Жемчужная эпоха (СИ) - Болтон Пам "PamBolton28"

— Не сказал бы. Свадебное платье должно быть белым, а не таким.

Девушка закатила глаза, но потом улыбнулась. Даниэль был бы не Даниэлем, если не был чем-то недоволен. Этой чертой характера они были похожи. Странно, что за всё время нахождения в замке, подружиться Бланкер смогла только с ним. С его сестрой Миленой дружба только начиналась, но леди Далтон нравилась ей, общие интересы сблизили девушек. Не стоило забывать и о юном принце, который тоже смог стать близким человеком.

— Кажется, время садиться за столы. Ты со мной?

— Нет, Милена обещала занять мне место. Можешь сесть с нами.

— Не хочу мешать девушкам сплетничать.

Лорд кивнул и направился к дяде. Диана нашла Милену, но оказалось, что рядом с ней за столом сидит и принцесса Женевьева.

— Принцесса, — леди Бланкер сделала реверанс, но француженка лишь одарила её высокомерным взглядом.

— Оу, вижу мой брат наконец-то решился отпустить тебя, — с улыбкой сказала Милена, за что получила недовольный взгляд принцессы. Раньше Женевьеве нравилась такая инициатива, так Диана была подальше от Джорджа, но Даниэль не должен был общаться с ней без этой необходимости.

— Скорее это я сумела сбежать. Его недовольство порой поражает меня.

— Мы близнецы и думаю, что всю радость забрала я.

***

Все эти дни Роман не выпускал жену из покоев. Она сможет выйти, как только все синяки с лица пройдут. Сам герцог занимался обычными делами: ездил в город, чтобы узнать новости, занимался государственными делами вместо брата и порой всего лишь мучил слуг.

Массивные чёрные двери всегда открывались со скрипом. Микаэль не просто так позвал его. Хоть король уже не был молодым, но постель делить с молодыми девушками любил. Особенно ему нравилось принуждать юных служанок. Девственниц в замке никогда не было, как только у девушки начинала идти кровь, король узнавал об этом и велел привести девочку в свою спальню. Роману это никогда не было интересно, крайне редко он делил ложе с женщинами.

— Мой брат пришёл совсем не вовремя, — с тоской заметил король, на котором сидела полуголая Софи.

— Ты звал меня, и я пришёл. Не мои проблемы, что ты вечно трахаешь служанок, — герцог занял место в кресле и закинул ноги на ближайший стул.

— Софи не просто служанка, она умница и красавица, — мужчина провёл ладонью по её белой щеке, девушка подалась навстречу этой ласке. — Вели своей жене написать письмо домой, а то у Кеннетов могут возникнуть подозрения.

— Почему меня должно это волновать?

— Стасия — твоя женщина, и только ты в ответе за неё. Пусть девчонка напишет письмо. Или она не в состоянии?

— Софи её служанка, если бы со Стасией было что-то плохое, то она бы точно сообщила тебе.

— Он прав, Ваше Величество, принцесса просто не хочет выходить, вот и всё, — Софи соблазнительно посмотрела на короля из-под опущенных ресниц.

— Если ты всё понял, то можешь уходить. У меня есть дела.

Таким и был король Шотландии — всеми важными государственными делами занимался брат, пока Микаэль развлекался.

Молодой мужчина направился в покои принцессы. Каждую ночь он навещал её и каждую ночь делил с ней постель. Роман больше не бил жену по лицу, только по телу. Он всегда был таким, герцогу нравилось причинять боль другим. Только для принцессы Кеннет он придумал совсем иное.

***

Свадьба подошла к концу. Гости провожали молодых до кареты, чтобы они могли поехать в свой особняк, который купил Джон. Особняк находился рядом с замком, десять минут и новобрачные оказались там.

Никола готовилась к этому дню. Приняв ванну, девушка надела ночную рубашку, которую ей подарила мама. Лёгкая ткань нежно гладила кожу, длинна была до колен. Принцесса в последний раз взглянула в зеркало и поправила волосы. Всё должно пройти идеально.

Аштон сидел на кровати в штанах и рубашке. Чего он ждал от этой ночи? — Ничего. Он не любит её, но ведь она любит, всем сердцем любит и жаждет рыцаря. Нужно забыть Стасию, забыть ту, которой клялся в вечной любви. Стоит попытаться полюбить Николу. Это будет невозможно, невыносимо, нереально. Ночь должна пройти идеально, нельзя причинять боль своей жене.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

На пороге появилась принцесса. В лунном свете она была такой красивой, такой счастливой. Но для Аштона девушка была всего лишь блёклой тенью своей сестры.

