Несильно беременна (СИ) - Воск Степанида

— Ты чего молчишь? — сзади послышались тяжелые шаги.

Будь у меня на затылке глаза, могла отследить что делает Розанов. А так оставалось только догадываться о его намерениях. Хотя не особо-то и хотелось видеть его неприятную рожу.

— Решила на меня забить, курва крашеная? — голос Розанова пронизали нотки злобы.

Я буквально чувствовала флюиды, исходившие от мужчины. И в них не наблюдалось доброты и радушия. Волна ненависти и чернейшего негатива пропитывала воздух в комнате. Который и без того не мог похвастаться свежими запахами. Единственная форточка была тщательно закрыта вдобавок еще заколочена ржавыми гвоздями. Это на случай, если я надумаю сбежать, просочившись через маленькое окошко. Я бы и просочилась, имей такую возможность.

— А ну, вставай, кому сказал! — прорычали где-то рядом.

«Ага, щас. Бегу аж тапки падают».

Сделала вид, что не слышу, усиленно представляя вокруг себя зеленую траву. Так было проще не испытывать страх. Розанов и его подручные меня пугали. Сильно. Их отношение ко мне с каждым днем ухудшалось.

— А-а-а-а-а! — закричала, чувствуя как меня схватили за волосы и потянули вверх.

Волей-неволей пришлось податься за волосами. Усиленно работая руками и пятками поднялась с кровати.

— Что? Голос появился? — перекошенная рожа Розанова оказалась перед моим лицом.

Она немного расплывалась от наворачивающихся на глазах слез. Когда дергают за волосинку больно, а если поднимают за волосы в десять раз больнее. Переживала, что останусь без скальпа, как те индейцы после захвата деревни врагом. Розанова я именно так и воспринимала — идейным врагом.

Однако упорно молчала, не желая разговаривать с бандитом. Чтобы ни одно слово ненароком не вырвалось из моего рта, крепко сцепила зубы. Лишь с ненавистью посмотрела в глаза мужчине. Могла бы убивать взглядом, то непременно убила бы.

— Молчишь, стерва! — зарычал Розанов и попытался наотмашь ударить меня по лицу.

В другой ситуации голова от удара откинулась бы в сторону, но удерживаемая за волосы, осталась на месте. Из глаз посыпались искры. Внутри черепной коробки зашумело. Предполагаемые картинки реальности пронеслись перед глазами за доли секунды. Я приготовилась к очередной порции боли. Но делать по его не собиралась.

— Батя, что ты делаешь? Ты же ее убьешь. Она нужна нам беременная, а не мертвая, — на руку, занесенную для удара, кинулся Заяц, одновременно пытаясь оттеснить меня своим телом.

— Убью, сучку! — заревел бешеным медведем Розанов.

Сразу и не понять к кому из нас с Зайцем относился нечеловеческий рев.

— Батя, успокойся! Отпусти ее. Она спросонья не может говорить. Я сколько раз замечал за ней такое, — принялся лепетать мужчина, оттесняя Розанова от меня или меня от Розанова.

— Да я ее…, - последующий мат, заставил уши свернуться в трубочку.

— Она нам еще пригодится. Осталось немного.

«Всего-то много-много месяцев», — мстительно подумала я, падая назад на кровать.

Мои волосы отпустили. И теперь ничего не мешало отползти в сторону, подальше от разъяренного мужчины.

«Убью», — пообещала себе. Не знаю как. Но выполню задуманное.

Слезы катились из глаз, только я не замечала их, молча размазывая по лицу.

— Батя, пойдем отсюда. Пойдем, — подручный Розанова медленно уводил его в сторону. Тот пыхтел, ругался на все лады, склоняя дурных женщин.

Подобрав под себя ноги сидела в уголке. Предупредительно закрыв лицо руками. Чтобы уходящий Розанов не видел все, что я думаю о нем.

«Жирный урод. Мы еще с тобой сочтемся».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 66

Берг

— Андрей Павлович, к вам посетитель, — услышал голос секретаря на ресепшене. — Пускать?

Поднял голову от бумаг. За время моего отсутствия их накопилось порядком. И все требовали внимания.

