретный документ из Особой папки КГБ:

«28 марта 1979 года в 14.30 неизвестный гражданин в сопровождении второго секретаря посольства США Р. Прингла пришел в консульский отдел посольства Соединенных Штатов Америки.

Через 35 минут стало известно, что проникший в посольство гражданин требует у американцев разрешения на выезд в США, в случае отказа угрожает взорвать находящиеся у него 2 килограмма тола.

После разговоров с неизвестным официальные представители посольства высказали просьбу сотрудникам охраны диппредставительств, чтобы они с имеющегося согласия посла Туна любым способом убрали гражданина из посольства. В 15.35 к зданию прибыли 5 сотрудников спецподразделения 7-го управления КГБ»[108].

Неизвестным оказался некто Юрий Власенко, с самодельным взрывным устройством на поясе. Странный тип, во время переговоров читающий стихи Шиллера. После безуспешных попыток убедить Власенко сдаться властям, было принято решение ранить его выстрелом из пистолета. Однако раненый преступник успел привести в действие «адскую машинку». Взрывом выбило оконную раму, железную решетку на окне, разворотило диван. Люди, к счастью, не пострадали. Подрывник, не приходя в сознание, скончался в машине «скорой помощи».

Газета «Известия» откликнулась на события в посольстве США следующей заметкой: «Кто же этот человек, поначалу столь любезно принятый в американском посольстве? Это некто Власенко Ю. М., не имеющий уже в течение длительного времени никаких определенных занятий. И вот с такими людьми якшаются представители американского посольства, неразборчивые и, прямо скажем, безответственные в своих связях».

В свою очередь председатель КГБ Юрий Андропов «отметит» проведенную операцию секретным приказом № 0179, в котором говорилось о том, что «мало иметь хорошую физическую и военную подготовку, но следует действовать тактически грамотно, в соответствии с ситуацией». Указывалось также на недостаточное оснащение группы боевыми средствами и «неумение на месте принимать самостоятельные решения». Заканчивался приказ словами обращения: «Личный состав группы «А» должен понимать, что ему придется сталкиваться с особо опасным противником, что требует не только смелости и отваги, но и военной хитрости, решительности в действиях, готовности принимать самостоятельные решения, исходя из складывающейся обстановки на месте»[109].

Летом 1979 года сотрудники антитеррористичес-кого подразделения, совместно с группой офице-ров-«куосовцев», были направлены в спецкоман-дировку в далекий Афганистан. Объединенный отряд имел кодовое название «Зенит». Командовал им руководитель Курсов усовершенствования офицерского состава (КУОС) полковник Григорий Бояринов.

Об этом легендарном человеке следует рассказать несколько подробнее. Родился Григорий Иванович 15 ноября 1922 года в селе Сукромля Ерши-чанского района Смоленской области в крестьянской семье. С детских лет он мечтал о карьере военного. Свою мечту осуществил в 1941 году, окончив с отличием Свердловское пехотное училище. Участвовал в Великой Отечественной войне, был награжден правительственными наградами. После окончания Военного института МГБ СССР в 1952 году работал преподавателем на кафедре тактики. В 1959 году