Никола решительно направилась к своему мужу. Она пыталась прочитать его, но это было трудной задачей.

Вот она рядом, близко, слишком близко. Он чувствует её запах — Стасия пахла также. Девушка закрыла глаза и закусила губу. Нужно успокоить её, сказать, что всё будет хорошо.

— Я люблю тебя, Аштон, — Никола нарушает тишину.

Он смотрит на неё, смотрит так, как никогда не смотрел. Да, она уже признавалась ему, но тогда он смотрел на неё иначе.

— Обещаю, что я буду верной и любящей женой.

— Обещаю, что буду верным мужем. — Сейчас он представлял Стасию. Рядом стоит Никола, но юноша видит свою любовь. — Обещаю, любить тебя.

Он целует девушку первым. Как же она счастлива, сколько нежности Далтон вкладывает в этот поцелуй. Никола должна что-нибудь сделать. Руки тянутся к его рубашке, приходиться прервать поцелуй, чтобы отправить вещь на пол.

Вот они оба на кровати, он прижимает её к прохладным простыням, нависает над ней, уверенными движениями оглаживает округлые бедра, упругие ягодицы, бархатистый живот. Притягивает её к себе ближе, утверждая свое мужское право брать, подчинять, владеть. Девушка доверчиво смотрит в его глаза, легко проводит тонкими пальчиками по спине, по широким плечам, цепляется за крепкие руки, тихо стонет, запрокидывая голову, и раскрывается в извечном, как мир, стремлении отдать себя любимому… отдаться…

Аштон не хочет причинять ей боль. Он старается быть нежным, целует мягкие губы, обводит горячим языком покрасневшее ушко, слегка засасывает кожу на тонкой шее, а умелые руки то едва касаясь, то стискивая, то поглаживая, ласкают девичью грудь. Принцессе не хватает дыхания, она то откидывается, выгибаясь, на подушки, то опять приникает к Аштону, пытаясь поцеловать, погладить все, до чего может дотянуться.

— Пожалуйста… Пожалуйста… — шепчет она пересохшими губами, сама не зная, о чем просит, и Аштон проникает в нее, окончательно признавая своей женой.

— Сейчас… потерпи немного, милая… — он целует Николу страстно, глубоко, стирает большим пальцем одинокие слезинки с ее щеки, закрывает глаза и с хриплым выдохом продолжает двигаться. Тело девушки сдается под его напором и дискомфорт первого проникновения смывается теплой волной чистого, незамутненного удовольствия.

Аштон финиширует следом за ней, а потом, тяжело дыша, лежит на разворошенной постели, прижимая к себе все еще вздрагивающую жену.

— Спасибо, — Никола прикасается к его губам кончиками пальцев, — спасибо, что подарил мне эту сказку.

А он, машинально целуя их, думает, благодарила ли Стасия мужа за первую брачную ночь.

***

Слёзы? Она уже не плачет, первые дни Стасия плакала в одиночестве, но сейчас этого делать не хочется.

Принцесса встала с кровати и подошла к зеркалу. Синяк под глазом почти прошёл, но как же другие? Девушка скинула с себя ночную рубашку и стала рассматривать синяки по всему телу. Они разных размеров и разных оттенков, но все они появились из-за одного человека.

Вчера муж не посетил её покои, из-за этого она не спала. Боялась уснуть, он мог придти в любой момент, а Стасия не хотела, чтобы он видел её спящей. Девушка мечтала написать родителям о том, каким оказался её муж, мечтала сбежать, но у неё не было возможности.

Принцесса надела рубашку и вновь отправилась на кровать. Стоит помолиться, вдруг Роман и сегодня не придёт.

Бог не услышал Стасию и её муж вошел в комнату. Он никогда не стучит, входит без стука и делает своё дело.

Стасия встала и с вызовом посмотрела на него. Что он может с ней ещё сделать? Какую боль он ей ещё причинит?

Вызов в её глазах удивил Романа. Мужчина не ожидал такого от своей жены. В её взгляде столько высокомерия… Роман не любит высокомерных девиц, с них всегда хочется сбить спесь.