— У посетителя имя есть? — спросил, удивившись скудности информации.

— Он говорит, что по личному вопросу. Себя не называет, но настаивает на встрече, — отрапортовала девушка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я еще больше удивился. Кто еще такой таинственный?

— Он? Это мужчина? — уточнил. — Так что нужно этому неизвестному? Передай ему, что если он не скажет что-то такого, что меня заинтересует, то может идти на все четыре стороны. Я в шарады не играю.

— Он говорит, что это по поводу Марины.

Внимание тут же полностью переключилось на разговор.

— Пропусти.

Время, требующееся для подъема на самую вершину бизнес-центра требовалось немного, но оно тянулось со скоростью улитки.

Я в голове прокручивал возможные варианты того, кто может быть моим посетителем и о той ли Марине идет речь.

Расследование Игната зашло в тупик. Он выяснил только то, что Марина вернулась в страну, хоть и не совсем привычным способом. А вот куда дальше спрятал ее Розанов — неизвестно. Он сам залег на дно. От встреч со мной отказывался. Ссылаясь на занятость.

Пока мне нечего было ему предъявить. А затевать бессмысленную бойню не в моих правилах. Да время настало не то, что раньше. Сейчас следовало хорошенько подумать прежде чем хвататься за оружие.

Кроме того, меня не покидало чувство большой подставы, появившееся давно и не дающее спокойно спать.

Что-то я упускал. И это мне не нравилось. Потому и действовал осторожно, не желая наломать дров.

Со дня похищения Марины в душе поселилась тревога, съедающая изнутри. Я постоянно думал о том, как обстоят дела у Марины. Был уверен, что она жива. Ведь похитителям нужна не она, а ее ребенок. А до его появления еще достаточно времени. И именно это знание давало мне урывками спать.

Игнат носом рыл, выясняя кто же крот.

Вначале я грешил на Сычева, однако он не был в курсе того, куда мы с Мариной направлялись. Да и не вхож он в мой дом после случившегося обмана. О нападении и последующем отлете знал только мой ближний круг. И сейчас Игнат отрабатывал каждого. Проверял телефонные звонки. Отслеживал счета. Выяснял кто мог меня отследить и как. Проверка шла тихо, чтобы не спугнуть крота. А еще я не желал обижать своих ребят, кто на протяжении долгого времени находились со мной рядом. Хуже нет недоверия, высказанного человеком в которого веришь. А братва в меня верила. И служила не только ради денег. Они мне были, как братья.

Звонок селектора отвлек от раздумий.

— Слушаю.

— Андрей Павлович, в приемной посетитель, говорит, что вы его ждете, — Ирочка, моя бессменная секретарша как всегда была на высоте. Мимо нее муха не пролетит, не говоря о живом человеке.

— Пропускай, — отвернулся от окна, ожидая кто же появится на пороге.

Можно было вызвать картинку с камер видеонаблюдения, чтобы заранее узнать посетителя, но я желал составить свое впечатление.

Дверь открылась и в нее вошел… Руслан. Бывший парень Марины. Его я меньше всего ожидал увидеть.

— Добрый день, — поздоровался парень, помявшись на пороге, когда дверь за ним закрылась заботливой рукой Ирочки.

— Проходи, Руслан. Присаживайся. Что тебя ко мне привело? — я остался стоять на месте. К парню не подошел, за руку не поздоровался. Не заслужил.

Однако кое-каких правил я все же придерживался.

Руслан помялся, и только потом двинулся к одному из стульев вдоль приставного стола. С шумом отодвинул стул, зацепив ножками один за другой. Наконец, уселся, сложив руки в замок.

— Я по поводу Марины.

— Мне об этом уже сказали, — напомнил. — Что конкретно ты хочешь сказать?

Совершенно не удивился, что Руслан узнал где меня искать. Своего имени никогда не скрывал. Мой бизнес был достаточно открыт для прессы. Информацию о наличии офиса у компании можно отыскать в интернете, не особо заморачиваясь. Телефоны и адрес указаны в соответствующих разделах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Марина у вас? — спросил он, пытливо смотря мне в глаза.

— Ты же принес мне информацию, а не пришел за ней.