У ПРУДА - Евгений Круглов

— Что? Будет жить? — острила Катя, глядя ей в глаза, которые, казалось, совсем ничего не замечают.

— Он сказал, я ему понравилась… — пропела Лена, скорее сама себе.

Потом посерьёзнела сразу. Мигнула глазами. Посмотрела на Катю, будто только что её обнаружила тут, рядом.

— Он, сейчас, такое рассказал мне… Жуть просто…

— Что, жуть?

— … Про офицера, как погиб он, его жену, дочку, как уводил их, под пулями… Мне кажется, ему повезло…

— ???

— Что сам живой остался… Он ещё в это не совсем верит… Не знает, что с этой жизнью, теперь делать…

Катя медленно сползла в кресло. Стала смотреть на дорогу. Кирилл взглянул быстро. На Катю, потом, через зеркало на Лену. От света панели приборов, светились только её глаза.

— Да доктор, диагноз ты поставила точно… — серьёзно сказала Катя.

— А что делать, а? — доверчиво подалась вперёд Лена, вцепившись в спинки передних кресел.

Жалобно как-то, посмотрела на Катю, видимо ожидая, что та сейчас даст сразу ей готовый рецепт.

Катя повела щекой только, вместо улыбки…

— Вопрос этот, всегда был в России — номер один! — пошутил Кирилл невесело…

Катя улыбнулась коротко, взглянув на Кирилла.

— А ты ему лекарство пропиши!

— Да ну Кать, я серьёзно, — опустилась Лена на сидение.

— И я серьёзно. Лекарства ведь разные бывают…

— Что? Какие? Что ты имеешь… — подняла она брови.

— Нет, Леночка! Сама теперь… Водишь, вот, за окошком?

— Что? — прильнула Лена к окну.

— Жизнь там начинается… — усмехнулась Катя, — это по телевизору только готовые ответы дают, в сериалах.

Лена вздохнула подавленно.

— Ну чего ты, Лен? Ведь хорошо всё, правда? Да и лекарство у тебя уже есть…

— Какое!?

— Какое, какое… Домой приедем. Посмотри в зеркало на свои глаза… — посмеялась Катя.

Кирилл улыбнулся.

Въехали в деревню.

— Кать, давай к нам, надо сказать, что вы переезжаете. Они ведь, не знают ничего.

— Да. И вещи Ленины забрать. Смотрите! Светлеет на горизонте! — прислонилась Катя к окну.

— Значит, кончится дождик!

— Хорошо бы! — обрадовалась Лена, — а то как он, завтра, на мотоцикле?…

Катя засмеялась, опустившись на сиденье.

— Да приедет, Лен! — успокоил Кирилл, — …было бы зачем!

Длинный день кончился, наконец. Дождь тоже утих. Небо посветлело чуть. Желтые и розовые полосы просвечивали сквозь тучи.

Катя с Леной лежали в кровати, смотрели в окно.

— Спать хочешь? Устала наверное? — спросила Катя улыбаясь заботливо.

Лена помотала головой в стороны.

— Слышно как!.. Капель… Слышишь?! …И птицы, слышишь?

Катя улыбалась молча.

— Кать, ты о чём думаешь?

Катя вздохнула шумно. Молча лежала.

— Кать?

— Да слышу я, слышу…

Лена повернулась к ней, приподнялась на локоть.

— О ребёнке думаю, — ответила просто, — глядя в потолок.

— О каком?

— О нашем. О нашем с Кириллом ребёнке… Это будет мальчик! — негромко сказала Катя, улыбаясь слегка.

— Как? Кать? Ты что. Ребёнка…, ждёшь? — громким шёпотом спросила подружка, удивясь сверх меры.

Катя улыбнулась, не сводя с потолка глаз. Произнесла мечтательно:

— …Конечно, очень жду…

— Ну, Катька! Надо же… Ну ты даёшь! — села на кровать Лена.

Катя перевела, наконец, свой мечтательный взгляд на неё, улыбаясь неподвижно.

— Лен, ты не так меня поняла…

— Что не так? Кать! А срок когда?

Катя прыснула усмешкой, отвернув голову. Потом снова посмотрела на подружку.

— Не знаю, мы ещё не решили, может через год, может больше…

— Как через год?! — вытаращила глаза Лена.

— Кать! Ты что говоришь-то?…

Катя присела на кровати, подняла брови, взглянула на Лену, как на ребёнка.

— Ну Лен! Не решили мы ещё, когда ребёнок будет! Домика нет ещё! Потом, служить ему ещё, ну видно будет!..

Лена замерла в недоумении.

— Не понимаю… Чего же ты тогда говоришь, …жду ребёнка? — смотрела Лена сосредоточенно.

Катя повалилась на подушку. Мечтательная улыбка опять тронула её уста. Посмотрела на лену блаженно.

— Конечно жду. Очень! Мечтаю…, какой он будет… Как я с ним буду разговаривать, чему учить…

Катя подсунула ладони под голову, опять посмотрела в потолок.

