Постапокалипсис - Женя Черняк

студент, парень. Ты герой.

— Суперстудент, — слабо усмехнулся Брэд, и тут же поморщился от боли.

Оптимисты, — подумал Макс, — это хорошо.

— Что вы ещё слышали? Откуда гости?

— Могу сказать лишь одно: они определённо русские. Город полностью под их контролем. Руководство ООН арестовано. Людей сажают в самолёты и отправляют в неизвестном направлении. Трупы с улиц не убирают. Наверно, не думают здесь долго оставаться. Нас же шестерых держат здесь.

— Отдельно от остальных? Зачем?

— Скорее всего, на нас у них отдельные планы. Что ж, скоро узнаем.

-

— Я не буду разделывать человеческое мясо! — закричал главный кашевар полевой армейской кухни.

Будучи человеком под сто двадцать килограммов весом, он не боялся давать отпор людям в военной форме, даже если это были десантники. В правой руке он сжимал внушительного размера нож, так, на всякий случай, если вдруг краповые береты не решат навалиться на него штурмом. Пусть он был всего лишь кашеваром с белой косынкой на голове, но гордость свою не терял. Кухня была его территорией, и чужакам тут не место.

На крики сбежалась почти вся армейская дружина, принимавшая ужин в мобильной столовой. Собралось несколько десятков человек, окруживших конфликтующую толпу. Пятеро десантников пришли потолковать с главным кашеваром, мол, не дело это кормить пленных провизией из собственных запасов, отсчитанных по мизеру на каждого солдата. Захвачено несколько тысяч человек, а пока их отправят в Сибирь пройдёт несколько дней, что сильно ударит по их желудкам. Делиться едой с изгоями никто не хотел, но и жарить человеческое мясо не под силу местным поварам, за что и возник данный конфликт.

— Опусти нож, Борман, и дай нам пройти. Мы хотим потолковать с твоими ребятами, — говорил младший лейтенант десанта, из-подо лба поглядывая на блестящий клинок у своего лица.

Но кашевар был непреклонен. Пусть он не солдат, но в своих кругах пользовался авторитетом. Высокий, полный, с редкой щетиной на пухлых щеках. Один его вид заставлял опасаться своих врагов, и не напрасно. Те, кто знал его особо близко, скажут, каким он бывает в приступе гнева, поэтому наглые десантники и не торопились лезть на рожон.

Дело было на улице, прямо на том самом пустыре, где располагался фургон убитого ранним утром старика. Здесь военные развернули свой лагерь, куда стягивали бронетехнику и пленных, захваченных в бою. В городе ещё были слышны редкие выстрелы, поэтому перебазироваться туда было всё ещё не безопасно. Самолёты располагались дальше в пустыне, где нашлось самое благоприятное место для посадки. Этим местом был старый аэропорт, покинутый местным управлением буквально сразу же после ядерных взрывов, так как вся летательная техника вышла из строя из-за электромагнитных импульсов. Проникнуть туда можно было только на автомобиле, поскольку ровный ландшафт, служащий для посадки и взлёта самолётов, был в нескольких километрах от лагеря.

— Убирайтесь отсюда, чтоб глаза мои вас не видели! — брызгая слюной, гневно прокричал кашевар.

— Не дури, Борман. Большой шкаф громко падает.

Кашевар понимал, что десантники отступать не собирались, но на своём стоял, не смотря ни на что. Пусть только двинутся вперёд, сразу почувствуют, как остро заточен мой нож, — взволнованно думал он, наблюдая за действиями краповых беретов. Те принялись медленно окружать его, расставляясь в классической манере перед противником, как уже много раз отрабатывали на тренировках рукопашного боя. Он прекрасно понимал, что они задумали, поэтому мысленно прорабатывал свой план отпора, в котором вряд ли обойдётся без крови.

— Я вам твёрдо сказал, на моём столе не место человеческому мясу! А теперь давай, нападай! Ну!

Борман весь кипел от злости. Видя его состояние, десантники не спешили бросаться в бой, в очередной раз пытаясь словом уговорить кашевара.

— Ну, правильно, добрый дядя со столовой. Давай, и впрямь отдадим все припасы пленным, а сами немного потерпим. Что нам стоит поголодать недельку-другую, а? — так же противно давил лейтенант. — Верни ключи от склада и зови ребят, а то скоро тут начнётся бунт, и ты первым попадёшь под раздачу. Пришибёт маленько, да ничего, спишем как геройски погибшего кашевара, ложкой отбивавшегося от изгоев, которые неожиданно напали на столовую. Получишь медаль, посмертно.

— Кончай тереть, трепло. Я второй раз повторять не буду.

— Короче, мозгов ноль у человека, — с досадой выдохнул лейтенант.

— Ты бы о своих мозгах подумал, пока я тебе их не вышиб.

— А чё, давай, попробуй! Вышиби мне мозги!

В это время в толпу ворвался командир десантного батальона. Это был крепкого телосложения мужчина среднего возраста. Он легко растолкал солдат, столпившихся вокруг потасовки, и проник в центр конфликта.

— Отставить, лейтенант! — громко прокричал он, тем самым мгновенно охладив пыл разгорячённых бойцов. — Какого хера устроили здесь саботаж?!

Все притихли.

— Что послужило причиной конфликта, я тебя спрашиваю?! — заорал он, в упор глядя на лейтенанта.

Тот слегка потупился, пряча глаза от командира.

— Товарищ майор, в складах острая нехватка провианта, — чётко по-солдатски ответил он. — Если будем кормить пленных, самим не хватит. Заморимся. В городе почти всё сгорело. День-два, больше не протянем.

— Такие вопросы решаются на более высоком уровне, солдат. Не хочешь ли ты сказать, что было бы лучше заморить голодом пленных? Тогда чего ради мы здесь? Привезём на родину трупаков, так нас за это вместе с изгоями за решётку на каторжные работы отправят. Не мне тебе это объяснять. Ты краповый берет за профессионализм получил, а не за умение забастовки устраивать. — Затем, повернувшись к кашевару:- А ты, дорогой, ножечек-то спрячь от греха подальше. Нам тут ещё своих смертей не хватало.

— Извините, товарищ майор, — не унимался лейтенант, — но у нас тут выход из положения назрел. Разрешите изложить.

Майор с интересом поглядел на солдата. Наглый, но умный, это он точно знал.

— Валяй, лейтенант. Только быстро.

— У нас есть провизия для пленных. Очень много.

— Даже так?

— Да, товарищ майор. В городе осталось много трупов, убитых в бою. Было бы целесообразно пустить их на мясо. Вариант не из приятных, но это единственный способ в данной ситуации.

Командир с трудом проглотил слюну. Сначала ему показалось, будто он ослышался, но пронзительный взгляд кашевара вернул его на землю. Он как следует осмотрелся, заглядывая в молодые лица солдат, столпившихся вокруг. Похоже, никто из них не был против такого варианта, что лишь немного шокировало майора. По телу пробежала неприятная волна дрожи. И как же они, элита десантного батальона, могли додуматься до такого? Всё как будто в тумане. Чёрт! Вот это десантура!

— А я уже сказал, что на моём столе таких убожеств не будет! — в очередной раз заявил Борман, вновь взмахнув