— …Гулять будем по лужайке… Он будет смотреть кругом, и радоваться всему! Солнышку, цветам, облакам белым… Будет смотреть, и улыбаться… И я буду улыбаться. И Кирилл тоже! Я ему буду все рассказывать…, покажу всё…

У нас будет красиво и всего много… Всего, всего!.. Что захочешь! И ни о чём не надо будет беспокоиться!

Все будут приходить к нам, смотреть на всё! …И всем будет хорошо. А он будет расти и поймёт всё! Почувствует! А мы… Мы будем любить его…, а он нас. И друг друга мы будем любить так же, или даже больше!..

Катя замолчала. Лена опустилась медленно на подушку.

— Да, Кать, конечно… — сказала она помолчав.

Повернулась на бок медленно.

— Конечно…, у тебя всё есть теперь. Своё всё. Никаких забот. Хорошо тебе…

Катя лежала на спине, прикрыв веки. Только улыбка, только блуждающая улыбка не сходила с лица.

— Мне — хорошо! — проговорила она наконец.

Лена вздохнула тревожно.

— Да… А я думала, что она дура, что ли… Поехала в деревню, коров пасти…

Катя хохотнула негромко. Лена опять вздохнула.

— А он, что, Кирилл, думает? Вы ведь, говорили с ним, да?

— Говорили… — мечтательно ответила Катя.

— Он тоже думает, тоже самое, по своему только… Он же художник! У него такое воображение! У…у! — протянула Катя

— Он вообще меня насквозь видит, видит всё, что на мне надето… — улыбнулась Катя, — сначала, мне не ловко было, потом поняла, он любит меня! Для него — это самое главное! Моё счастье! Он умница!

— Вы…, ну, не спали с ним не разу?…

— Спали, — повернулась Катя, — на крыше!

— Где??

— На чердаке, в светёлке. У него там телескоп. Но пошёл дождь, и не увидели звёзд. Потом проговорили пол ночи. Потом я прижалась к нему и уснула…

— …И всё?

— Лен! Скажи мне! Что ты понимаешь под словом спать? А?

— Да нет, я так…, спросила…

— Сейчас покажу… — Катя поднялась с постели, подошла к шкафу, вытащила хрустящий пакет. Вытряхнула из него всё, потом, включив светильник, присела на край кровати и подала Лене.

— Вот, смотри! Люська привезла из Австрии.

Лена привстала тоже.

— Ух ты! — пропела Лена, — шикарно! Не надевала ещё? Классно! — качала она головой.

— Для твоей фигурки…, как раз!

Катя улыбалась снисходительно, глядя как подружка перебирает пальцами бельё, вертя около светильника.

— Эротика просто…

— Ладно, давай! — Катя сгребла всё в кучу и сунула в пакет, улыбаясь.

— Тебе чего, не нравиться что ли? — округлила глаза Лена.

— Почему? Нравиться! — отошла Катя к окну. На фоне просветлевшего неба, тёмным очертанием возник её профиль. Распущенные пряди волос орнаментом легли вокруг лица.

— Понимаешь, ещё недавно я думала только о том, как я буду выглядеть в этом мире, меня, в основном, это беспокоило.

— А сейчас, что, не беспокоит совсем?

Катя улыбнулась.

— Беспокоит. Не в этом дело…, - подняла она брови, — только теперь стало важно, очень важно, как будет выглядеть этот мир вокруг меня… И, кто, его, этот мир, будет создавать. Понимаешь?

— Ну…, в общем, да… — неуверенно протянула Лена.

— Да, Кать, ты изменилась тут…. Другая стала!

— Что, хуже?

— Нет, не хуже, нет…, просто другая, немножко.

— Ладно… — встала Катя в полный рост, — пошли на кухню чай пить, …с мёдом!

— Что, так прямо?

— Да тут, хоть голая ходи, нет же никого кругом… — посмеялась Катя.

— Да?… Ну пошли… Только ты свет не включай!

Шлёпая босыми ногами, подружки пошли на кухню.

Катя включила газ, достала банку с мёдом, посмотрела на подружку. Та, задумалась сразу, зрачки остановились…

Катя улыбнулась. Присела рядом.

— Что? Зацепил, да?

— Другой он, не такой как все!

— Ну, понятно! — улыбалась Катя.

— …Нет, не как наши мальчики тепличные, — смотрела в одну точку Лена, — …как девочки.

— Деловые все, а что могут, ещё не известно…

— А он, — медленно говорила Лена, — мне кажется, многое может…, и добрый он, хоть с виду не так…

— Заметила, да? А как?

— По глазам, смотрит так… И ещё, — Лена сглотнула, — в глазах боль… Кать, а девочка эта, что была у него, …ты видела её? Знаешь?

— Нет. Ты о себе, Лен, подумай лучше.

Лена вздохнула, замигала ресницами. Выпрямилась на стуле.

— Мама узнает — съест меня, без соли…

Катя прыснула смехом, поставила чашки на стол.

— Лен, ты меня не поняла…, я сказала, о себе подумай, а ты про маму сразу!

Лена опять вздохнула тяжело.